До мурашек
Шрифт:
Скрестил руки на груди и прожигает говорящим взглядом. Делаю вид, что не понимаю. Продолжаю зашнуровываться.
– Куда собралась?
– резче.
– Домой. Всем пока, - встаю с банкетки.
"Пока" ударяется рассыпь мужских голосов мне в спину, прежде чем успеваю захлопнуть за собой дверь.
Преодолеваю ступеньки на крыльце и дальше уже иду вполне бодрым шагом, выплескивая в быстром темпе ходьбы своё раздражение.
Не будет это ничего значить...Просто поживешь со мной на глазах у толпы родственников и всей деревни, и всё! Это же нормально! Все
Сзади раздаются нагоняющие тяжелые шаги, и сердце стремительно частит, но я не оборачиваюсь и лишь прибавляю шаг. Впрочем, через пару секунд в этом нет необходимости, потому что Лёвка уже перехватывает мой локоть и дёргает на себя.
– Если тебя что-то задело, то скажи нормально, - глухо рычит, нависая, - Я не хотел обидеть. И я не шутил.
– Лёва, это абсурд, люди просто так вместе не живут, это всегда хоть что-нибудь значит, - выдергиваю руку, - А ты, похоже, сам не знаешь, чего от меня хочешь. Определись сначала, а такие игры не для меня.
Потираю локоть, он стоит с каменным лицом, только серые глаза лихорадочно блестят. Делаю шаг назад.
– Пока, Лёв.
Прячу руки в карманах ветровки, разворачиваюсь и ухожу. Больше он меня не догоняет.
35. Гулико
Я настолько взбудоражена ночью и утром, которые провела с Лёвкой, что, переступив порог родительского дома и тут же услышав мамин окрик с кухни «Гуля, это ты?! Иди сюда!», испытываю что-то очень смахивающее на злорадство.
Хочет продолжить наш недавний разговор по телефону? Прекрасно...
Я как раз в настроении очень предметно с ней поговорить.
Неторопливо разуваюсь, вешаю ветровку на крючок в прихожей и неспешно иду на кухню, по пути натягивая на своё лицо самое бесстрастное из всех возможных выражение.
– Да, мам?
– торможу в проходе, складывая руки на груди и подпирая плечом дверной косяк.
Тут же впивается в меня гневным осуждающим взглядом. Поджимает губы в тонкую линию и медленно откладывает в сторону картофелечистку, прежде чем начать свою проповедь, которую явно всё это время готовила.
– Пришла, значит...
– Я же говорила, что скоро буду, - отвечаю ровно.
– И как же тебя к нему занесло?
– Заехал вчера вечером за мной.
– И не сказала даже, - тычет мать в меня указующим перстом, чуть повышая голос.
"Вы там с отцом обсуждали частоту, а точнее редкость минетов в вашей супружеской жизни, так что не стала мешать, " - хочется съехидничать мне в ответ, но я конечно никогда не выдам ничего подобного собственной матери. И всё же наверно что-то вспыхивает у меня во взгляде такое, что меня выдает, и мама хмурится, чуть краснея, и отворачивается на пару секунд к горе картошки, которую чистит.
– Не знала, что так задержусь, - вслух произношу совсем другое, - Думала, просто поболтаем и всё...
– И всё...- глухо повторяет мать, - А в итоге спать с ним побежала, да? Как девка какая-то...
Непроизвольно свожу челюсти так, что зубам больно. Делаю над собой усилие и расслабляю лицо. Я же знала, что услышу что-то подобное…
– Вот ты мне скажи? Это я что ли тебя так воспитала? Или на отца насмотрелась, а?
– продолжает мать тоном профессиональной плакальщицы, - Ладно бы гулять куда сходили. Поухаживал бы хоть за тобой. Он когда вообще приехал? Позавчера? До этого не виделись столько лет…И?! И ты уже в койку! Или это у вас в Европе так принято? Что заехал, до дома довёз, а больше и не надо ничего! Ты понимаешь, что ни один мужик так уважать не будет. Замуж не позовет!
– Мне не нужно замуж, - цежу тихо, с трудом контролируя нарастающую внутреннюю дрожь.
Как бы я не готовилась морально, но в реальности слушать такое из уст собственной матери мягко говоря не приятно.
– А тем более этот!
– словно не слышит мать, продолжая и продолжая обличать мою «шлюшачью» натуру, - Он же просто нашел дурочку полегче. Знал, что сразу побежишь, стоит ему пальцами щелкнуть, а ты и рада, так ведь, дочка? Самой -то не стыдно? На глазах у всех. Что дед скажет? Отец? Утром -то хоть сама ушла, не он тебя выставил?
Упирает в меня вопросительный взгляд с таким видом, будто ответ ей мой и не нужен – она знает, что угадала. Во мне всё взрывается возмущением в ответ, но внешне я спокойна, лишь чувствую, что лицо порозовело и горит. А на языке уже крутится едкий ответ. Всё, я выслушала. Хватит.
– Ушла сама, мам, не переживай, не выгонял. И кстати...Лёва мне пожить у него предложил, - тяну нараспев, проходя вглубь кухни мимо тут же ошарашенно замолчавшей матери. Беру вторую картофелечистку из кухонного ящика, становлюсь рядом с мамой у мойки и подвигаю к себе пакет с клубнями, - Ничего серьезного, конечно. Так...Для здоровья и по старой памяти... Мы же взрослые люди. Свободные…Что тут еще делать месяц, да?
Ловлю её застывший взгляд на себе и невинно хлопаю глазами, растягивая момент.
– Я, правда, пока отказалась...
И вижу, как у мамы даже плечи вниз идут от того, как сильно она с облегчением выдыхает.
– Но!
И мама снова деревенеет на глазах.
– Если ты намерена и дальше читать лекции без остановки, то, пожалуй, соглашусь, - сообщаю тихо, но с нажимом.
Вижу, как у нее нервно дергается бровь, и тут же сбавляю обороты. Моя цель, в конце концов, не довести её до сердечного приступа, а лишь обозначить свои границы, которые она в упор отказывается признавать. Поэтому дальше говорю гораздо мягче, кладя свою ладонь на её и сжимая холодные подрагивающие пальцы:
– Мам, я уважаю твоё мнение, правда. Стараюсь прислушиваться. Но я уже взрослая. И со своими мужчинами, и со своей жизнью я разбираюсь сама, хорошо? Я не хочу с тобой воевать.
Смотрю в мамины черные широко распахнутые глаза, которые начинают стремительно влажнеть из-за моих слов, и на меня в ответ тоже накатывает. В носу начинает щипать, хотя еще секунду назад я была далека от подобной реакции. Но это моя мама. Я не могу – я чувствую её. Её эмоции словно воздушно-капельным путем передаются, захлестывают с головой. У мамы дрожит подбородок.