Дневник длиною в жизнь. История одной судьбы, в которой две войны и много мира. 1916–1991
Шрифт:
Сегодня у нас было только четыре урока. За мной, как и всегда, зашла Мила Полякова, и когда мы шли в школу, то встретили Кулакова, которого встречаем каждый день. Кулаков начинает мне все больше и больше нравиться; из нашего класса мне только и нравятся два мальчика: Русаков и Кулаков. После четырех уроков Нюра Теплякова, Соня Казакова и Нюра Савинова пошли в фотографию за карточками. Я же с Милой Поляковой пошла домой. Попив чаю, я стала шить себе туфли для физкультуры и ужасно расстроилась, так как не могла долго найти, из чего их шить, да еще Леня с Валей приставали с задачами, которые они не могли решить. Наконец, я бросила шить туфли и не стала ничего делать, а стала думать, думать… О чем бы я ни подумала, как передо мною всплывали образы Русакова и Кулакова, а больше всего последнего, и я начинала о нем думать. Ах, как он мне нравится! Уж не влюблена ли я в него? Нет, какая тут может быть любовь в 14 лет! Просто так, нравится, и больше ничего. Я отгоняю от себя эти мысли, но они возвращаются…
Весь вечер я ужасно нервничала. Только после ужина я дошила свои туфли, а когда стала мерить, то они оказались немного малы, но сойдет, не шить же мне новые.
Когда я легла спать, то снова стала думать о Кулакове.
Сегодня рано утром мама и папа ушли в кооператив за вином, которое привезли вчера вечером. Они встали в очередь. Валя и Леня ушли, одна в школу, другой в отряд. Когда пришли мама и папа, то мы стали пить чай. После чая я стала торопиться, так как спешила к Нюре Тепляковой.
1926
Удивительный приснился мне сегодня сон! Сплю я и вижу, что гуляю во дворе; на дворе снег, холодно и ветер, но мне почему-то весело. Я, не знаю каким это образом, летаю по воздуху, ныряю вниз головой, и это доставляет мне удовольствие. Мне кажется, что я уже не в первый раз ныряю и летаю по воздуху, а летала уже когда-то раньше. Тут же во дворе гуляет Миша Беликов, мальчик, живущий в нашем дворе. Ему 14 лет, он пионер и довольно красивый мальчик. И вот вижу я, что он будто бы роется в снегу, а я летаю около него и вдруг я почему-то лечу вниз головой в снег и чувствую, что он наклоняется надо мной близко-близко, так что я чувствую над собой его дыхание. От этого мне стало очень приятно, и с этим чувством я проснулась.
Давно я не писала в дневник. Многое случилось за это время, хоть и не особенно важное, но все-таки для меня не пустяковое. Еще в начале февраля мы в школе стали готовиться к празднику «8 Марта – международному дню работниц». Наш литературный кружок решил самостоятельно провести этот праздник. Решено было самим составить пьесу и поставить ее и написать еще несколько рассказов и стихотворений. После этого все члены литературного кружка принялись за работу. Я написала одну пьесу и стихотворение и в четверг на литературном кружке их прочитала. Кроме меня пьесы еще написали Никита и Розанов, который только перед этим записался в литературный кружок. Пьесы мы наши прочитали, но ни к какому решению не пришли. Пьеса Розанова была написана в юмористическом духе, а когда Розанов начал читать, то мы покатились со смеху, так как он начал так быстро читать, что мы не могли разобрать ни одного слова. Кроме пьесы у него были еще стихи или, скорее, басни. Все у него было написано остроумно, и мне очень понравилось.
С этого дня я стала внимательно присматриваться к Розанову, и чем больше я следила за ним, тем больше он мне нравился. Я заметила, что он почти ни с кем из мальчиков не разговаривает и они тоже не особенно к нему пристают. Со своим соседом Томбергом он, кажется, в ссоре. А с тех пор, как Люба жаловалась на него в учком, он стал очень тихим. До этого он был очень веселым и баловным мальчишкой, и не проходило ни одного урока, чтобы не смеялись от его остроумных шуток и чтобы учителя не делали ему по несколько замечаний. Но после объяснения с Любой перед общим собранием он резко изменился, даже как-то осунулся и побледнел, а от его веселости не осталось и следа.
Спустя день или два после четверга, как мы читали свои произведения, Полина Андреевна дала мне учить доклад к празднику 8 Марта. Вначале я не брала, но потом согласилась взять, хотя еще ни разу не читала докладов. В следующий четверг читали свою пьесу С. Казакова и Н. Савинова. Пьеса эта всем понравилась, и мы решили ее поставить. Главными действующими лицами в этой пьесе мы выбрали Розанова и Сиротину. В этой пьесе должен был участвовать весь наш кружок, и каждый раз после уроков мы устраивали репетиции. Розанов и здесь нас очень смешил своими шутками. Помню, однажды мы остались после уроков для репетиции и нам пришлось ждать целый час, так как в седьмой группе было шесть уроков. Сидели мы в большом зале, Зеря Хасьянова играла на рояле, а мы слушали и пели. Розанов и Осипов, который тоже участвовал в пьесе, также были с нами. Мы попросили Зерю играть цыганские песни, а Люба Герман стала танцевать цыганский танец, при этом она ужасно трясла плечами и… так что мальчишкам стало совестно, и они постарались отвернуться. Но Люба, казалось, не замечала этого или, вернее, не хотела замечать и продолжала танцевать. Затем стали танцевать и все девочки, кто что умел. Да, совсем забыла; еще в самом начале, когда мы только пришли в зал, я и Фарида Ишмемятова шли по залу под руку и совершенно не заметили Розанова, который подошел сбоку к Фариде и взял ее под руку. Фарида думала, что это кто-нибудь из девочек, и не обратила внимания и шага два прошла с Розановым, прежде чем заметила, с кем шла. Мы все очень смеялись над этой выходкой Розанова.
