Дневник черной смерти
Шрифт:
– Что значит «не совсем наш»?
– Ну, языки изменяются со временем.
– Почему?
«О господи, действительно, почему?»
– Ну, давай я покажу тебе это на примере. Где диск с записями классической литературы?
Алекс встал на кресло, порылся на полке над компьютером и в конце концов достал нужный диск. Джейни поставила его и нашла «Кентерберийские рассказы».
– Посмотри вот на это, – сказала она.
«With us ther was a doctour of phisik;In al this world he was the noon hym lik,To speke of phisik and of surgerye…» [8]8
«Был с нами также доктор медицины. С ним в ремесле врачебном ни единый врач лондонский соперничать не мог…». Пер. Н. И. Кашкина.
Алекс с трудом попытался прочесть вслух незнакомые слова.
– Это английский времен Алехандро. Писатель говорит здесь о докторе, «рассказывающем историю о рыцаре, который предпочел убить свою дочь, чем видеть ее женой человека, который сломил бы ее дух…» – продолжала Джейни «переводить» со старинного языка на современный.
– Звучит как-то не похоже на английский.
– Так оно и есть. Языки развиваются со временем. И знаешь что еще? Ты знал человека, написавшего эти слова. Его звали Джеффри Чосер.
– Не может быть!
– Правда-правда.
Алекс надолго погрузился в себя, переваривая сказанное матерью. Когда он заговорил снова, тон был более мрачный.
– Почему я ничего не помню об этом?
– Честно говоря, не знаю, Алекс. Ты еще очень юн.
Мелькнула мысль о Кристине, тоже не сохранившей воспоминаний о своей прошлой жизни.
Однако мальчика этот расплывчатый ответ, казалось, вполне удовлетворил. Его лицо снова просияло.
– Вот это да! Я уже жил прежде!
Перед отбытием в Ориндж они как следует напоили лошадей и рассчитывали проделать весь путь без остановки. Однако день для весны был очень теплый, и когда через два часа после выхода они оказались у ручья, Конфетка устремилась прямиком к нему.
– Давайте задержимся ненадолго, – предложила Джейни. – Мне, кстати, нужно в кустики.
Джеймс и Эван повели коней к воде; Джейни и Кристина двинулись в противоположном направлении, в сторону кустов.
Найдя уединенное местечко, Джейни внимательно огляделась. Расстегивая брюки, она подумала: «Какая ты все-таки идиотка, Кроув. Можно подумать, кому-то интересно смотреть, как ты облегчаешься». Она спустила трусы и присела.
Делая свое дело, она услышала, как хрустнула ветка; звук послышался откуда-то слева, кони и остальные были справа. Она замерла со спущенными штанами. По спине пробежал озноб страха, но она не двигалась. Однако спустя минуту заболели ноги, и она встала.
Звук застегиваемой молнии прозвучал очень громко; только-только она покончила с этим, как снова услышала треск, уже ближе и по-прежнему слева. Она повернулась в том направлении и присела на корточки, вглядываясь сквозь заросли. «Чем меньше цель, тем труднее нанести удар», – говаривал когда-то Майкл. Потом медленно, осторожно она приподняла штанину и дрожащей рукой сжала рукоятку ножа.
Она услышала шипение и понадеялась, что остальные тоже слышат его, хотя понимала, что они, скорее всего, слишком далеко. С ножом в руке она встала, нарочно затянув этот процесс на несколько секунд.
«Теперь поворачивайся, медленно уходи отсюда, а потом беги…»
Но было уже слишком поздно. Она находилась здесь одна, из дурацкой стыдливости отделившись от «стада». Пума взвыла и прыгнула на Джейни, выпустив когти и оскалившись. Джейни замерла, потрясенная тем, с какой скоростью дикая кошка летела по воздуху. В первое мгновение она съежилась, но потом инстинкты возобладали, и она выбросила руку с ножом как можно дальше и тверже. Нож вонзился в горло пумы; от дикой боли та издала булькающий звук, но по инерции продолжала лететь вперед и обрушилась на грудь Джейни, разорвав когтями куртку, рубашку и даже кожу плеча. Какой-то древний, глубинный инстинкт подсказал Джейни, что она ранена, хотя, скорее всего, несерьезно. Под тяжестью кошки она рухнула на землю и боковым зрением увидела Эвана и Кристину, продирающихся к ней сквозь заросли. У Эвана в руке что-то было, хотя она не могла разглядеть что. Послышался резкий, громкий выстрел, и пума окончательно обмякла.
Сквозь вызванный шоком туман в голове она услышала, как Кристина спрашивает:
– Джейни, с тобой все в порядке?
Эван, голос которого она также с трудом различала, выкрикивал ругательства в адрес мертвой пумы. Вдалеке нервно ржали кони, и Джеймс пытался успокоить их. Джейни вспомнила о необходимости дышать и почувствовала, что дрожит. Дружеские руки помогли ей встать.
Как будто в полузабытьи она пошла через лес; Эван и Кристина поддерживали ее с обеих сторон. Не дойдя трех шагов до испуганной Конфетки, она согнулась пополам, и ее вырвало.
– Это хорошо, – сказала Кристина, круговыми движениями растирая спину Джейни. – Теперь тебе станет лучше.
Эван протянул ей открытую фляжку.
– На, выпей.
Она напилась и сплюнула обволакивающий рот горький вкус ужаса. Стянула рубашку и осмотрела следы когтей.
– Ничего страшного, – сказала она, дотронувшись до красных полосок на коже и не почувствовав сильной боли; вот что будет позже – это другой вопрос. – По крайней мере, мне так кажется. – Она бросила взгляд в сторону леса. – Давайте убираться отсюда.
Оказавшись на спине Конфетки, она снова осмотрела раненое плечо. Из царапин сочилась кровь; Джейни открыла аптечку и достала оттуда бутылку со спиртом. Смочила им край рубашки и продезинфицировала царапины, вздрагивая, когда холодный спирт проникал в порезы.
Заметив устремленные на нее обеспокоенные взгляды Кристины и Эвана, она сказала:
– Жить буду. А вот из этого, – она кивнула на труп, притороченный к седлу Эвана сзади, – сделаю себе шапку.
– Большая кошка, – заметила Кристина. – Бог мой, Джейни, она ведь могла искалечить тебя.
– Или что-нибудь еще того хуже.
Джейни пригляделась повнимательней; это была самка с набрякшими сосками. Где-то в лесу ее котята теперь будут голодать, но таков естественный порядок вещей.
«Не будь у меня ножа, – подумала она, – пошла бы я кошке на обед».
– Может, просто оставить ее здесь.
– Тебе решать, – ответил Эван, – но, что ни говори, это прекрасный мех. Я освежую ее для тебя.
Джейни взяла в руки поводья и вздрогнула от боли, которую причинило это движение.