Дневник загорающей
Шрифт:
– Очень благородно с вашей стороны, – ехидно заметил Гамильтон Бергер.
– Не думаю, что сейчас место сарказму, – ответил Мейсон. – Кстати, это была простая мера предосторожности.
– Вы _у_в_е_р_е_н_ы_ в том, что заключили с ней подобное соглашение?
– Естественно.
– Когда она _т_о_л_ь_к_о _ч_т_о_ наняла вас?
– Да.
– Или это соглашение было заключено совсем недавно, _п_о_с_л_е_ того, как вам вручили повестку с приказом давать показания перед Большим Жюри и, благодаря ему, вы оказываетесь
– Я уже сказал вам, когда оно было заключено. Если вы хотите задавать вопросы, продолжайте. Если вы вызвали меня сюда, чтобы намекать на факт моей попытки обелить действия законным путем, я просто уйду. Вы сами юрист и знаете, какие вопросы можно задавать, а какие – нет. Так что придерживайтесь надлежащих вопросов.
– Вам не требуется учить меня праву, – рявкнул побагровевший Гамильтон Бергер.
– Кто-то должен это сделать, – ответил Мейсон. – Но так мы ничего не добьемся. Я занятой человек и вы занятой человек. Члены Большого Жюри тратят свое время на выполнение этой общественной обязанности. Давайте продолжим слушание.
– Хорошо. Что вам заплатила Арлен Дюваль? – в гневе заорал Гамильтон Бергер. – Она ведь заплатила вам какие-то деньги, не так ли?
– Нет.
– Ни цента?
– Сейчас мы подошли к проблеме факта и доказательства. Я выставил Арлен Дюваль счет на полторы тысячи долларов. У меня есть все основания полагать, что я получил от нее деньги, но она мне их не заплатила.
– Тогда каким образом вы их получили?
– Полторы тысячи долларов, О КОТОРЫХ Я СЕЙЧАС ГОВОРЮ, – Мейсон специально произнес эту фразу медленно, чтобы полностью удостовериться, что секретарь Суда, стенографировавший процедуру заседания, в точности записал слова адвоката, – я получил по почте сегодня утром в конверте, на котором мой адрес было написан на пишущей машинке. В конверт была вложена записка, написанная от руки. Я предполагаю, что это почерк Арлен Дюваль, потому что внизу стоит подпись Арлен Дюваль.
– Что находилось в конверте?
– Две купюры. Одна пятисотдолларовая и одна тысячедолларовая.
Гамильтон Бергер невольно показал свое удивление.
– Вы хотите сказать, что эта молодая женщина послала вам две купюры тысячедолларовую и пятисотдолларовую?
– Я именно это и заявил.
– А откуда она взяла деньги, как вы думаете? – саркастически спросил Бергер.
– Вы решили спрашивать меня о моих мыслях перед Большим Жюри?
– Арлен Дюваль сказала вам откуда она взяла деньги?
– Мне она об этом не говорила. Как я уже заявлял, у меня не было с ней личного контакта со вчерашнего дня. Письмо я получил сегодня утром по почте.
– Когда утром?
– За несколько минут до прихода сюда. Именно поэтому деньги у меня с собой. В моей конторе принято депонировать каждый доллар, полученный наличными, на мой банковский счет. Со счета я снимаю деньги чеком по мере необходимости.
– Я, конечно, предполагаю, что в вашем положении, при вашем роде деятельности, вам приходится принимать все меры предосторожности, чтобы не быть осужденным за нарушение налогового законодательства.
Мейсон зевнул.
– Где находятся эти две купюры – пятисотдолларовая и тысячедолларовая?
Мейсон достал их.
Гамильтон Бергер скопировал номера купюр на отдельный лист бумаги и передал его помощнику, который сразу же выскользнул из зала заседаний.
Бергер обратился к Большому Жюри:
– Номера купюр сейчас проверят и мы узнаем, связаны ли они с имевшим ранее преступлением или нет.
Окружной прокурор снова повернулся к адвокату:
– А теперь скажите, знали ли вы Джордана Л.Балларда при жизни?
– Да.
– Когда вы видели его в последний раз?
– Вчера вечером.
– Вы были на работе у мистера Балларда, на автозаправочной станции, расположенной на пересечении Флоссман-авеню и Десятой улицы?
– Да.
– Вы встретились там с мистером Баллардом?
– Да.
– Вы до этого его знали?
– Нет.
– Тогда вы встретились с ним в первый раз?
– Да.
– Вы предложили отвезти его домой?
– Он спросил, не подвезу ли я его домой.
– И вы согласились?
– Да.
– И вы отвезли его домой?
– Да.
– Он объяснил, почему он хочет, чтобы вы отвезли его домой?
– Он сказал, что его машина поставлена на ремонт.
– А когда вы прибыли к его бунгало, вы не увидели никакой машины, припаркованной перед входом или на подъезде к дому, или в гараже, не так ли?
– Так.
– Вы поставили вашу машину в гараж или оставили перед домом?
– Оставил перед домом.
– Почему вы припарковали ее у бордюра?
– Я собирался разворачиваться и ехать обратно, когда Баллард предложил заехать на дорожку, ведущую к дому и остановиться у входной двери.
– Таким образом вы оказались значительно ближе к входной двери, чем если бы оставили машину припаркованной у бордюра?
– Гораздо ближе.
– Насколько близко?
– Я бы сказал, в десяти или двенадцати футах от входной двери, когда я затормозил.
– Вы имеете в виду, что правая сторона машины была ближе к входной двери?
– Да.
– То есть, когда вы вышли из машины, вам пришлось ее обходить, чтобы попасть в дом?
– Совсем необязательно. Было проще проскользнуть через сиденье пассажира и выйти через правую дверцу.
– Баллард сидел справа от вас?
– Естественно – я вел машину.
– Он вышел первым?
– Да.
– А что сделали вы?
– Перебрался через сиденье пассажира и тоже вышел через правую дверцу.
– Вслед за Баллардом?
– Естественно. Я не хотел перелезать через него.