DmC: Рожденные свободными
Шрифт:
— Оооооо чеееерт!.. — До него дошло, что случилось.
Данте вновь затянуло в Лимбо. И не только его — Мария, с расширившимися от ужаса глазами, вжалась в стену, открыв рот в беззвучном крике.
Данте не стал расспрашивать, каким образом она оказалась здесь. Подпрыгнув, он ухватился за лампу, освещавшую кабину серебристым холодным светом. Корпус из стали со скрипом выдвинулся из крепежей, приоткрыв небольшую щель. Туда-то в следующую секунду и вонзилось лезвие Ребеллиона.
— Что ты делаешь? — осипшим от ужаса голосом спросила Мария.
— Вскрываю консервы! — Данте продолжал орудовать мечом, расширяя отверстие на крыше кабины. Ему хватило всего нескольких секунд для того, чтобы превратить узкую щель в огромную дыру со рваными краями. Парень забрался в нее, напоследок крикнув:
— Пошевеливайся!
Марии не пришлось повторять дважды — подпрыгнув, она вытянула руки над головой, чтобы ухватиться на край. Но ее запястья оказались схвачены грубыми ладонями Данте. Тот, ухватив девушку, абсолютно бесцеремонно вырвал ее из кабины, как морковку из земли.
Не теряя ни секунды, он прыгнул вместе с ней на стену шахты, где была протянута толстая труба. Ухватившись за нее, Данте зашипел — труба оказалась водопроводной и чертовски горячей.
— Держись за меня! — велел он Марии. Та вцепилась ему в спину как клещ, даже не думая о том, чтобы посмотреть вниз, в глубину шахты, куда со свистом улетала пустая кабина лифта. Девушке было жутко — только утром она расслаблялась после бурной ночи, а теперь она трясется от страха в непонятном и незнакомом месте.
Незнакомом ли?..
Мария моргнула, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. После кокса, утащенного у Данте, она ощущала привычный внутренний подъем, мир казался ярче, насыщеннее и живее. Теперь эффект прошел, но вместо ломки и чувства безысходности девушка ощущала нечто иное. Иное, но невероятно знакомое.
Это был очередной внутренний подъем — не такой, как от дури, но более волнительный, словно сам организм подготавливал Марию к чему-то невероятно увлекательному. Сердце девушки начинало биться быстрее, кровь шумела в ушах, ладони вспотели. Она начала соскальзывать со спины Данте.
— Эй, осторожнее! — крикнул тот, карабкаясь по горячей трубе. — Мне и так тяжело!..
Мария ничего не ответила — ей начало казаться, что воздуха вокруг становится мало, слишком мало для того, чтобы свободно дышать. Она раскрыла рот, пытаясь забрать вдохом побольше душного и влажного воздуха, как неожиданная тяжесть в затылке заставила ее опрокинуться прямиком в бездну.
— Куда?!.. — Данте еле успел ухватить падающую Марию за руку. Та безжизненной куклой повисла прямо над темнотой шахты. — Вот бля! Держись крепче!
«Держись…» В ее голове звучал голос, звучало это слово. Но его произносил не тот парень-отморозок, который сейчас крепко сжимал ее запястье.
— Сейчас выберемся! Не смей отпускать, ясно? — Данте шипел сквозь зубы, ища способы выбраться отсюда живыми и невредимыми. Прямо над головой он обнаружил створки дверей лифта. Повезло, что тут еще скажешь. Его ладонь, по-прежнему цепко сжимающая трубу, покраснела, передавая мозгу чертовски сильную боль.
Как бы открыть эти сраные двери?.. Допрыгнуть он не сможет — трудновато это сделать, с полубессознательной девицей на руках. Бросить ее он также не мог — что-то внутри него отрицало этот вариант даже невзирая на опасность погибнуть.
«Похоже, я на этот раз влип по полной».
*
«Не смей отпускать!» — другой голос, также не принадлежащий ее спутнику, прозвучал глубоко в глубинах памяти Марии. Она словно растворялась в духоте шахты, погружаясь при этом все дальше в собственное подсознание, где мелькали чьи-то силуэты.
Растрепанный мужчина средних лет, орудовавший чем-то похожим на гигантский топор, раскидывал прочь гротескных существ, покрытых какой-то черной жижей. Красивая женщина с роскошными рыжими волосами убегала по коридору какого-то особняка, спешно закрывая за собой все двери. Еще один мужчина — чем-то он напоминал Марии того незнакомца с топором, но его лицо было мрачным, обрюзгшим, глаза извергали ярость и неумолимую жажду расправы.
«Беги! Прячься!»
Голос явно принадлежал той женщине, но говорила она не с Марией. И не с одним из виденных ею мужчин — на секунду девушке почудилось, что она ощущает на своей щеке чье-то взволнованное дыхание, смешанное с едва сдерживаемым плачем. Плачем ребенка.
«МАМА!.».
Не крик — еле слышный шепот, сдерживаемый детскими ладошками, зажавшими рот. И очередное видение — кровавый бьющийся комок, который сжимал в руках лысый мужчина в расстегнутой рубашке. Рыжеволосая красавица лежала рядом с ним, бледная и неподвижная.
Мужчина сжал пальцы сильнее — и комок в его руке разлетелся в алые клочки мяса, словно перезрелый плод. На толстых губах мужчины появилась торжествующая улыбка.
«МАМА!»
Теперь ребенок закричал — точнее, завопил от отчаяния и ярости. Мария моргнула от вспышки — и перед ее глазами возникла новая картина.
Мужчина больше не улыбался. Его искаженное яростью лицо было прикрыто ладонью, из под которой сочилась кровь. Левый глаз ошарашенным взглядом осматривал темноволосого мальчика, руки которого также были в крови.
Ребенок неистово тянулся к мужчине, детское личико было искажено яростью и отчаянием. Он несомненно попытался бы разорвать раненого мужчину на клочки, если бы его не удерживал другой человек. Глаза мужчины, до этого орудовавшего топором, были одновременно и печальны, и насторожены, его руки крепко держали мальчика подальше от убийцы его матери.
— Это было… — Мария не сразу поняла, что это ее голос. И ее же воспоминания. Точнее, воспоминания, которые стали принадлежать ей ровно до того момента, пока она не найдет их истинного обладателя — существа, призванного уничтожить Короля демонов.