До пепла...

Горовая Ольга Вадимовна

 Мир с высоты двадцать пятого этажа в поздних лучах рассвета ранней зимы показался каким-то смазанным и невнятным. Серое мутное небо…

— И какое же ты авто хочешь? — после секундного молчания уточнил Дамир.

Он тоже все понял: и про причины, подтолкнувшие ее к продаже, и про нежелание участвовать в сомнительных схемах.

 А Тоня улыбнулась уголками губ, хмыкнув.

— Знаешь, у меня даже было искушение тебе марку, модель и желаемый цвет сбросить. Вместо звезды. Уж очень дорого стоит то авто, что я хочу. Пусть и продав свою, доложив… не наберу, а кредит не хотелось оформлять, — она вновь растерла лицо. Сложно

было быстро проснуться после такого рваного сна.

— Почему не написала? — кажется, с искренним интересом слушал Дамир.

— Как бы я тебя забыла, Дамир, если бы ездила на подаренном тобой авто изо дня в день? — с сарказмом поинтересовалась Тоня, повернувшись все же к нему лицом. — А задумка же в этом была, чтоб отвлечься от тебя.

— Ясно, — покивал он. — Так что за модель-то тебя так интересовала, что Лукьяненко не одобрял? Прям интересно, — потянулся он, чмокнул ее в волосы и начал выбираться из кровати, видно, заметив бег времени на часах. Девять…

 Пора.

— Да была мысль потешить самолюбие и прокатиться улицами столицы на белом «Рэйндж Ровер», но брокерская жилка во мне вновь взяла верх, — отмахнулась Тоня. — Уж больно он потом в расходниках и обслуживании дорого обходится, да и в цене теряет катастрофически в первый же год, не перепродать потом выгодно. Буду смотреть что-то из «Мерседес» или «БМВ», они у нас в стране всегда популярны. У тебя вон, и то «Мерседес», — вновь хмыкнула, тоже выбравшись. — Ох! — от неожиданности даже руку ко рту прижала, наконец-то увидев в окне окрестности. — Так красиво…

 За те пару часов, что они спали, выпал первый снег. И сейчас еще сыпал, укрывая город внизу. Из-за этого все казалось чище, спокойней. Белый снег закрывал все, будто отпуская, прощая городу грязь и грехи, скрытые в переулках и подворотнях.

— Красиво… — тихо согласился Дамир, встав рядом с ней.

— На кладбище сложнее будет? — неуверенно глянула на любимого.

— Не думаю. Все со вечера приготовили. Только… красивей, как ты и сказала, — он обнял ее за талию одной рукой, нуждался в их контакте. — Леха никогда особо зиму не любил. Но такой день… и ему бы понравился… Начал бы бросаться снежками, как пить дать, несмотря на возраст, — хмыкнул Дамир с горечью. И неожиданно резко выдохнул в отчаянии. — Б**! И чего тебе не хватало, Леха?! Жить бы и жить… На кой черт лез туда?! — непонятно у кого спросил жестко и хрипло, словно у самого этого снега.

 Или у друга, который уже точно не ответит…

 И столько всего в его голосе было, что у Тони на глаза вновь слезы навернулись. Обняла Дамира сильно-сильно, стремясь согреть, поддержать, просто молча плечо подставить. Что тут ответить? Она не знает, да и понятно, что не ждал Дамир ответа. И так все знал уже, только изменить ничего не мог, даже с его влиянием, ресурсами и возможностями.

Глава 28

— Голодный?

— Нет. Вообще ничего не хочется. Даже курить, если честно, — Дамир будто с удивлением и недоумением глянул на не прикуренную сигарету, которую вертел в пальцах последние минут семь, стоя у окна в гостиной.

 Тоне тоже так показалось, потому и рискнула нарушить тишину его отрешенности, стоящую в квартире последние полчаса. Понимала его, самой ничего не хотелось: ни есть, ни закурить даже. Общая угнетенность настроения этого дня накладывала отпечаток на все.

 Чехов

с женой уехали где-то полчаса назад, и с того момента они и парой слов не обменялись с Дамиром. Зато стояли все это время обнявшись, не в силах друг от друга и на шаг отойти.

 Вероника ей понравилась, хоть и сложно в такой ситуации было сосредоточиться на знакомстве с новым человеком. Да и сама Ника, куда дольше знавшая Воронова в силу личных отношений с Чеховым, держалась тихо и задумчиво.

 Александр привез жену к десяти утра, Тоня выразила и ему соболезнования, прекрасно видя, что Чехова смерть друга придавила не меньше, чем Дамира. А потом мужчины уехали. Напоследок Пархомов крепко обнял и коротко поцеловал Тоню, как набираясь сил на тяжелый день. Она не закрывалась от него.

 Они же с Вероникой остались ждать под охраной. Разговаривать особо не хотелось ни одной из них, но это воспринималось как-то совершенно естественно, без напряжения или вынужденности. За те четыре часа, что их мужчины отсутствовали, Тоня и Ника обменялись от силы десятком фраз, обсудив погоду и кофе, который Тоня на правах хозяйки готовила. Но при этом у обоих, кажется, осталось только теплое и приятное послевкусие знакомства. И Тоня точно не была бы против то продолжить.

 Охрана их не тревожила, оставаясь все это время в холле.

— А знаешь, пошли в душ, — предложила вдруг Тоня, ощущая мучительную потребность хоть как-то любимому помочь. — Не то чтобы особо развеет, понимаю, но… Давай попробуем смыть с себя этот день. Не забыть, не прожить еще… а просто чуть меньше тяжесть на плечах от этой боли сделать, — тихо объяснила задумку, потянув Дамира за собой в сторону лестницы к спальне.

 Пархомов, как ни странно, не спорил, будто и сам уже не мог находиться наедине с таким собой, стремился найти выход. Ясное дело, что боль от потери друга это не снимет и не исцелит моментально, но и как-то прожить хотели оба, сделать следующий шаг, что ли.

 На ходу раздевались, как-то немного невпопад и не по порядку, бросая вещи просто на пол. Шагнули под горячие струи душа, Дамир ее крепко к себе прижал. Трепетно, но не в чувственности дело, не в соприкосновении тел, а в той душевной близости, в таком внутреннем понимании и принятии друг друга, что горло перехватывает и спазм в груди. У нее слезы на глаза навернулись, спрятала у Дамира на груди, слизывая капли воды с губ. Он уткнулся ей в мокрые волосы, ничего не говоря.

 Просто стоят под этой водой, среди пара и капель, словно под ливнем. И, возможно, Дамиру это тоже плач заменило, который, кажется, уже и не помнил, как из груди вырываться должен. Слишком напористый мужчина, чересчур волевой и сильный, чтобы открыто слабость показать. А так… помогло хоть что-то из себя отпустить.

 Простояли под водой минут двадцать, наверное. Все так же молча, просто напитываясь поддержкой и этой тишиной близости. И как-то одновременно ощутили, что пора выбираться.

 Вытеревшись, Тоня на автомате (хотя любая привычка за месяц уже уйти должна была бы) протянула руку и пару раз на себя парфюм распылила.

— Ох! Как же я соскучилась по этому аромату! — почему-то шепотом выдохнула, чуть прижмурившись от неожиданного удовольствия.

— А с твоим что случилось? — удивился Дамир, растирая голову полотенцем.