До дрожи
Шрифт:
За нами было закреплено костровище в самом дальнем углу пляжа, рядом с обрывающейся скалой, туда мы с парнями и повели перваков. В первый день здесь уже все были, отмечая приезд, да и потом просто бегали купаться, чтобы освежиться после пыльной, выматывающей жары при работе на участке, но все равно ребята шли веселые и взбудораженные, будто видят эту картину в первый раз. Ласково шумящее тёмно-зеленое море, отвесные берега, покрытые кустарником, бледно-желтый песок с зубьями черных выступающих камней и беспорядочно рассыпанной вокруг серой галькой.
И солнце —
Закат обещает быть фееричным, но всё, о чем я думаю, глядя на огненный уставший диск над головой — это то, что у Алиски волосы почти такого же цвета, как перистые облака, окрашенные им. И глаза синие, как мощная волна. Ей вообще идёт море…
Она ведь появится вечером, да?
Конечно, появится, едко отвечаю сам себе.
Яныч же появится, а значит и Лютик не сможет вечерние посиделки пропустить. Опять ему петь будет, как рада себя отдать, одетая в очередное своё романтичное порно платьице. И внутри от этих мыслей всё разрастается и разрастается черный провал, совсем как у нас при обрушении соляных шахт под родным Соликамском.
Организацию ребят, чтобы перваки костёр развели и далее по мелочи, оставляю на своих парней, сам же стягиваю пропахшую потом за день футболку через голову и с разбегу залетаю в море. Только начало июня, вода ещё такая бодрящая, что хрен удержишься от крика, и зубы мгновенно мелко стучат.
Но бодрит!
В голове мгновенно проясняется, остатков похмелья как не бывало. Ныряю, хапнув соленой воды, проплываю, прижавшись ко дну несколько метров, выскакиваю наружу, делаю вдох, встряхнув головой. Настроение скачет вверх. Рядом плюхается в воду Мот, за ним с визгом забегает Анька Куницына и, будто не удержавшись от удара мягкой волны, вешается ему на шею. Он добродушно ловит. Зажимает её по-тихому в воде. Она хихикает…Насколько я понял, вчера ночью он её трахнул, хотя сам Мот из тех, кто будет молчать до последнего. И на все наши подколы он пока лишь хмыкает и загадочно улыбается.
Сам я смутно всё помню. Вроде мы даже втроём с ними на побережье пошли рассвет встречать, когда остальные вырубились, а потом я отключился прямо тут, на пляже. Проснулся через некоторое время один, продрогший и с распадающейся на атомы головой, и поплелся досыпать к себе в палатку.
Кошусь на Куницыну и Мота. Ржут, шепчутся, ещё чуть-чуть, и в трусы друг другу полезут прямо тут…
Даже зависть берёт от того, как у нормальных людей всё просто. Не то, что…
Бля…Опять в башке всплывает она.
Сплевываю солоноватый морской привкус и подгребаю на берег, не желая наблюдать за водной порнушкой Мота и Куницыной. Полотенца у меня с собой нет, потому вытираться приходится футболкой. По хрен, все равно уже сегодня не надену.
Запихиваю мокрую ткань в карман шорт, которые тут же смешно оттопыриваются, и на инстинктах в сотый раз за вечер поворачиваюсь к ступенчатому спуску.
И замираю, увидев, кто сейчас по нему идет.
Глеб, Элечка, Фомин и Алиска со своими верными подружками. Причем первый — Фомин, за ним, держась за руки, следуют Зара с Сонькой, потом понурая с виду Элечка, а Яныч с Алиской последние, причем ещё и отстают с каждым шагом, о чём-то мило болтая.
Я вижу, как она улыбается ему.
Хоть и достаточно далеко, но её нежное лицо так искренне светится при этом, что, кажется, я и за километр различить её улыбку смогу. На Алиске почти прозрачная белая, едва прикрывающая задницу, пляжная рубашка, через которую туманными манящими линиями проступает женское тело в темном раздельном купальнике.
Сглатываю скопившуюся слюну и так всматриваюсь в её силуэт, что рискую сломать глаза.
Нервным движением поправляю мокрые шорты в районе паха. Что сиськи у нее — зачёт, я уже выяснил, но линии перехода талии в бедра и ягодиц — это просто…
Бля, Алиса…
Она в это время притормаживает и протягивает руку к Янычу, прося дать опору. Снимает вьетнамку с узкой стопы, вытряхивает камешек, поднимает светящийся взгляд на Глеба, крепко держа его за локоть, и они вместо беспечно чему-то смеются, глядя друг другу в глаза.
И в этот момент мне хочется их пристрелить.
Перед глазами словно стелет пеленой, кулаки непроизвольно сжимаются, когда Алиса, словно почувствовав, поворачивает голову и ловит мой взгляд. Подозреваю не слишком дружелюбный даже с такого расстояния, но у меня нет сил отвести глаза.
Яныч тоже меня замечает, хмурится, склонившись ближе к Алиске, говорит ей что-то, та отвечает, так и повиснув на его локте и совсем уж замедлив шаг. Шушукаются…
Отворачиваюсь, боясь их элементарно испепелить. Внутри взрываются смертоносные фейерверки. Неясные планы мести, дебильные и мало осуществимые вертятся в мозгу. Мне все это неожиданно больно, пусть и ей тоже…Плевать на него, только ей.
??????????????????????????Но это всё детский лепет. Так, потешиться. Конечно, ничего я не сделаю…
По-хорошему бы на хрен её послать и забыть.
Девка как девка…
Но я не могу.
Направляюсь к общему костру, больше не оглядываясь в сторону спуска. Но все органы чувств уже тонко настроены в нужном направлении, и я четко улавливаю, когда именно Яныч с Алисой подходят к костру. Раньше, чем их начинают приветствовать, вычисляю. Спина напрягается, мышцы каменеют. Оборачиваюсь. Яныч ставит сумку у бревна, что — то говорит Эличке, а Алиска уже бредет с подружками в сторону берега.
Оборачивается на секунду, мажет по мне равнодушным взглядом, от которого под ложечкой холодом сосет, и ускоряет шаг.
У самой кромки девчонки скидывают одежду. Смотрю во все глаза, и словно кадры услужливо замедляются…
Алискины хрупкие лопатки, тонкий желобок позвоночника, талия, которую могу наверно обхватить рукой, крутые, достаточно широкие для такой комплекции бедра, округлая, сладкая попка…
Вижу, как пробует воду ступней, отдергивает ногу и заливается смехом. Отбегает от волны на фоне закатывающегося солнца, делающего небо таким же красным, как её высоко заколотые волосы, благодаря чему гибкая шейка кажется ещё длинней.