Дни и ночи отеля «Бельведер»
Шрифт:
— Только с ночным портье, он обходил этажи с пожарным контролем. — С дурным предчувствием Андреа вспомнила брошенное ею замечание портье не глазеть по сторонам.
— Понятно. — Миссис Мейфилд поднялась из-за стола и подошла к окну. — Мне надо обдумать все, что ты сказала.
— Но это правда! — запротестовала Андреа. — Спросите мисс Уиверн, и она подтвердит все, что я сказала. — Мысленно Андреа добавила: «Так как на этот раз ей не удастся отрицать».
— Ты так думаешь? — проронила тетя Кэтрин, и Андреа заволновалась.
— Да, конечно. А еще
— Она уехала сегодня утром, пробыв только ночь. Мистер Деннистоун также уехал сегодня утром, как тебе, вероятно, известно.
— Да, я знала об этом. — После продолжительной паузы Андреа спросила: — Наверное, вы не скажете, кто сообщает вам такие сведения обо мне.
— Нет. Это невозможно. Я только слушаю, что говорит мой персонал, а затем пытаюсь отделить правду от вымысла. Возвращайся к своим обязанностям, Андреа, возможно, я пошлю за тобой сегодня.
Андреа чувствовала себя как заключенный, взятый под стражу, пока судья обдумывает, какой приговор вынести обвиняемому. Ее вытащили из постели, чтобы помочь больной женщине, пусть даже выяснилось, что это было пустяковое недомогание. Видимо, женщина чувствовала себя неплохо, если сегодня утром уехала из «Бельведера». Андреа так и не узнала, какую комнату занимал Тревор, но спрашивать в отделе регистрации не стоило.
Ее все больше тревожило дальнейшее развитие событий. Она хотела пойти к мисс Уиверн и попросить ее объясниться с миссис Мейфилд, но ей не представилось такой возможности, так как старший служебный персонал должен был вскоре прийти на ленч. Мисс Уиверн не появилась в служебном помещении на ленче, передав просьбу прислать поднос к ней в кабинет.
Позднее пришел вызов, и Андреа была рада снова увидеть тетю. Она была в обществе мисс Уиверн, и даже в привлекательном болотно-зеленого цвета платье с золотым поясом та выглядела скорее как мстительная фурия, чем надежная свидетельница.
— Андреа, не повторишь ли ты мисс Уиверн то, что рассказала мне о событиях последней ночи?
Андреа начала довольно уверенно, но не успела произнести и трех фраз, как мисс Уиверн зло прервала ее:
— Это наглая ложь!
Миссис Мейфилд подняла руку и подала знак Андреа, чтобы та продолжала, но девушка теперь утвердилась в подозрениях, которые терзали ее с утра: сестра-хозяйка по четвертому этажу прилагала все усилия к тому, чтобы опорочить Андреа.
— Я даже близко не подходила к твоей комнате. Я помогала гостье из 379-го номера. Это правда. Но если бы я хотела позвать кого-нибудь на помощь, то проще было бы поднять на ноги одну из горничных третьего этажа.
— Но вы попросили меня приготовить чай в служебном помещении на третьем этаже! — Андреа не собиралась сдаваться.
— Чепуха! Я никогда не отдавала тебе такого распоряжения.
Андреа беспомощно переводила взгляд со своей тети на сестру-хозяйку по этажу.
— Позвольте задать вам один вопрос, мисс Уиверн?
Мисс Уиверн быстро взглянула на хозяйку кабинета:
— Что еще?
— Когда вы
Мисс Уиверн презрительно улыбнулась:
— Вы должны знать его номер так же хорошо, как я. 368-й почти напротив 379-го. Это было около четырех часов утра.
У Андреа упало сердце. Конечно, тетя Кэтрин, знавшая нравы гостиницы и имевшая большой опыт общения с женским персоналом, должна догадаться, кто из них лжет.
— Благодарю вас, мисс Уиверн, — сказала миссис Мейфилд. — Мне хотелось бы поговорить с Андреа наедине.
Когда дверь закрылась, тетя Кэтрин спросила:
— Насколько твоя история правдива?
— Вся, до единого слова.
— Однако мисс Уиверн отрицает, что она посылала за тобой.
— Но как еще могла я узнать, что остановившейся в 379-м номере даме стало плохо среди ночи?
— Да, верно. Но мистер Деннистоун занимал комнату напротив, и ты легко могла выяснить относительно 379-го.
Терпение Андреа лопнуло. Она поднялась и посмотрела в глаза своей тете:
— Я не собираюсь больше защищаться. Неизвестно почему мисс Уиверн делает пакости и добивается, чтобы меня выставили отсюда. Но я не чувствую за собой никакой вины и не собираюсь уходить. Я докажу вам, тетя Кэтрин, что меня не так легко сломать. Вы никогда не понимали моего отца и не верили, что он согласился работать шофером, считая, что так будет лучше для нас обоих. Но он сохранил независимость и достоинство, а также свою гордость!
— Гордость? Чтобы работать шофером, со всеми лакейскими обязанностями?
— Он научился пренебрегать ничтожной гордыней. Он выполнял работу своими руками. И благодаря этой работе у нас была крыша над головой, а у него — много свободного времени, которое он посвящал книгам. Он был счастлив, и я тоже. Мы оба знали, что такое положение не будет длиться до бесконечности. Он говорил мне: «Выбери мужа, с которым ты сможешь поладить. Я не хочу жить с вами, но я хотел бы сидеть иногда у вашего камина и помогать внуку с алгеброй». Так вот, я не брошу свою работу из-за чьих-то абсурдных обвинений. Я сказала, что проработаю год, сдержу слово!
В комнате воцарилась полная тишина. Миссис Мейфилд испытующе посмотрела на племянницу, затем улыбнулась:
— Ты своеобразная девушка, Андреа. Хотелось бы надеяться, что мы стали лучше понимать друг друга. Так вот, я думаю, что ты честная. А сейчас возвращайся к своим обязанностям.
После ухода Андреа Кэтрин Мейфилд надолго задумалась. Девушка считала, что подражает своему отцу, но Кэтрин показалось, что ее сестра Леония стояла здесь несколько минут назад, страстно отстаивая свою независимость. Неужели она, пусть бессознательно, преследовала Андреа за то, что у Леонии была дочь, а у нее — нет? Если Андреа уйдет из «Бельведера», будет ли она удовлетворена тем, что доказала собственную теорию? Насколько она ошиблась, взяв Андреа на работу в свой отель? Насколько лучше было бы обеим, если бы она устроила девушку в другой отель?