Дневник добровольца. Хроника гражданской войны. 1918–1921

Орлов Георгий

4.12.1918. Закрыли газету «Россия» за то, что в статье «В поисках нашей наилучшей республики» там было написано что-то против Рады. С этой Радой постоянные недоразумения. Почему происходит такая церемония прямо-таки непонятно. До сих пор всё еще не научились объединяться и хотя бы на некоторое время забывать партийную рознь; всё идет по-старому; ни сколько не задумываясь, люди вносят разлад и разложение во всё что ни попало, а между тем до полного поражения большевиков еще далеко. Теперь, с закрытием «России», не будешь даже знать, что делается на всех участках нашего фронта, потому что в других газетах оперативная сводка нашего штаба появляется довольно редко. Говорят, что типография «России» опечатана, вследствие чего пока нет надежды на то, что она скоро начнет выходить под другим названием.

Андрей всё это время возится с табаком. Так как денег у нас почти нет, то нам приходится курить казенный табак, который несколько крепковат. Для того чтобы эту крепость несколько смягчить, он по чьему-то совету мочит его, потом сушит, затем еще что-то делает и

в результате выбрасывает его вон, так как получается что-то черное, что курить совсем нельзя. Все эти манипуляции он производит уже второй раз по двум различным методам и оба раза одинаково неудачно. Больше всего меня занимает то, что последние дни он вследствие насморка смазывает свой нос внутри моим французским кремом, который имеет специальное назначение и по-моему для носа не совсем подходит.

5.12.1918. Сколько раз раньше и теперь я задумывался над строением нашего общества и условиями службы и, чем старше я становился, тем более безотрадное заключение я выводил из этих размышлений. Чем больше встречаешь людей и знакомишься с ними, тем больше убеждаешься, что «люди – не братья», между ними нет ничего общего, а у каждого из них в отдельности в большинстве случаев нет ничего твердого, основательного и устойчивого настолько, чтобы никакие внешние причины не могли его поколебать, если действительно его убеждения не ошибочны.

На примере этой революции можно было убедиться, каковы отношения людей друг к другу и насколько люди вообще тверды в своих убеждениях. Каждый почему-то счел для себя более выгодным остаться пассивным зрителем всей этой мерзкой картины и очень немного делал для того, чтобы избавить других и себя от всех этих насилий, несмотря на то, что он сам был безусловно против этого. При каждом известии, что кого-то из знакомых или такого-то из людей одного круга и положения расстреляли или обобрали, каждый вздыхает только, охает и думает про себя, что хорошо, что это случилось не с ним, и дальше продолжает только возмущаться и ничего не делать в этом отношении. Я говорю здесь только про тех людей, которые не имеют ничего общего с большевизмом, так как про последних и говорить не приходится, их нельзя считать не только членами общества, но даже вообще людьми. Так люди относятся друг к другу, когда всех постигает общее страшное несчастье и разорение. Не лучше условия людей при обычных мирных условиях жизни. Каждый строит свое счастье на несчастии других и, преследуя свою выгоду, не думает о том, что получается из такого образа действий для других. При таких условиях, когда подумаешь о будущей службе, то не особенно как-то тянет к ней и хочется занимать какое-либо независимое и более обособленное положение в жизни, тем более что в высшие чины обычно пролезают более ловкие и не всегда более достойные люди. Я говорю здесь не про военную службу, а вообще, так как на военной службе я считаю себя временным человеком, до окончания операций и установления более или менее твердого порядка. Здесь мне хочется привести несколько слов из сочинений Сен-Симона, с которыми в некоторых отношениях я соглашаюсь и который в одном месте говорит так: «Ибо невежество, суеверие, лень и пристрастие к дорогим удовольствиям составляют удел высших руководителей общества, а способные, экономные и трудолюбивые люди служат им лишь орудием и подчинены им. Ибо, одним словом, во всех родах занятий неспособные люди руководят способными, самые безнравственные люди призваны блюсти добродетель, а самые большие преступники поставлены карать провинности мелких». Такими словами он доказывает, что «человеческий род с политической точки зрения еще погружен в безнравственность» (Парабола из «Организатора»).

6.12.1918. Получили на батарею 3 ящика ружейных патронов немецкого изготовления. Патроны прибыли, судя по надписям на ящиках, из Софии. Изготовлены эти патроны специально для русских винтовок в Карлсруэ, и нужно заметить, что работа их значительно превосходит нашу собственную. Не только патроны, но и упаковка их и сами ящики прямо замечательны. Всё сделано очень прочно, красиво, просто и чрезвычайно удобно и для переноски, и для того, чтобы вынимать их из ящика. Даже ручки на ящиках прибиты так, чтобы тесемка как можно меньше резала руки при носке. Пули заключены в медную оболочку. Одним словом, видно, что там каждый был на своем месте и работал не за страх, а за совесть. Жаль, что такая совершенная техника теперь может сильно пострадать в связи с теперешним революционным состоянием Германии. Хотя нужно думать, что там таких бессмысленных уничтожений, как у нас, не должно быть, там простой народ будет поумнее нашего, и, кроме того, революция там не принимает нашего «российского» широкого направления с углублением.

Вечером Александр Александрович предложил нам по случаю праздника составить небольшую компанию с целью выпивки, но мы с Андреем отказались и из-за отсутствия денег и из-за того, что не особенно уже хотелось пить «самогонку», а другой водки тут не достать. Вместо выпивки мы провели вечер за мирным чтением.

