Длинные тени октября
Шрифт:
– Разве у тебя уже не хватает душ?
– Никогда не бывает достаточно; особенно девственников. Вы с Робби такие чистые и невинные. Твоя восхитительная целомудренность меня радует.
В центре комнаты загорелся розовый свет, расцветающий, как капля крови в луже дождя. Его ядро стало ярче, и комната залилась мерцающей жвачкой, словно дискотека. В нём было душное тепло, как если бы он превратил спальню в гигантское лоно, и у Кайлы возникло внезапное желание лечь и подчиниться Хэйзел, но она боролась с этим, зная, что ведьма пытается убаюкивать её с помощью чёрной магии.
– Ты не можешь взять меня!
– О, конечно же, я могу. Твоё тело сослужит мне хорошую службу. Мальчики не смогут устоять перед созревшей блондинкой-девственницей.
– Ни за что. Может быть, Робби отдал себя тебе, но я не собираюсь. А теперь отпусти его.
Смех Хэйзел был искажённым.
– Он хочет быть здесь со мной.
Свет усилился, и перед ними появилась тень. Это была форма женщины, гораздо более сладострастной, чем была Хэйзел, когда они встретили её. Кайла знала, что это, должно быть, взрослое тело Хэйзел, хотя и не могла разобрать лицо.
– Ты обманула его, - сказала Кайла.
– Ты соблазнила его, не так ли? Он не понимал, что ты на самом деле имела в виду, когда отдавал себя тебе. Он просто хотел потрахаться.
Волосы пышного силуэта взметнулись, и горячий ветер прокатился по щекам Кайлы. Волосы Хэйзел спутывались, становились гуще и длиннее, напоминали косы или дреды. Кайла ахнула. Голова ведьмы кишела гладкими щупальцами цвета фуксии и шипящими змеями. Щупальца имели острые, похожие на бритву зубы, щёлкающие, как измазанные слизью медвежьи капканы. На теле Хэйзел были глубокие порезы в форме звёзд, лун и других символов, из которых просачивалась кровь, ставшая пурпурной от света. Максин закричала, и Кайла надеялась, что это привлечёт внимание Джо и Дэнни, чтобы они вошли в комнату и своими глазами увидели этот кошмар. Может, это выведет их из транса? Лицо Хэйзел появилось в центре этого цвета фуксии. Оно было более зрелым, лицо красивой женщины, лицо модели. Её улыбка была острой, а глаза светились жутко, как у зверя в свете фар грузовика. Она была кошачьей и экзотической, что-то не из материального мира.
– Робби мой!
– она взвыла.
– А скоро Джо и Дэнни будут целиком и полностью… мои, мои, мои!
– Нет!
– воскликнула Максин.
– Только не Дэнни! Он мой парень, сука!
Порыв отбросил их назад, раскидывая по полу, словно обломки. Комод содрогнулся, и вещи Робби с грохотом упали на пол, а стены колыхались и вздымались, раздуваясь, как беременные животы, и лица начали появляться под ними, пробиваясь наружу. Они плыли за тонкой пеленой стены, но их черты были резкими и характерными. Их было множество, одни улыбались, а другие разлетелись в беззвучном крике. Деревянный пол начал растягиваться и скрипеть, когда армия призрачных рук через дерево взбиралась на икры Хэйзел, лаская и поклоняясь алтарю её вагины.
– Видишь, как они меня обожают?
– спросила она.
– Вы, маленькие девочки, ничто по сравнению со мной. Я богиня. Ваши драгоценные мальчики почувствовали моё прикосновение, смаковали мои удовольствия, и теперь, когда они это сделали, вы не сможете их удовлетворить.
– Тебе не нужно больше рабов, - сказала Кайла.
– Дело не в том, что мне нужно. Дело в том, чего я хочу. И я хочу этих мальчиков. Я хочу всех мальчиков. А ты, моя маленькая принцесса-девственница, приведёшь их мне.
