Дневники чужого мира

Веселова Янина

— Надеюсь, что к вечеру барышня повеселеет, — пробормотал мужчина. — А то прощай моя личная жизнь.

* * *

Едва ли не бегом Катя достигла комнаты дядюшки. Остановившись, она глубоко вдохнула и решительно постучала.

— Войдите, — послышалось из-за двери.

— Доброе утро, — девушка шагнула за порог.

— Птаха, — по-доброму заулыбался Тео, — опередила ты меня. Я как раз к тебе собирался.

— Что-то с Алексом? — Катерина сжала кулаки так, что ногти впились в ладони.

— Жив-здоров, — поспешил успокоить племянницу лэрд Глэйв.

— А где он? —

чувствуя, как уходит терзавшее всю ночь напряжение, она опустилась в кресло.

— В Аргайле, — дядюшка был немногословен. — Тут такое дело, Бэлла, — он подошел ближе, — вчера лэру Опалин должны были лишить магии.

— Должны? — Катя неотрывно смотрела на родственника.

— Да, птаха, должны… — мужчина ненадолго замолчал, подбирая слова. — Магианна Лавиния Опалин предпочла слиться со стихией. Вызвав первородное пламя, она сгорела… Решила, что жизнь без магии ей ни к чему. И ты знаешь, я ее понимаю.

— А Алекс?

— Он присутствовал, — Тео снова замолчал.

— Он пострадал? — в данный момент Катю беспокоил только муж. Об участи Лавинии она пока не думала, испытывая лишь естественную жалость, а еще пожалуй отвращение. Да, именно так. Самоубийц Краснова Катерина Пална не понимала, не принимала и не оправдывала. Всегда считая, что в любой ситуации бороться надо до последнего, а если уж так случилось, что сделать ничего нельзя, то спокойно и без пафоса нести свой крест. 'Делай, что должен, и будь, что будет,' — повторяла она за Марком Аврелием.

— Говорю же, жив, — повторил дядюшка. — Только… Понимаешь, это ведь нелегко. Он много раз был на грани сам… Магия это ж наша жизнь…

— Он напился что ли? — до Кати, наконец, дошло.

— Ну, — Тео виновато повесил голову.

— А мне сообщить не судьба? — начинала злиться Пална, которая искренне считала, что кроме магических фокусов есть огромное множество по-настоящему важных вещей. И спокойствие близких — одно из них.

— Бэлла, мне тоже не сообщили. Я сам решил уточнить, — зачем-то принялся оправдываться дядюшка. — И вот…

— Понятно, — Катя поняла, что разговор закончен. — Я пойду?

— Вместе пойдем, — поднялся хозяин дома. — Завтракать пора. И не думай спорить, — потребовал он, — тебе нужно соблюдать режим.

'В задницу кобылию этот режим,' — пригорюнилась Катерина, размазывая овсянку по тарелке.

— Лиззи, прими у лэри кашу, — видя, как племянница издевается над едой, распорядился Тео. — Омлета вон ей положи. А кофе не надо, — поспешил он остановить камеристку. — От него цвет лица портится, — лэрд тонко намекнул на интересное положение собравшейся было возмутиться племяннице.

'Нормально!' — Катерина была вне себя. 'Кофе мне значит нельзя, а мотать нервы можно. В смысле мне мотать. Короче, достали они меня все до гипофиза!' — она недовольно посмотрела на нежнейший омлет с сыром и скривилась.

— Ешь, ворона, — дядюшка построжел.

— Может она не голодная, — попытался заступиться за сестру Генри, но был остановлен хмурым отцовским взглядом и замолчал.

'А самое главное, что дятлу на мой режим чихать,' — Катя задумчиво отправила в рот порцию омлета. 'Нет, я понимаю конечно, что Алексу тяжело. Объективно, ведь именно он виноват в случившемся. И совсем неважно какие между ним и Опалин были отношения раньше. Алекс позволил рыжей дурочке

думать, будто она что-то значит для него. Девчонка о свадьбе думала, небось детям имена придумывала. Их общим детям!' — Катерина заморгала, ревнивую самоубийцу было жалко до слез, а себя еще жальче. Она отхлебнула сока и снова углубилась в размышления: 'Профессионал хренов! Казанова даганийский! Павлин! Нет, дятел! Распушил хвост. Конечно приятно, когда из-за тебя девки с ума сходят. И совсем неважно, что они и нафиг не нужны…' Катя откусила изрядный кусок булочки с маслом, невесть как оказавшейся на ее тарелке. 'Но злюсь-то я не из-за этого,' — призналась сама себе. 'Просто он и во мне похоже не слишком нуждается. Не пришел… Ладно, пусть. Но ведь сообщить-то мог… А не стал. Не вспомнил даже,' — она прикусила щеку, чтобы не разреветься. 'Ну и ладно. Что ж теперь… Самое главное, что я его люблю, и от этого уже никуда не деться.'

Завтрак, омлет, сок и булочка закончились одновременно, а неприятные мысли остались. Назойливыми мухами они вились вокруг Катерины, отгоняя сладкую утреннюю дрему, которая начала подкрадываться к девушке после еды. Мрачно глядя в окно кареты, Катя следила, как змеятся по стеклу дождевые капли, и костерила про себя благоверного. 'Надеюсь, что ему икается,' — мстительно подумала она, покидая экипаж.

— Встретимся после занятий, Бэлла, — попрощались с блондинкой Генри и Мартин прежде чем исчезнуть в хитросплетении коридоров ААМ.

— Угу, — кисло согласилась она и направилась на кафедру Земли.

Однако ноги словно сами по себе принесли ее к расписанию, а глаза будто бы независимо от своей хозяйки выискивали пары, которые должен вести мэтр Аддерли-Аддингот. Как на грех у него сегодня был свободный день.

— Методист хренов! — констатировала Катя. — Теоретик! Знаю я, чем ты занимаешься.

— Позабыла расписание? — справа послышался веселый голос Анны Вудроу.

— Ничего удивительного, — поддержала ее сестра, — лэри Глэйв в академии нечастая гостья.

Катя по-птичьи склонила голову к левому плечу некоторое время рассматривала улыбающихся близняшек и старалась не сорваться на первых сплетницах ААМ.

— Эй, Глэйв, — прочтя что-то в изумрудных глазах блондинки, Ирэн шутливо подняла руки, — не злись. Мы пошутили.

— Мы знаем, что ты болела, — поддержала сестру Анна.

— У нас первой парой травология, — сказала Ирэн. — А у тебя занятия с почвенниками, — близняшке даже не понадобилось заглядывать в расписание, — так что нам по пути.

— Все-то вы знаете, — Катерина позволила брюнеткам подхватить себя под руки. — Девочки, может быть поведаете тогда, куда подевалась милейшая лэри Гертруда Винтер?

— Как? Ты не в курсе? — наперебой защебетали сплетницы. — Сейчас мы тебе все расскажем. Это жутко романтическая история!

Брат и сестра Винтер оказались детьми прежнего ректора.

— Лэрд Теодор Винтер много лет возглавлял нашу академию, являясь настоящим вызовом для всякой уважающей себя красотки, — наперебой тараторили близняшки. — Красавец, умница, талантливый маг, а главное холостяк, он разбил не одно девичье сердце, не пошевелив и пальцем для этого. А женился мэтр уже будучи немолодым человеком. Его избранницей стала совсем юная аспирантка, научным руководителем которой он являлся.