Дневник. Поздние записи
Шрифт:
Музыка казалась слишком громкой, свет — слишком ярким, духи Насти — слишком резкими и сладкими, а Алекс — не моим, причем настолько не моим, что от слез защипало глаза. Осушив свой мартини, я вскочила с дивана и бросилась курить.
Путь к двери крыши лежал через диванчик Алекса. Я уже почти прошмыгнула мимо, оставалось несколько метров. Но тут меня толкнули плечом, да так, что я полетела прямо в чьи-то объятия. С облегчением и смущением я положила руки на широкую грудь мужчины и твердо встала на ноги.
— Добрый вечер, Карина, вот так встреча, — произнес смутно знакомый голос. Я вскинула глаза и увидела Лиура. Он все не отпускал меня. А я отчего-то не стала вырываться. — Раз уж мы так экстравагантно встретились, потанцуем? — улыбнулся он. Но я качнула головой и поднесла к губам два пальца. Он усмехнулся и протянул мне пачку сигарет. Неосмотрительно. Я и взяла все, что было предложено, особенно если учесть что там покоилась и зажигалка. Получив то, что мне было нужно, я тут же покинула объятия Лиура и прошла мимо Алекса, лишь искоса взглянув на него. Он меня заметил и даже оторвался от спинки дивана, но поскольку ему мешали подружки, а я стремительно двигалась вперед, не последовал за мной. Я зашла в служебный вход и побежала наверх по лестнице. Пока я стояла и курила, сзади открылась дверь, и Лиур подошел ко мне сзади.
— Ну, на этот раз хотя бы обуты, — испытывая все еще шок переживаемых эмоций, я резко отпрянула от него.
— Что вам нужно? — спрсила я, прижимая к ногам раздуваемую ветром короткую юбку.
— Не кусайтесь, я просто хотел удостовериться, что с вами все в порядке. — Он протянул руку. — Верните, пожалуйста, зажигалку. Это подарок жены, она разозлится, если я скажу что потерял, — улыбнулся он. Я уже жалела о своем приступе злости и вяло уронила ему в ладонь оставшиеся сигареты.
— Извините.
— А вы приходите в себя. В прошлую нашу встречу вас Алекс водил за ручку везде и говорил что делать. А сегодня вы уже сами по себе. Потому я еще раз осмелюсь пригласить вас на танец.
— Да, хорошо, — согласилась я скорее чтобы доказать что я действительно пришла в себя. Пусть и на один танец.
Так я оказалась в крепких руках Лиура, ощущая, как меня окутывает дорогой парфюмом спутника. С приобретением возраста и статуса мужчина может выбирать все более и более качественные атрибуты, не изменяя вкусу. Он может носить костюм того же фасона, только лучшей кройки и из натурального шелка, духи, одно лишь послевкусие которых сшибает с ног, заставляя идти за ним, потеряв голову, и девушку, которая не будет напоминать растрепанного попугая. Так какого дьявола он пригласил на танец именно меня?
Витая в параллельной реальности, я даже не пыталась запомнить, о чем мы с Лиуром говорили. Я привыкла, что Алекс много болтает, и я посчитала, что его знакомый просто на него похож… Может быть если бы я была внимательнее, все сложилось бы иначе, я просто просчиталась. Его слушать было очень приятно, его речь лилась гладким потоком, журчала и завораживала, не оставляя, как правило, неприятного осадка, не заставляя напрягаться в поисках политически выгодных ответов. Где работаю? Софт пишу? Хм, как здорово. Слышал, что у меня с Коршуном какие-то дела. Он очень интересный, знаете ли, человек. Слышал, он крупный меценат. Европа чудесное место, он сам, как ни странно, предпочитает восточную ее часть, ему нравится сравнивать ее с Россией. А что нравится мне? Он вытянул из меня информации вагон и маленькую тележку, при этом ни единого раза не упомянув Алекса. Словно танцевал вокруг да около. Не сказать, чтобы я любила о себе говорить, но поскольку все шло в форме вежливого светского диалога, не могла не отвечать.