Кайла снова почувствовала побуждение подчиниться. Розовая аура вокруг неё успокаивала и как-то возбуждала. Часть её хотела войти в сияние и упасть на колени перед богиней. Она крепче держала Максин за руку, чтобы не терять её в реальности. Ей пришлось бороться с этой чёрной магией.
– Я могу забрать твоё тело, - сказала Хэйзел.
– Так же, как я взяла эту шлюху, Линду. Я могу вырвать твоё драгоценное сердечко, принцесса. Но было бы намного приятнее, если бы ты просто впустила меня. Я могу показать тебе экстаз, превосходящий всё, что ты могла бы испытать в этом мире.
Кайла стиснула зубы, прошипев одно слово:
– Нет…
– Да. Ты знаешь, что хочешь, чтобы я взяла верх. Я могу дать тебе всех мальчиков, которых ты хочешь, всю любовь, в которой ты нуждаешься. Тебе больше не придётся беспокоиться о том, что ты неуклюжая девственница. Впусти меня, Кайла. Позволь… мне… войти!
Зрение Кайлы затуманилось, так как её сердцебиение замедлилось. Что-то заскользило по гребням её позвоночника, заставляя её мышцы расслабиться. Её соски затвердели, у неё текли слюнки. Улыбка появилась на её лице, когда её охватила эйфория, и Максин схватила её за плечи и сильно встряхнула.
– Кайла! Нет! Выходи из этого!
Она вышла из задумчивости, и когда Хэйзел подошла к ним, Максин потянула Кайлу за руку, и они побежали к дверному проёму. Максин распахнула его, и они вывалились в холл. В его стенах шевелились странные вещи. Из гипсокартона высовывались лица, одни насмехались со злобной ухмылкой, другие, казалось, взывали о помощи или побуждали их бежать. Сверху на них, как снег, падали кусочки чего-то с потолка, когда появились бледные руки, освещённые только лунным светом, лившимся через шестифутовое окно в конце холла. Розовый свет из спальни начал распространяться в коридор, преследуя их, медленно превращая коридор в разноцветный кошмар. Они побежали, стуча в двери, прося помощи Джо и Дэнни, хотя и не знали, на чьей они стороне. Древесина дверей казалась теперь слабее, липкой и гнилой, и они раскалывались и разлетались при каждом ударе. Чья-то рука схватила Кайлу за лодыжку, а другой ногой она наступила на неё. Пол кишел живым.
– Боже мой!
– сказала Максин, и Кайла подняла глаза.
Из-под пола в конце коридора показалась голова Линды Лелэйн, плывущая по твёрдой древесине, как плавник акулы, разделяющий коричневое море. Голова хихикала, глаза Линды сияли, как рубины на солнце. Зубы у неё были рядами змеевидных клыков, а нос отсутствовал. По мере того, как она приближалась к ним, её появлялось всё больше и больше. Её груди были опухшими и в синяках, а из сосков текла чёрная кровь, которая залила всё её тело. Её пупок представлял собой зияющую рану, открывающуюся и закрывающуюся, как второй рот, и она ступала сломанными, искривлёнными ногам, ступни были вывернуты назад на сломанных лодыжках, колени подогнулись, а бёдра вздулись от отёка, заставляя её двигаться как паука.
Девочки повернулись и бросились к лестнице, пробегая по две ступени за раз, мчась на первый этаж. Даже если входная дверь была закрыта, они могли разбить стекло двери, ведущей к бассейну, и выбраться на задний двор. Но пока они бежали, перила разлетелись на щепки, и ступеньки задымились, словно под ними поднимался огонь. Они добрались до последних десяти ступенек как раз перед тем, как лестница под ними начала прогибаться. Они прыгнули и приземлились на один из китайских ковров, когда лестница обрушилась оранжевой грудой пылающего мусора. Дым и пламя корчились, как влюблённые, комната гремела.