До пепла...
Шрифт:
До вечера она никуда не выходила, позволив себе безделье и релакс: провела время наедине с собой и чаем, приняла долгую ванну с пеной, надеясь, что это уймет головную боль. Книгу полистала, слушая на фоне любимую музыку. И рано легла спать.
Дамир так и не позвонил. И нет, конечно же, Тоня не ждала звонка Пархомова. Ни капли!..
— Просто посиди со мной полчаса, птичка. Я ведь нечасто просил тебя о чем-то. Готов ради этого и вторую звезду для тебя купить,
Тоня не могла понять: проснулась уже или еще спит? В голове туман, мысли мечутся. Вырвал ее своим звонком из сна слишком резко, даже не разобралась, кто именно звонит. Схватила телефон, руки трясутся, будто адреналин в кровь шприцом впрыснули. Только и того, что понимала, если ночью вызов сработал, значит, близкий кто-то, других «ночной режим» не пропустил бы…
Дамир… Близкий?.. Почему не убрала его из этого списка, перенесла со старого телефона? Резонный вопрос, только не до того сейчас.
В комнате темно, еще точно ночь на дворе. А от голоса мужчины в трубке… мороз по коже! И какой-то такой ужас суеверный, иррациональный, вообще Тоне не свойственный. У самой горло сдавило тисками, грудь сжало, не смогла вдох нормально сделать.
— Дам… — произнесла рвано, забыв обо всем, о чем прошлые сутки думала. Сердце тарахтит в груди с невыносимой частотой. — Что случилось, родной мой?
— Тоня… Посиди со мной, а? Немного, птичка. Ты мне так сейчас нужна, любимая… Сил нет.
У Тони внутри все как кровоточить начало от его слов, тона, какой-то придушенной боли и муки, которую Дамир будто прятал от нее, всеми силами старался не показать, похоже, даже налетом иронии прикрыть пытался. А она все равно слышала. И ей самой больно стало, заныло в груди, нехорошим таким пониманием, осознанием чего-то безвозвратно потерянного… Господи! Да что могло его до такого состояния довести?
— Да, конечно! Сейчас приеду, — и не задумавшись обо всех своих же доводах, обо всем, что заставляло злиться и обижаться на него, Тоня уже вскочила из кровати. — Полчаса максимум.
Все еще потерянная и сонная, заметалась по темной спальне, цепляясь ногами за коврик.
— Спасибо!!! — то, что зазвенело в опустошенном голосе Дамира, бросило ее всю в дрожь. Замерла посреди комнаты, все еще пытаясь разгадать, что же случилось? — Нет, сама не едь. За тобой Никита приедет. Быстро, он за пятнадцать минут уложится, думаю. Не выходи без него никуда, прошу, любимая! — с новым каким-то ударением, тяжелым давлением в голосе то ли попросил, то ли распорядился.
Но ей так страшно, так тоскливо отчего-то из-за его настроения было, что даже не возмутилась.
— Хорошо, Дамир, жду Никиту, — почти шепотом, так и не сумев преодолеть это давление в груди, потеряла голос.
— Люблю тебя, — выдохнул он очень похожим тоном, отключив связь.
А Тоня сделала вдох, не ощутив ни капли облегчения, и кинулась к шкафу. В голове все
Почему-то еще страшнее стало, как-то иррационально тревожно. Хоть и понимала, что это Никита, больше некому, да и не пропустила бы охрана внизу незнакомого в такое время, не связавшись с ней. В какое время, кстати? Только теперь, торопясь к двери, обратила внимание на часы: пятнадцать минут четвертого… Утра? Ночи?
Очуметь…
Оторопела, неожиданным оказался такой ранний час.
По пустой и темной квартире вновь разнесся перезвон домофона. Спохватилась, подскочила к двери. Так и есть, Никита. Как же он так быстро добрался? Все меньше понимая происходящее, и все больше опасаясь за Дамира почему-то, быстро отперла замки.
— Доброй… ночи, — как-то сдавленно кивнула, всматриваясь в водителя и охранника Дамира. В его лице и глазах искала ответы на вопросы, которые так и не успела Пархомову задать.
Никита выглядел… плохо. Нет, подтянуто и собрано, как и всегда, но словно осунулся. Вчера вроде виделись, а совсем по-другому. Проступили, обострились черты лица, темные тени под глазами. И сам взгляд… тяжелый, неподъемный какой-то, полный того же опустошения, что она в голосе Дама слышала недавно.
Ледяная дрожь по затылку, руки и ноги, как обмерзли, не слушают ее почти.
— … Доброй, Антонина, — как-то замедленно, вроде не уверенный в том, что может так ответить, кивнул Никита после короткой паузы. — Вижу, вы уже готовы. Поехали? Дамир вас очень ждет… — он придержал дверь, пока она, не споря, всунула ноги в кроссовки почему-то и натянула куртку. Едва попадая по кнопкам, ввела код сигнализации.
— Что случилось, Никита? — выскочила в коридор, не в состоянии прицелиться в замочную скважину ключом.
Мужчина взял у нее, в итоге, связку и сам запер двери, но на вопрос не ответил. Забрал сумку Тони, как-то внимательно коридор осмотрел, будто и не по нему только что пришел.
— Пойдемте, Тоня, — устало сказал, встряхнув плечами, лишь этим жестом выдав усталость. И она вдруг осознала, что он сегодня точно не спал, как и Дамир, видимо.
Но Никита уже бодро шагал вперед, понукая и ее следовать за собой, как и не было этого мгновения слабости. Так и молчал.
К дому Дамира добрались быстро. Наверное, из-за пустых ночных дорог, да и ехал Никита очень-очень… стремительно. Но сейчас Тоне страшно не было: вообще о другом думала, извелась вся, гадая о том, что же у них случилось? Что обоих этих мужчин довело до состояния, в котором она никогда их не видела? И ни разу не вспомнила, если честно, что очень зла и дико обижена на Дамира. Как-то интуитивно ощущала и понимала, что нечто очень плохое произошло, то, что за гранью их ссоры или претензий друг к другу, над этим. Не до ссор сейчас…