До особого распоряжения
Шрифт:
пощадил их молодые жизни.
– Вы уехали маленькими, - тихо и рассудительно объяснил Садретдин-хан. - Вас никто не узнает.
Побываете в Коканде, Фергане, Маргилане. Нужно только смотреть и запоминать, что большевики строят
в Ферганской долине. Вот и все.
В углу худжры, скрывая бешенство, сидел Маджид-бек. Только дай ему волю, он поговорит с
дармоедами!
Муфтий раза два метнул взгляд в сторону курбаши. Огромный детина по-бычьи наклонил голову,
чтобы не видеть хныкающих юнцов. Он и близко не подпустил бы их к своим молодцам.
Но муфтию эти парни были нужны... Англичанам тоже понравились сообразительные сыновья
торговца.
И снова Махмуд-бек по знакомым дорогам пустыни провожал новых агентов до советской границы.
Переход прошел благополучно. Теперь можно спокойно ждать возвращения братьев.
Однако жизнь муфтия была потревожена. В худжре появились его беспокойные друзья - турки. То и
дело он поглаживал бородку и показывал Махмуд-беку глазами, что следует подать.
– Плов на оливковом масле, - предупредил он.
– Они любят его.
Дорогой гость - полковник Ахмад Сурайя-бек был старым, добрым другом муфтия. Воспоминания о
павших товарищах в борьбе с иноверцами прерывались громкими восклицаниями:
– Мы еще поднимем знамя ислама!
– Мы сплотим мусульман!
Спутник полковника был родом из Кашгара.
– Мухамед окончил Стамбульский университет, - представил его полковник. - Сейчас мы
возвращаемся к нему на родину.
– Простую фразу Сурайя-бек произнес многозначительно и покосился на
Махмуд-бека.
– Мой самый близкий человек... Самый близкий помощник...
– успокоил его муфтий.
Все стало ясно, и полковник почувствовал себя свободно.
Кашгар! Вот чем вызван визит турецких друзей. Кашгар... При упоминании об этом крае муфтий
вздрагивал, щурился и представлял себя во главе мусульманского государства.
Махмуд-бек читал газеты, журналы, присланные из Стамбула, Парижа, Берлина, Варшавы. Печать
склоняла на все лады Кашгар. Там назревали большие события. Туда стремились опытные интриганы,
политиканы и шпионы.
Муфтий жадно ловил каждое слово гостей о Кашгаре. Обсуждал с ними события последних лет.
Англия, Япония, Турция... Они развили бурную деятельность в Синьцзяне. Природные богатства,
сырье, рынок. Близость Индии и Китая. И наконец - хороший плацдарм для нападения на Советский
Союз.
Англия, Япония, Турция... Названия этих стран часто повторялись в затянувшейся беседе. Муфтий
Садретдин-хан был весел и счастлив. Отчаянно махнув рукой, он потянулся к нише, вытащил несколько
толстых книг, потом достал темную бутылку с блестящей рельефной печатью.
– Напиток богов... «Наполеон».
37
Муфтий покрутил бутылку, но не решился открыть и протянул ее Махмуд-беку. Тот, видимо, тоже не
знал, как сорвать золоченую наклейку с пробки.
– Дайте-ка, молодой человек.
Полковник взял бутылку с видом знатока и блеснул знанием французского языка, прочитав на
этикетке:
– «Подлинный коньяк Камю «Наполеон» является воплощением совершенства».
Сам муфтий сделал только осторожный глоток. Пили турки. Они становились все разговорчивей.
– Все наместники в Синьцзяне - чепуха. Там нужен человек, который объединил бы мусульман. -
Сурайя-бек сделал торжественную паузу и произнес: - Это - вы, многоуважаемый муфтий Садретдин-хан.
Старик этого ждал. Он погладил бородку и, прищурившись, возразил приличия ради:
– Большое дело... По плечу ли нам?
– Только вам!
– твердо и окончательно решил полковник.
– Мы можем добавить, - продолжил он, - что
несколько наших людей выехали в Синьцзян.
Муфтий насторожился. Он часто забывал о существовании соперников. Будто почувствовав его
настроение, Сурайя-бек успокоил:
– Но эти люди выполняют свои небольшие задания. Например, из Стамбула отправился
представитель «Общества объединения молодежи Туркестана» доктор Аджетдин Ахмед Делал-бек.
Муфтий опять повеселел:
– Да благословит нас аллах на великие дела, - прошептал он.
Присутствующие повторили:
– Да благословит аллах...
Эти слова прозвучали, как клятва.
Звала дорога. Теперь ясно, что муфтий не откажется от бредовой идеи создания мусульманского
государства в Синьцзяне. Он слишком верит в свои силы, в свой опыт.
Муфтий ходил взбудораженный, встречался и с английским консулом, и с туркменскими курбаши, и со
старейшинами казахских эмигрантов. Он возвращался, начиненный советами и деньгами.
Все чаще Садретдин-хан бросал вопросительные взгляды на своего помощника. Он не хотел
начинать щекотливый разговор. Махмуд-бек понял и сам предложил:
– Если я не в тягость, то буду вас сопровождать в этой нелегкой и опасной дороге.
Муфтий подошел и молча, неумело обнял секретаря. Такое проявление добрых, отцовских чувств
было несвойственно Садретдин-хану. Оба неловко потоптались на месте. Муфтий резко повернулся:
– Я знал, вы преданный человек. Давайте готовиться к отъезду.
– К сожалению, у меня нет паспорта.
– Если не удастся выхлопотать, то я получу визу на вас как на сына, по своему паспорту. А там...