До пепла...
Шрифт:
Руки Дамира снова схлопнулись на ее талии, притиснули к его телу. Уткнулся в ее плечо лицом, судорожно дернувшись, как задыхаясь. Едва-едва расслабил шею. Она не сопротивлялась, позволив ему сейчас просто дышать и себе его обнимать. Замерли вот так…
В квартире тишина вязкая, тяжелая, нет звуков, даже город еще молчалив, спят все, да и высоко. Только их дыхание, вроде почти бесшумное, а все равно напряженное, судорожное. Она ни о чем не спрашивает. Господи! И слепому ясно, что Дамиру это все еще настолько остро и больно, что не пережил еще, не осмыслил.
Минуты будто утекали в этой тишине между ее пальцами, которыми Тоня перебирала волосы Дамиру, в хрупкой надежде хоть немного расслабить, вот так утешить. И в какой-то миг он как бы… Нет, не уснул, нервная система просто не выдержала весь груз, который Дамир пытался на себя взвалить — «выбило предохранители», отключился. Голова мужчины безвольно упала на диванную подушку под ее ладонью, он даже не лег, сидел, по сути, только чуть утратил контроль над собой. И руки Дамира ни на йоту не убавили силу захвата на ее теле, так и продолжал крепко обнимать Тоню, практически сжимая. Никак не сказать, что расслабился: челюсти сжаты, глаза под веками нервно дергаются, будто и в этом псевдо сне Дамир продолжает контролировать ситуацию, что-то в своем разуме осмысливать.
И Тоня решила не тревожить хрупкое подобие отдыха. Он точно заслужил любую минуту передышки! Осторожно устроилась щекой на его плече, вслушиваясь в глухие удары сердца любимого. И сама не заметила, как провалилась в такую же неспокойную дрему, пригревшись от его тепла.
— Будешь? — Дамир обернулся к ней, замер у бара.
Перед ним стояли два бокала, а в руках он держал уже откупоренную бутылку коньяка.
— Так рано я еще не пила, — криво попыталась улыбнуться Тоня, хоть в горле саднило от привкуса горечи и боли, которые висели в воздухе подобно сигаретному дыму. Но кивнула, соглашаясь. — Давай уж и позавтракаем, что ли. Нечего на голодный желудок пить, хоть и поминая, — поднялась и двинулась к открытой кухне, пока Дамир разливал им напиток.
— Так рано я еще не завтракал, — с горькой иронией чуть передернул он ее ремарку, но видно было, что не откажется. — Или это ужин будет?.. Я вообще не помню, ел ли что-то вчера?.. — как задумавшись о случившемся, помрачнел, потемнел лицом.
Одним глотком выпил, слегка поморщившись, то, что успел налить себе.
Тоня поторопилась разыскать в холодильнике хоть какую-то закуску. Обрадовалась, обнаружив холодное запеченное мясо. Достала сыр, хлеб, на скорую руку соорудила бутерброд, который тут же подсунула Дамиру, уже вновь плеснувшему себе коньяка. Свой бокал забрала, но не торопилась пить, включила кофемашину и… поддавшись непонятному импульсу после короткого взгляда на Дамира, решила быстро яичницу пожарить. Судя по тому, с какой жадностью он бутерброд проглотил, вчера им точно не до еды было… Да и понятно.
Они проснулись несколько минут назад, шея затекла, пыталась и сейчас размять за готовкой. У Дамира, кажется, еще и плечо ныло, на котором она дремала. Но он не жаловался. Не то чтобы долго спали или отдохнули, пять утра. А когда глаза открыла, поняла, что его губы к ее виску прижаты с неким трепетом даже. Он уже не спал и смотрел на нее. И столько всего пылало во взгляде Дамира, что у Тони завибрировало нечто низко и пронзительно, как те самые струны виолончели, которые мышечная память пальцев и сейчас не забыла.
Вот и этот мужчина в ней жил, как ни крути. Отрицать очевидное — глупо.
— Почему это случилось, Дам? — неуверенна, что уже можно задевать эту тему, все же рискнула спросить, поставив перед ним тарелку с горячей яичницей.
— Спасибо, любимая, — он по-прежнему хрипло и придушено говорил, очень много всего не выпуская наружу.
На вопрос не ответил, и она не уточняла больше. Острая тема.
Себе два яйца со сковороды переложила. Сняла с подставки агрегата чашки с кофе и только теперь села на табурет рядом с Дамиром. Взяла бокал, Дам свой поднял… Отпили по глотку и без слов понимая, что оба об Алексее думают… Помянули.
В голове и груди сразу стало горячо. Не привыкла так пить, но действительно видела, что ему это сейчас нужно, потому что психика просто не выдержит. Может, коньяк хоть немного смягчит. И лучше уж она с ним, как-то контролируя… Правда, смешно было думать, что сумеет свою линию навязать. Да и нужно ли? Дамир не ощущался отчаявшимся и опустившим руки, просто опустошенным морально, измотанным. А она готова была ему поддержку дать.
Дамир закурил, все же подвинув к себе столовые приборы, начал есть вперемешку с затяжками. Жевал быстро, даже немного жадно, все-таки очень голодный, чувствовалось.
— Знаешь, — вдруг заговорил минуты через три, запив все таким же жадным глотком кофе. — Я до безумия боялся этого…
— Что на Воронова покушение будет? — немного не поняла.
Ведь если боялись, значит, была какая-то угроза, должны были предвидеть, какие-то действия предпринять…
— Что на тебя покушение будет, — не глянув на нее, отозвался Дамир, поменяв чашку на бокал, сделал еще глоток коньяка.
Вновь есть принялся… Недолго, впрочем. Выдохнул сквозь зубы, тяжело и с усилием прикрыв глаза.
— Что я тебя однажды буду по частям опознавать… Бля! — Дамир резко отбросил столовые приборы, так, что те с громким звоном отскочили по столу. — Так злился на Леху все это время, дико просто! А теперь он — мертв… Охренеть, как паршиво!..
Поднялся также стремительно, схватился за бокал и сделал еще глоток коньяка.
— Но… при чем тут я? — совершенно растерялась Тоня, уставившись на него, тоже позабыв про завтрак.
А Дамир так в ответ глянул, с такой термоядерной смесью вины, стыда, боли в глазах, что, еще ничего не поняв, совершенно запутавшись, Тоня сама жгучую боль в груди почувствовала.
— Дам? Любимый? Ты можешь объяснить? — ломающимся голосом попросила.
Он судорожно головой дернул. Кивнул? Плечи напряженны, спина выпрямлена до каменной жесткости, кажется. Стоит в трех шагах, упрятав руки в карманы… Чтоб она не видела, до какой силы стиснул кулаки, в попытке все под контролем удержать?
— Все на том форуме началось, птичка. Было бы даже забавно, если бы не… — он как-то скривился, вроде хотел бы улыбнуться, но физически не выходило сейчас. — Только я был тобой так ошарашен и на лопатки уложен, что не сразу понял угрозу. Впрочем, можно оправдываться тем, что и Санек внимания не обратил… — Дамир покачал головой, как бы разминая шею. Повернулся к ней, как-то непонятно посмотрев, слишком глубоко, непросто. — Помнишь, как сидела и делала вид, что не чувствуешь моего взгляда? Когда отказалась в нашу зону пересесть? — на какое-то мгновение он даже сумел улыбнуться, точно об этом с удовольствием думал.