1927
В воскресенье, 23 января, мне исполнилось 16 лет. Вчера я была именинница, и, на мое счастье, вчерашний день у нас в школе не занимались, так как была какая-то конференция учителей Сокольнического района. Вчера я все утро играла в шашки, а после обеда ходила к Мосторгу, чтобы купить себе байки на блузку, но байки не купила и вдобавок еще потеряла одну перчатку, вследствие чего я сразу стала не в духе. Вернувшись домой, я не успела еще ничего сделать, как пришла Нюра Т. и предложила мне идти с ней в магазин за одной книгой, и я пошла, так как мне нечего было делать. Вернувшись домой, я наскоро попила чаю и пошла на каток. На катке были Юля Кашенцева, Розин и еще другие мальчики и девочки из нашей школы. Мне было очень неудобно, что я не умею кататься, и поэтому вначале я долго сидела на скамье. Но потом, на мое счастье, пришла Фарида, и все время мы катались с ней вместе. Так как погода была теплая, то на катке было очень много народа. Было очень весело, и домой я вернулась в двенадцатом часу. На каток я ходила с Валей. Сегодня я ходила в школу. В пятницу 21-го и в понедельник 24 января в школе я не была, потому что была больна мама, и, кроме того, она была в больнице, а мне пришлось делать ее дела. В понедельник она пришла из больницы, и мне вполне можно было идти в школу, но мне не хотелось, и я не пошла. Сегодня утром я старательно читала географию, думая, что меня спросят, но у нас сегодня даже географии не было. Физкультурой мы занимались вместе с мальчиками, причем танцевали какие-то танцы. Раньше я ходила в школу с охотой, мне было там весело, но теперь мне даже не хочется идти в школу. Особенно сегодня мне было скучно, и хотелось скорей домой. Сейчас я выучила по-немецки четыре строчки стихотворения. Нужно повторить математику, так как завтра письменная работа по алгебре, но что-то не хочется. Буду играть с Валей с шашки.
Встала сегодня я, как всегда, около десяти часов и, напившись чаю, стала делать уроки. В школе у нас сегодня была письменная работа по алгебре. В.В. дал нам только одну задачу, в которой нужно было решить два примера. Я совсем забыла, как производится сложение корней, и с этим сложением мучилась целый урок. Девочки также это забыли, и мы сидели, не зная, что делать. Но наконец мы что-то сделали, но задачу до конца решить все-таки не успели. После этих уроков у нас был урок немецкого языка, и немец спрашивал нас стихотворение, заданное на дом (не весь стих, а только четыре строчки). После того как он нас спросил, мы заполняли анонимные анкеты о том, что мы делаем в течение дня. После уроков был шахматно-шашечный кружок, на который я осталась. Вначале было собрание, которое продолжалось не больше трех минут, затем ребята стали играть в шашки и шахматы. Я и Зина А. смотрели, как Демидов и Томберг играли в шахматы. Я смотрела, ничего не понимая, так как не знаю этой игры. Домой я пришла в девятом часу и, попив чаю, стала читать «Войну и мир», которую никак не могу прочитать.
Уж сколько раз принималась я писать дневник, но все бросала. Запишу день-два, а потом брошу. Иногда бывает некогда, а иногда просто не хочется. Но теперь я уж твердо решила записывать в дневник каждый день, и, может быть, мне это удастся. Желание мое записывать в дневник пришло оттого, что сегодня Федор Алексеевич читал нам книгу под заглавием: «Дневник Кости Рябцева». Мне этот дневник очень понравился, и вот я подумала, что недурно было бы и мне вести такой же дневник. Читать эту книгу Федор Алексеевич начал нам случайно на первом уроке обществоведения, сначала из середины, а затем сначала.
Нам эта книга до того понравилась, что мы попросили Ф.А. почитать нам после уроков, на что он согласился. Сегодня меня вызвали по алгебре. Ответила. Вызывал немец, и тоже ответила, хотя совсем не готовила урока. Только с глаголами да с временами дело плохо, ничего не знаю. Сегодня у меня событие. Меня выбрали председателем кооператива. Признаю, что предстоящая работа и ответственность за кооператив немного страшат меня, и я даже пробовала отказаться, но это ни к чему не привело. Меня оставили председателем кооператива. Любу Г. выбрали председателем ревизионной комиссии, а Нюру Т. – секретарем. Секретарь правления – Котова. Завтра мне нужно будет идти в школу к половине первого и идти с Н.Н. в магазин, где закупались товары, и просить снижения цен. После пяти уроков мы сидели еще час с лишним и слушали, как читал Ф.А. Затем пошли домой. Я и Н.Т. пошли к Бохвалову, чтобы сказать ему о том, что он завтра должен прийти в школу вместе со мной к половине первого, чтобы идти со мной и Н.Н. в магазин. Его дома не было, но передали все его сестре.