Дневник. Обратная сторона победы

Шеллина Олеся

— Малфой, у меня проблема, — через несколько минут разглядывания левой стены произнес я.

— Какая? — задыхаясь, спросил Малфой.

— Я не помню номер камеры Долохова.

— Ну вот что ты за человек—то такой, а? — всплеснул руками Люциус. — Ты зачем все забываешь постоянно?

— Думаешь, я специально?

— Думаю, что да! Гениальный зельевар не может иметь такую отвратительную память!

— Десять, — прохрипел Руквуд.

— Что? — как-то презрительно спросили мы у только что освобожденного узника.

— Десятая камера.

—

Откуда ты знаешь?

— Я же работал в Отделе Тайн. Я много чего знаю, — усмехнулся он.

— Слышишь, ты с ним осторожнее. Он многое знает, — еле скрывая смех, обратился ко мне Малфой и подошел к десятой камере. — Где наш мальчик с железками? Иди сюда, работа есть.

Дэрик, насвистывая какую-то песенку, через мгновение отворил нам дверь. Из камеры практически вылетел обезумевший Антонин и вцепился мне в мантию.

— Вы кто такие?

— Коллегу не узнаешь? — вежливо поинтересовался Люциус и попытался разжать пальцы Долохова и выпустить мою мантию на свободу.

— Малфой?

— Узнал, — всплеснул руками Люциус. — Как поживаешь?

— Люц, это был самый актуальный вопрос из всех, какой ты мог ему задать, — прошипел я, и, сбросив с себя руки Антонина, начал пинками и оплеухами приводить того в чувства. Не могу сказать, что это было легко. И заняло это довольно большое количество времени. Но, разбив ему нос, я выдохся, а заключенный пришел в себя.

— Снейп, ты никогда не отличался высокими манерами, — пролаял он.

— А ты меня часто видел?

— Мог бы и чаще приходить. Звали ведь.

— А что мне было там делать? На ваши рожи смотреть? — я начал закипать.

— А что сюда тогда пришел, раз наши рожи тебе не приятны.

— Выполняю поручение моего Лорда.

— Получается?

— А ты захотел обратно? — прошипел я.

— А ты думаешь, мне приятно будет смотреть, как ты вновь будешь его предавать?

— Когда я его предавал? — я аж опешил.

— Ты ни дня не страдал ради него!

— Я что, должен был составить тебе компанию? Я, в отличие от некоторых, на свободе делами занимался во благо Лорда, а не паукам рассказывал, как ты преданно ему служил!

— Если ты найдешь хоть одного паука в моей камере, я тебе его подарю на память, — прошипел он и сузил глаза. Все еще сидя на полу, он выглядел озлобленным и беспомощным. Но не жалким, как тот же Руквуд.

— Что, здесь настолько плохо кормят, что ты добираешь калории насекомыми?

— Вот слушал бы и слушал, — подошел Малфой и встал между нами. — Может, хватит вам уже меряться, кто из вас преданнее, и пойдем дальше?

— Хочешь страдать ради Лорда — ради Мерлина. Сгребайся и вали в камеру. Не переживай, мы за тобой её закроем.

— Сев! Да что на тебя нашло? Все, иди Амикуса вытаскивай, я здесь дальше сам разберусь.

Со злостью я развернулся и практически вышиб ногой дверь, которую минутой раньше отворил найденный Малфоем вор. Раздражение и злость просто захлестнули, и я не дал сказать Амикусу ни слова.

— Что сидишь? Выходи давай! Времени в обрез, а вас еще слишком много таких одаренных, которые отмазаться в свое время не смогли.

— Снейп? — удивленно поднял глаза на меня Кэрроу.

— Нет, начальник Отдела Тайн пришел массовый побег из Азкабана преданнейшим Пожирателям устраивать, — сквозь стиснутые зубы прошипел я, практически выкинул Амикуса из камеры и с силой захлопнул дверь. — Ты в себя лучше быстрее приходи. Тебе еще Руквуда на себе на пятый этаж тащить.

— Почему мне?

— А кому, мне? Вы, уроды, зарядкой, похоже, хоть занимались по утрам, в отличие от него. Так что вставай, хватай этого шпиона и начинай свое восхождение на пятый этаж — мы вас потом догоним.

— Почему на пятый?

— Ну, если хочешь, можешь сразу на десятый идти. Мы и без Алекто сможем обойтись. Всегда подозревал, что у вас родственная привязанность как в серпентарии.

В принципе ничего не сделавший мне мужчина как-то обиженно на меня посмотрел и побрел по направлению к лестнице, на которой сидел обескураженный Руквуд. Пропустив их вперед, мы пошли следом. Где-то в районе четвертого этажа Малфой резко остановился и пропыхтел:

— Трэверс, — и судорожно закашлял.

— Что Трэверс? — я с удивлением обернулся, не до конца понимая, что хочет от меня Люциус.

— Мы забыли про Трэверса. Он на третьем этаже загорает.

— Да твою ж мать! — я начал спускаться вниз. Сровнявшись с белобрысым я поинтересовался:

— А он нам точно нужен?

— Конечно, — бросил Малфой и с обреченным видом начал спускаться вниз. Я свистнул Дэрика, который был в наилучшей спортивной форме. Освобождение Трэверса заняло несколько минут. Без особых разговоров мы просто выкинули его из камеры и заставили самостоятельно подниматься на пятый этаж. Как именно он это будет делать, нас особо не волновало. Захочет жить и выбраться из тюрьмы — догонит как миленький.

На пятом этаже мы не останавливались. Отправив вора и Амикуса освобождать Алекто, мы начали свое восхождение на очень важный и сложный десятый этаж. Ползти по ступеням было не только тяжело физически. Очень скоро на всех начало довлеть присутствие дементоров. Мне было легче всего, но изнеможенные узники и раскормленный Малфой еле перебирали ногами. Когда до конца этого бесконечного восхождения оставалось ступеней двадцать, Люциус сел на ступени и, еле проговаривая слова, донес до меня информацию:

— Я больше не могу. Я не сделаю больше ни шага.

— Ну, Люц, ну ты чего. Осталось же немного совсем, — я подошел к нему и попытался его поднять. Эффекта никакого. — Это, между прочим, была твоя идея.

— Идти снизу вверх или возвращаться за Трэверсом? — деловито уточнил он.

— Обе. Давай вставай уже.

— Я не могу.

— Можешь!

— Брось меня здесь и иди!

— Герой нашелся! Думаешь, Рей за тобой вернется? — я усмехнулся.

— Ну а вдруг? — он даже не попытался принять вертикальное положение. Встав на колени, он пополз по лестнице. Ну, хотя бы так.