7.12.1918. Андрей все-таки решил сшить здесь полушубки. Купил сегодня 14 свежих овчин и отдал их для выделки. Обещали приготовить их числу к 17-му. Всё будет хорошо, если мы до этого времени не уйдем отсюда, а то что-то последнее время начали очень часто поговаривать о нашем скором уходе из пределов Кубанской области. Днем приехала сюда Людмила Васильевна и решила навестить всех своих знакомых. Михаил Петрович сообщил мне, что она вместе с ним собирается вечером сегодня зайти к нам. Дом наш стоит во дворе и от всяких таких случайных визитов

нас предохраняет высокий забор, калитка которого около 6 часов запирается на замок. Те офицеры, которые у нас часто бывают, знают это и прямо перелезают через забор, а прочие не догадываются, очевидно, этого делать. Людмила Васильевна тоже не зашла к нам сегодня, несмотря на свое обещание, и я не интересовался узнать, что ее задержало: забор или какая другая причина. После чая сыграли небольшую пульку в преферанс с братом Дзиковицкого, Люшем и Ивановым. Выиграл всего только 12 копеек.

8.12.1918. Начались офицерские занятия под руководством бывшего преподавателя Михайловского артиллерийского училища полковника Высоцкого.

Газет теперь не читаешь, а между тем в настоящее время происходят довольно важные события. В составе здешнего Краевого Правительства произошли перемены, происходят выборы нового войскового атамана. Ходят слухи и подтверждается известие о падении Уфимской Директории 63 и исчезновении генерала Болдырева 64 , после которого власть перешла к адмиралу Колчаку. С Украинской Директорией тоже не понять, что делается: то говорят, что союзники признали ее, то что они идут против нее.

63

Уфимская директория была образована 23 сен. 1918 Уфимским государственным совещанием, представлявшим антибольшевистские правительства Востока России. А.В. Колчак в составе правительства Директории занимал пост военного и морского министра. Прекратила существование в ночь на 18 нояб. 1918.

64

Болдырев Василий Георгиевич, р. 5 апр. 1875 в Сызрани. Из крестьян. Пензенское землемерное училище 1893, Военно-топографическое училище 1895, АГШ 1903. Генерал-лейтенант, командующий 5-й армией. Георгиевский кавалер. В дек. 1917- в мае 1918 в тюрьме, затем в белых войсках Восточного фронта; с 4 сен. по 21 нояб. 1918 верховный главнокомандующий войсками Уфимской Директории, затем командирован в Японию, весной 1920 вернулся во Владивосток, с 23 мар. 1920 председатель комиссии при военном совете по разработке военных и военно-морских законопроектов сухопутных и морских сил временного правительства Приморской областной земской управы, член правительства ДВР, 7 апр.– 12 дек. 1920 командующий сухопутными и морскими силами Дальнего Востока, на 7 окт. 1921 экстраординарный проф. академии Генштаба. Остался во Владивостоке, окт. 1922 арестован, летом 1923 освобожден и служил в советских учреждениях. Расстрелян 20 авг. 1933.

Тут происходят какие-то недоразумения с украинским послом бароном Боржинским, который был временно арестован, в посольстве был произведен обыск, и со здания посольства снят украинский флаг. Барон Боржинский жалуется на это Раде, во время разбора этого инцидента члены Рады выступили как горячие защитники не столько обиженного барона Боржинского, сколько украинизма и петлюровщины. В Раде объявляется перерыв до 1 февраля 1919 г.

В 3 часа дня в Екатеринодаре на Соборной площади напротив собора была совершена церемония вручения булавы вновь избранному войсковому атаману генералу А.П. Филимонову 65 и приведения его к присяге. После молебствия к атаману подошел старый седой казак с булавой в руках. Нагнувшись, он взял горсть земли и, по древнему обычаю, посыпал ее на голову атаману. Затем, вручая булаву, сказал: «О це тоби, батьку, казачья булава, символ твоей власти. Держи ее крепко и защищай казачество».

65

Филимонов Александр Петрович, р. 14 сен. 1866 ст. Григорополисской. Киевский КК 1884, Александровское ВУ 1886, Военно-юридическая академия, Археологический ин-т. Полковник, атаман Лабинского отдела Кубанского казачьего войска, с 1917 председатель Кубанского пр-ва, с 12 окт. 1917 войсковой атаман Кубанского казачьего войска до 10 нояб. 1919. Участник 1-го Кубанского («Ледяного») похода. Генерал-лейтенант. Эвакуирован из Новороссийска. В эмиграции в Югославии, на 8 окт. 1921 член отдела Общества русских офицеров в Королевстве СХС в Нови-Саде, предс. Союза Первопоходников. Ум. 4 авг. 1948 в Осеке (Югославия).

9.12.1918. Дежурил по батарее. Начал грузиться для отправки наш дивизион. Выяснилось, что мы отправимся отсюда с 21 эшелоном, что произойдет около 13 числа. Благодаря этому у нас с Андреем не выгорает дело с нашими овчинами, которые к этому времени, безусловно, не будут готовы. Мне, как дежурному офицеру, было поручено командиром батареи справиться относительно погрузки управления дивизиона. Звонил я по телефону отсюда на станцию что-то около часу и за это время узнал только то, что провод идет от центральной станции, а железнодорожный вокзал снят приблизительно неделю тому назад и, очевидно, чинится.

Вечером прочел в газете «Новое утро Юга» не совсем приятное сообщение относительно соглашения между германским совдепом и большевиками насчет Гомеля, где большевики собираются в силу этого соглашения начать открытую организацию советской власти. Если это так, то нашим не особенно хорошо будет оставаться там, а с другой стороны, куда и как переезжать им оттуда? Петлюра и Винниченко, судя по сообщениям, находятся в Киеве, а около Харькова основательно нажимают большевики. Союзники насчет помощи, кажется, не торопятся.