До особого распоряжения
Шрифт:
разойтись.
– Вы правы, - сказал он и махнул рукой на дом, - этот человек мешает всем жить. И нам...
Толпа притихла, расступилась. Кази Самата вывели из дому. Старик шел опустив голову, он не мог
смотреть людям в глаза, не мог у кого-нибудь просить защиты. Чайханщик увел толпу к Старому караван-
сараю.
– К Старому?
– переспросил Махмуд-бек.
– Да, господин.
Махмуд-бек, кажется, догадался о причине появления гонца.
– Ну и что?
– В Старом караван-сарае искали еще одного человека. Искала и полиция.
– Не нашли?
– прошептал Махмуд-бек.
– Не нашли, господин. Тот. Его зовут. .
– гонец наморщил лоб.
– Усманходжа, - подсказал Махмуд-бек.
– Да, господин. Его зовут Усманходжа.
– Это просил передать вождь?
– Да, господин. Вождь просил передать, что Усманходжа бежал, и, наверное, к Джанибеку-кази.
Вот с такой новостью шел гонец. Пулатходжаеву удалось ускользнуть и на этот раз.
И он, вероятно, идет где-то сзади.
– Ты не слышал об этом путнике?
– Нет, господин. О том, где вы проходили, я слышал.
– Через сколько дней Усманходжа может быть здесь?
– спросил Махмуд-бек у проводника.
Он ожидал конкретного ответа, который успокоил бы его: через два, через три дня. Проводник
подозрительно молчал, опустив голову.
– Здесь горы, хозяин… - неопределенно сказал проводник.
Они замолчали. Надо было принимать решение. Надо было немедленно двигаться дальше.
– Ты знаешь горы хорошо, - сказал Махмуд-бек, - могут ли нас обогнать? Прийти к Джанибеку
первыми?
Проводник продолжал молчать.
– Ну?
– торопил Махмуд-бек.
– Я хорошо знаю горы...
– задумчиво проговорил проводник.
– Но ведь могут найтись люди, которые
знают лучше.
Из рукописи Махмуд-бека Садыкова
«К середине 1924 года на левобережье Вахша оперировало более десятка басмаческих шаек. Их
возглавлял Ибрагим-бек - узбек из локайского племени Исан Ходжа, бывший конокрад, назначенный
эмиром бухарским «главнокомандующим войсками ислама» в Восточной Бухаре». Так пишет в своих
воспоминаниях «Ранние зори Таджикистана» (1968 г.) участник гражданской войны в Средней Азии М. С.
Топильский.
В его книжке я встретил имена некоторых курбаши, которым удалось уйти за рубеж. Многие из них
продолжали строить планы о вторжении на советскую территорию. А разработка таких планов
начиналась еще в двадцатые годы, когда «воины» того же Ибрагим-бека, как и других курбаши, были
выброшены за пределы нашей страны.
Еще раз обращусь к книге Ю. А. Полякова и А. И. Чугунова «Конец басмачества». Вот что они пишут о
положении Ибрагим-бека в 1929 году в соседней стране:
«Однако реализация планов вторжения на советскую территорию затруднялась вследствие позиции
официальных афганских властей. В соответствии с условиями советско-афганских договоров афганское
правительство запретило басмачам осуществлять антисоветские вылазки с территории Афганистана.
В связи с этим Ибрагим-бек собрал новое совещание с участием 200 басмаческих курбаши, где им
была дана установка - до особых указаний границу не переходить.
171
...Тем временем втайне от афганских властей англичане продолжали снабжать басмачей оружием и
боеприпасами. 20 июня в 3 часа ночи из английского консульства в Мешхеде в сопровождении двух
сотрудников отправились на территорию Афганистана пять машин под иранскими флагами с оружием и
боеприпасами, предназначаемыми для басмачей».
Известно, чем кончились попытки Ибрагим-бека и других курбаши вторгнуться на территорию нашей
страны.
Однако еще сохранялись вооруженные банды, которые продолжали получать помощь со стороны
иностранных разведок и в тридцатые и в сороковые годы.
Мы должны были знать о планах этих банд, где бы они ни прятались: на чужой территории, в горах
или в пустыне.
ЖИВОЙ БОГ
О нем ходили легенды... И трудно было отличить, где правда, а где невероятный вымысел,
рожденный безудержной фантазией исмаилитов.
Ага-хану приписывались великие дела, безграничная доброта к верующим, забота о племенах,
разбросанных в горах.
Ага-хану прощались мирские забавы и грехи. О них даже не говорили, не вспоминали. Ну и что, если
он пускается в дальний путь, в какой-то непонятный Лондон? Значит, нужно. Ну и что, если он женился
на англичанке? Значит, нужно.
За длинную дорогу Махмуд-бек услышал от проводника несколько самых достоверных историй. Эти
истории Махмуд-беку рассказывал еще старый вождь в тюремной камере. А вождь сам был свидетелем
многих событий.
Однажды люди большого горного племени принесли много золота. Они построили огромные весы. И в
присутствии верующих попросили Ага-хана взойти на одну чашу весов. На другую положили золото... Так
этот драгоценный металл, которым определили вес Живого Бога, стал сразу дороже в десятки раз, чем
он стоил совсем недавно, полчаса назад.
Золото продавали граммами верующим, богатым людям. Горное племя получило огромную прибыль.
К Ага-хану трудно пробиться бедному человеку. Но иногда добреет Живой Бог и разрешает пропустить
первого же посетителя.
– Что у тебя?
– спросил Ага-хан одного бедняка.
– Вот!
– показал бедняк свои лохмотья.
– Не знаю, как дальше жить.