До новых снов с тобой...
Шрифт:
Она его простит. Она обаятельно его простит когда-нибудь в будущем. Она обязательно простит и еще поблагодарит.
Но сейчас боль уничтожила все живое. И слезы опалили кожу, и сжатые кулаки уже не унимали этой рьяности чувств.
Вот все и закончилось. Она уехала. Ей потребуется много времени, чтобы простить, заново научиться жить, полюбить… А ему и вечности будет мало для того, чтобы разлюбить. Он до конца жизни будет любить ее. Он до конца жизни будет почитать лишь одну девушку, молиться за нее. Ведь она научила его любить, научила его жить, научила его улыбаться. Она до конца жизни будет любить его,
====== Глава 39. Клятвы. ======
POV Деймон
Первая и последняя свадьба, на которой я был.
Здесь холодно. Я стою возле стены, курю эту сигарету и слышу как там, в стенах этого дома, создается еще одна ячейка общества. Прижимаясь к этой стене, я надеюсь, что стану ее неотделимой частью и исчезну из этого гребаного мира. А дым отравляет мои легкие, как любовь к ней отравляет мою душу. И это уже четвертая сигарета, голос охрип, а горечь, появившаяся на языке, напоминает отвратительный вкус. Трясет от чего-то… Нет, не верю. Меня могут увидеть, ведь гости то выходят, то заходят. Хорошо, что погода ужасная, и на улице особо не разгуляешься. Нет, не верю.
Я слышу их голоса. Ее и его. Он счастлив. Она… пытается быть счастливой, хоть ее трясет не меньше меня. Сегодня у тебя свадьба, милая. Кольцо на пальце, к алтарю под венец… Теперь ты принадлежишь другому человеку. Рано, слишком рано вступила во взрослую жизнь. Ребенок ты еще. Что тебя дальше ждет? Семейные заботы, дети, разбитое сердце, ссоры… Не будешь ты счастлива с ним – и мы, все трое, понимаем это. Он поутихнет к тебе, начнет смотреть на других… Обречена ты на счастье, милая.
В сердце – шипы роз любви к тебе. Это было лучшее время, когда ты была рядом.
Вы зажигаете свои огни. Я чувствуют, как затекают ноги, а душа переходит в стадию заморозки, покрываясь глыбами льда, безразличия и апатии. Это даже к лучшему… Елена, ты ведь не знаешь, что я, наверное, тоже женюсь… Тоже буду строить из себя счастливого человека, заботливого мужа.
Произносят тосты под «Монте Карло». Хорошая песня. Она нравилась мне… Я часто ее слушаю на ферме. Мы столько ругались, потом мирились… Нет, не верю. Зачем я пришел? Не знаю… Или сон плохой приснился… Или просто хотел увидеть и сломался. Нет, охота просто посмотреть на их лица. Увидеть изумление и шок на ее личике, а потом – боль. Я хочу сделать тебе больно, потому что ты делала мне тоже больно, Елена… Как и я тебе. Блин, что же так хреново, а?
А с другой стороны, это даже весело. Внедрюсь в ее жизнь, как она – в мою, и разрушу все, что там есть, до основания. Не сейчас. Спустя несколько лет. Ты ведь мой проект, Елена, и куда бы мы ни бежали друг от друга – все повторится вновь.
Какой сегодня день? Воскресенье? Отлично. Завтра выхожу на работу…
Перед глазами твой образ, а в голове – какой-то бессвязный поток мыслей. Уже темнеет. Пошла… очередная сигарета. Я сбился со счета. Он останется у нее? Что я пропустил? Неужели она так быстро сдалась? Вся в мать!
Стоп, сейчас я – не я. Вновь возвращаясь в амплуа циника, я стану апатичным, ничего не чувствующим ублюдком. Это к лучшему даже. Поливаю ледокаином все, что когда-то ощущал к этой особе, которая взорвала тихий уклад моей никчемной жизни.
Одиннадцать.
Ты попрощалась со своей свободой, Елена? Ведь теперь не будет плясок возле костра, не будет твоих выпадов и не будет больше боли… Ты теперь занята. Есть работа, муж, потом будут дети… И знаешь что? Он чувствует вину за то избиение… Знаешь, что это означает? Он всю оставшуюся жизнь будет просить прощения. Или хотя бы какое-то время.
Первая и последняя свадьба, на которой я был. Нет, не верю. Трясет от чего-то… Скоро пачка закончится, а я продолжаю пропитываться насквозь этим дымом, который уничтожает твой запах. А я начну уничтожать тебя в своем сердце прямо сейчас.
Да, научила меня жить… Научила любить и видеть мир. Но я больше не хочу мечтать о нас. Не хочу думать о тебе… Пора возвращаться в амплуа прежнего себя.
Но знай, я благодарен тебе за то чувство, которое впилось в сердце острыми шипами. За это стоило прожить болезненное лето нашего никчемного романа. Спасибо. Будь счастлива. Мир вам… Совет да любовь.
Конец POV Деймон
Он открыл бутылку и, сделав глоток виски, откинулся на спинку кожаного дивана. Становилось жарко, а потому пришлось снять пиджак. Что ж, сегодняшний день знаменательный в его жизни. Елена стала его женой… Если бы от этого стало легче! Если бы от этого унялась душевная боль!..
Полная луна строго смотрела, освещая темный кабинет своим светом. Звезд не было видно… Даже полюбоваться было нечем. Елена была такой красивой сегодня в своем белом платье, и она целовала его с такой нежностью, будто он – смысл ее жизни. Даже сам Клаус начинал верить в эту утопию. Смешно.
Мужчина вновь сделал глоток виски, потом еще один… Она ему принадлежит, и он должен сделать так, чтобы она вновь улыбалась. Ему надо было ее снова заставить жить, заставить дышать, ведь сегодня и все предыдущие дни она задыхалась… Любовь сломилась эту недоступную, высокомерную цыганку. И все его мысли последние недели посвящены лишь этой девушке. Все расписывают неземную боль как дрожь по телу, холод по коже, жар в душе… Но неземная боль – это яркий контраст боли и удовольствия, тонкое сочетание суровой действительности и непоколебимой веры в светлое будущее, сочетание страдания и наслаждения.
Он услышал, как открывается дверь, а через секунду увидел вошедшую Елену. В атласном, коротком халатике в полумраке этой комнате и с глазами, полными испуга и решимости девушка напоминала тот идеал, который словно сошел со страниц книг. Она закрыла дверь и, повернув замок, закрылась изнутри. Гилберт, вернее миссис Майклсон, прошла внутрь и села рядом. Шатенка придвинулась ближе и ее запах, запах треклятого виски и цветов, стоящих на столе в вазе – все создало чокнутый микс.
– Я же отвел тебя в твою комнату… Незачем объясняться. Я все понимаю, – он сделал еще несколько больших глотков, чтобы быть более смелым и чтобы притупить чувства к этой дикой бунтарке, которая теперь по зону принадлежит ему.