Сам Лиур не принадлежал к числу родившихся с серебряной ложкой во рту. Как и я, он на заре своих лет попал в мир криминалитета, но за шанс уцепился зубами. Все, чего Лиур достиг, было его личной заслугой. И в этом мы отличались. Он умел внушить к себе расположение, заинтересовать и, главное, самостоятельно заинтересоваться. А кто не любит, когда рядом находится единомышленник. И за всеми его словами и действиями скрывалась банальная выгода. Он расспрашивал меня обо мне, а я и не подозревала что ему уже известно обо мне ВСЕ. Это была попытка втереться в доверие. И ему НЕ НАДО было спрашивать о наших отношениях с Алексом, потому что он знал о них УЖЕ.
Не знаю, каким образом, но Лиур меня заболтал настолько, что очнулась я, только когда рядом нарисовался Алекс.
— Позволите? — спросил он, отвешивая чуть заметный поклон. Лиур тут же отошел в сторону, демонстрируя всем своим видом, что нисколько не в претензии.
А объятия Алекса вдруг оказались неожиданно крепкими.
— Будь с Лиуром поосторожнее, хорошо? Он ничего не делает просто так, — говорил он мне в ухо, а я почти касалась лбом его шеи.
— Если бы я тебя не знала, подумала бы, что ты просто ревнуешь.
— Отчего же это? Я именно ревную, и уж никак не просто, — проговорил тихо Алекс. — Но в данном случае я прав и беспокойство оправдано сразу по многим причинам. Он еще тот подонок.
Но мне не хотелось принять его слова как догму, приятнее было думать, что двигала им ревность, тем более что Алекс сам в этом признался. И вообще я давно не получала от него ничего, кроме братско-отцовской заботы. А хотелось большего. И вдруг я его получила:
— Давай на выходных слетаем в Мюнхен? Не будем брать много вещей, пару комплектов одежды и фотоаппарат. Будем гулять по Мариенплатц, слушать живые камерные оркестры и пить баварское пиво в ресторанчике напротив новой ратуши.
Это было до невероятия заманчиво. С того дня, как умер папа я не сделала ни одной фотографии, но после слов Алекса руки просто зачесались.
— Да, — внутри меня все словно зажглось в предвкушении. — Конечно, поедем.
В сей премерзкий понедельник я была не в состоянии работать, постоянно возвращалась мыслями в наш волшебный уикэнд. Мы прилетели в Мюнхен рано утром, заселились в первый попавшийся отель, бросили там сумку (одну на двоих), и пошли гулять. На мне была дурацкая аляповатая косынка, и когда я посмотрела фотографии, поняла, почему Алекс заставил меня ее снять в первый же час. А потом мы ходили, и ходили, и ходили, пока в конечном итоге не доползли до номера и не уснули чуть не на пороге. На следующий день мы подвиг попробовали повторить, но закончилось все трехчасовым заседанием в ресторане, так как ноги двигаться уже отказывались.
Кажется, за это время я еще раз влюбилась в Алекса.
— Что вы делали на выходных? — спросил Юрий Дмитриевич, наблюдая за моими попытками не улыбаться во время совещания.
— Летала в Мюнхен, — вынуждена была признаться я.
— Сдается мне, вы все еще не прилетели. Выберите, пожалуйста, маршрут, который доставит вас в офис!
— Если вдуматься, я все выходные проработала. Занималась языковой практикой.
— В каком смысле языковой? — съязвил он неожиданно.
— В немецком! — с напускной серьезностью заявила я. После этого Немаляев раздраженно стукнул пальцами по столу, встал и вышел из кабинета. Жизнь готова была поставить, что пошел просить о моем переводе! Но да, я перегнула палку и решила извиниться и объясниться. В общем, следом пошла. И уже почти постучалась в дверь шефа, как услышала: