Дневник загорающей
Шрифт:
Адвокат опустил жалюзи примерно на два фута, положил две купюры в закатывающийся конец, а затем вернул жалюзи в исходное положение.
Только он успел сесть в кресло и снова взять в руки альбом, как Баллард ногой толкнул дверь из кухни и вошел с двумя стаканами.
– Сделал, как вы просили, мистер Мейсон. Содовая, слегка окрашенная виски – ваш коктейль, мой покрепче.
– Спасибо, – поблагодарил адвокат.
– Вот эти фотографии, – продолжал Баллард, устраиваясь в кресле напротив и готовясь насладиться виски, – сделаны, когда я еще работал в банке. Вторая слева вон на той – моя жена за несколько месяцев до смерти. А вот и машина, которая как раз перевозила в тот день исчезнувший груз. Номер сорок пять. Рядом с ней – Билл Эмори, водитель машины.
– Где Эмори сейчас? – поинтересовался Мейсон.
– Насколько мне известно, так и работает водителем. В нашем же банке, как мне говорили. Он никак не был вовлечен в ту историю. Он еще молод, закончил школу незадолго до того, как была сделана эта фотография. Занимался спортом... играл в баскетбол, прыгал с шестом... Полиция его здорово потрепала, он был так напуган...
– Кстати, а вы знакомы с доктором Холманом Кандлером из Санта-Аны?
– Конечно. Друг Колтона Дюваля. Официальный врач банка и личный врач Дюваля. Прекрасный специалист. Он написал прошение, чтобы Дюваля выпустили, прислал к нам в банк свою старшую медсестру, чтобы собрать подписи банковских служащих и руководства. Я тоже подписал, но объяснил ей, что мое имя на этом прошении может сыграть обратную роль. Она ответила, что у нее есть список лиц, чьи имена она хотела бы видеть на прошении, и мое включено в него, так что я тоже подписал. Она очень симпатичная – просто куколка. И, между прочим, но это строго конфиденциально, именно от нее я узнал про тот забег. Какой-то пациент сообщил доктору, а тот не знал, что делать. Он в жизни никогда не играл. Он также был личным врачом Эдварда Б.Марлоу – президента банка. В общем, медсестра заполучила мою подпись, как, наверное, и подпись каждого, к кому обратилась, но все равно это не помогло. Они не собираются освобождать Дюваля условно-досрочно, пока он не вернет деньги, по крайней мере, большую их часть. Он может оставить у себя тысяч тридцать-сорок, сказав, что они уже потрачены, но власти, естественно, будут держать его, пока у него где-то спрятаны почти четыреста тысяч. Ты хоть представь петицию, подписанную всеми жителями Калифорнии от мала до велика, – они все равно его не выпустят.
Мейсон допил виски.
– Большое спасибо. Мне пора.
– Вы уже уходите? – воскликнул Баллард. – Вы же только что пришли!
Мейсон улыбнулся, вставая.
– У меня назначена поздняя встреча. Спасибо за помощь и гостеприимство.
– Мне бы очень хотелось, чтобы вы остались и выпили со мной еще по стаканчику.
– Нет, спасибо, когда я за рулем, я не пью больше одного.
Адвокат попрощался, сел в машину, выехал с подъезда к бунгало и отправился домой.
Мейсон уже заезжал в гараж, когда ночной сторож сделал почти незаметное движение, давая Мейсону сигнал повернуть обратно.
Адвокат нажал на тормоз, остановил машину и уже начал пятиться назад, но не успел выехать на улицу.
По пандусу бежал мужчина. Он догнал машину Мейсона и открыл дверцу.
– Мистер Перри Мейсон?
– Что вам нужно? – резким тоном спросил адвокат.
Мужчина вручил Мейсону сложенный документ.
– Повестка о явке в Суд. Вы должны предстать перед Большим Жюри завтра в десять утра. Это вызов Дуцес Тэкум [Duces tecum – приказ о явке в Суд с документами, перечисленными в приказе (лат.)]. Вы должны взять с собой все купюры или другие законные платежные средства, полученные вами от Арлен Дюваль и находящиеся в вашей собственности. Спокойной ночи.
Мужчина захлопнул дверцу машины, повернулся и направился к выходу из гаража. Мейсон отпустил тормоз и съехал с пандуса.
– Я поставлю ее, мистер Мейсон, – сказал ночной сторож, а потом спросил тихим голосом: – Кто это был? Судебный исполнитель?
– Да.
– Я так и думал. Пытался вас предупредить, но уйти из гаража, чтобы подождать вас на улице, никак не мог.
– Вашей вины здесь нет, – ответил Мейсон. – Он бы все равно рано или поздно до меня добрался.
– Тем не менее, простите, мистер Мейсон. Если бы я надолго оставил свой пост, у него бы возникли подозрения...
Тут судебный исполнитель снова подошел к машине.
– Не сердитесь на меня, мистер Мейсон. Это моя работа.
– Я не сержусь, – ответил адвокат. – Но мне бы хотелось, чтобы меня ставили в известность заблаговременно.
– Меня самого только что послали к вам. Гамильтон Бергер, окружной прокурор, передал мне эту повестку не более часа назад и приказал: «Вручи ее сегодня вечером, причем обязательно лично в руки Мейсону». Вот и все. Я отправился сюда. Мне пора. Рад, что вы на меня не сердитесь. Некоторые так возмущаются. Моего напарника послали к... другому человеку. Я рад, что вручал повестку именно вам. Вы, все-таки, адвокат и понимаете, что это моя работа. Спокойной ночи. Спасибо, что нормально все восприняли, мистер Мейсон.
Судебный исполнитель вышел на улицу.
Когда он, наконец, исчез из виду, ночной сторож снова заговорил:
– Я думал, как вас предупредить, но ничего не пришло в голову. У него звезда величиной с тарелку. Если бы не она, я бы ему просто дал по башке.
– Все в порядке, Майк. Ты ничего не мог сделать. Теперь мне снова придется уехать.
Мейсон развернулся и медленно двинулся вверх по пандусу на улицу. Он позвонил в контору Пола Дрейка с автозаправочной станции.
– Пол еще на месте? – спросил Мейсон оператора на коммутаторе.
– Да, мистер Мейсон. Соединить?
– Пожалуйста.
Почти сразу же в трубке послышался голос Дрейка:
– Я только что сам собирался звонить тебе, Перри.
– Что случилось?
– Ты помнишь, я тебе рассказывал о Джордане Л.Балларде?
– Да, конечно. Я... – Мейсон внезапно замолчал.
– Что ты?
– Давай вначале твою новость.
– Он мертв.
– Что?! – воскликнул Мейсон.
– Это правда. Если ты не успел с ним поговорить, то тебе это уже не удастся. Обидно, потому что он что-то сообщил полиции и... Черт побери, Перри, может, эта последняя информация и привела к фатальному результату.
– Что случилось, Пол?
– Ничего еще не закончилось. Пока могу рассказать только в общих чертах. Мой человек из полицейского Управления знает только, что к ним по рации поступил сигнал.
– Ладно, хватит вступлений. Выкладывай, что тебе известно?
– Совсем немного. Непонятно почему, но в конторе окружного прокурора решили, что у Балларда есть деньги, полученные от Арлен Дюваль. Очевидно, поступил анонимный звонок, но никто не понимает откуда.
– Продолжай.
– Окружной прокурор стал рассылать повестки о явке в Суд в качестве свидетелей, причем это вызовы Дуцес Тэкум с требованием взять с собой все деньги, полученный от Арлен Дюваль.
– Эту сторону дела мы обсудим позднее, – прервал его Мейсон, – а пока расскажи мне о Балларде. Это может оказаться крайне важно.
– Судебный исполнитель отправился с повесткой к Балларду. Он прибыл на место и обнаружил, что входная дверь приоткрыта. Он позвонил, но никто не ответил, и у него зародились подозрения. Он вошел и увидел, что Баллард лежит на полу в кухне. Очевидно, в момент смерти он готовил выпивку каким-то гостям. Там было три стакана, кубики льда, на столе стояли бутылки. Кто-то явно сильно ударил его сзади, а затем три или четыре раза воткнул в него большой нож для разделки мяса. Убийца ушел, оставив нож торчащим из спины Балларда. Естественно, сейчас дом кишит полицейскими.