До потери пульса
Шрифт:
– Книжки.
– Ладно тебе. Колись.
Гоша задрал нос и отвернулся. Наконец, он сдался, посмотрел на Одуванчика, которая продолжала стоять, умоляя, снял с плеч рюкзак, открыл его и показал внутренности однокласснице.
Одуванчик нырнула носом внутрь и сразу же разочарованно вынырнула обратно.
– Это что? – спросила она недоумённо.
– Я же сказал, что книжки. – недовольно сообщил Гоша, закрывая рюкзак.
– Блин, я уже подумала, что контрабанда какая-нибудь. У таких как ты всегда в загашнике припрятана нелегальщина. – Одуванчик лукаво улыбнулась.
– Таких как я? – удивился Гоша.
– Ну да. – Одуванчик прислонилась спиной к поручням, которые располагались позади, рядом с сиденьями, и стала возить пальцем по стеклу двери.
Гоша изменился в лице. Оно как будто потемнело у него, стало каким-то тёмно-коричневым.
– А чем я от тебя, интересно, отличаюсь? – спросил он мрачно.
– Да, собственно, ничем. Просто я не так парюсь из-за учёбы. А ты, вон, даже книжки с собой таскаешь.
– Ничего плохого нет в том, чтобы читать. – буркнул Гоша и тоже повернулся лицом к стеклу.
– Да нет, конечно. Просто это забавно, понимаешь? Это же не вещь первой необходимости.
Гоша молчал. И становился всё более коричневым. А ещё у него слегка порозовели уши.
Ребята ехали какое-то время молча, как вдруг Одуванчик воскликнула:
– Кстати, хотела кое-что сказать!
Гоша посмотрел на неё.
– В том сериале, про который я тебе говорила, там парень и девушка влюбляются друг в друга, понимаешь?
Гоша утвердительно кивнул.
– Так вот. У нас такого быть не должно. Договорились? Мне уже нравится один мальчик.
Гоша снова кивнул. Ему, в общем-то, было совершенно всё равно. Он ехал за приключениями, а не за любовью. Ему всё ещё казалось, что это девчачье дело – влюбляться.
Ребята подъехали к нужной станции. Голос в громкоговорителе протрещал её название, как только раскрылись двери, Одуванчик на всей скорости рванула к выходу. Она схватила Гошу за руку, и они вместе помчались к эскалаторам.
– Давай-давай! Представь, что за нами погоня! – кричала Одуванчик набирая скорость
Гоша попытался вырваться из её рук, но она не отпускала, а только больше сжимала его запястье.
– Бежим!
Гоша, начав выдыхаться, стал заметно отставать. Тогда Одуванчик предприняла крайние меры. Она замедлила шаг, ребята ступили на эскалатор и начали медленно подниматься по ступеням вверх. Гоша покорно следовал за спутницей. Внезапно Одуванчик остановилась рядом с мужчиной в велюровом пиджаке и широкополой шляпе с чёрной лентой. Она стояла рядом с ним пару секунд, а затем быстрым движением руки сорвала с него шляпу, надела её на Гошу и потянула его вверх за собой. Теперь и Гоша бежал, что было мочи. Он очень не хотел встречаться с тем мужчиной лицом к лицу. Одуванчик хохотала. И этот безудержный хохот разлетался по всему метрополитену, разъезжая по эскалаторам вверх и вниз. Когда они вдвоём оказались наверху, Одуванчик аккуратно сняла с Гоши шляпу и передала её одному из сотрудников метрополитена, который в растерянности посмотрел на странную парочку. Одуванчик в ответ лишь пожала плечами, как бы объясняясь, и попросила передать шляпу мужчине в велюровом пиджаке.
– Ты сумасшедшая! – прошипел Гоша ей на ухо.
– Да. – кокетливо ответила Одуванчик.
Оказавшись на улице, ребята направились к громадному зданию вокзала. Гоша впервые видел такие высоченные гранитные колонны, которые опоясывали каменную ротонду вестибюля. Прямо над головами ребят реял широченный флаг со словами «Городской Вокзал». Реял он, конечно, относительно. Флаг был выточен из мрамора, а название высечено прямо в его центре. Одуванчик не раз бывала в этом месте, путешествуя со своей семьёй. Но каждый раз она раскрывала в удивлении рот как в первый.
Оказавшись в вестибюле, Одуванчик снова схватила Гошу за руку. Тот рефлекторно её отдёрнул.
– Нам нужны пригородные. Я сейчас посмотрю, что лучше выбрать.
Одуванчик кинулась к цифровому табло.
Гоша ещё пытался прийти в себя после всего, что ему пришлось пережить. Он часто дышал и настороженно оглядывался вокруг. Каждый человек внушал ему недоверие. Переполненный скепсиса, он хмурился, глядя на дачников с рюкзаками и сумками. Те, что были с кустами или цветами в пакетах особенно пугали его: в конце мая с цветами? Да ещё и на дачу, а не с неё. Бред.
Одуванчик быстро вернулась к Гоше и потащила к кассам. На этот раз она схватила его за футболку.
– Бери до Жожелево.
– Почему туда?
– У меня там бабушка живёт.
– Врёшь. – Гоша сощурился и недоверчиво посмотрел на Одуванчика.
– Вот ты ей так и скажи. Останешься без крыжовникового варенья. – уверенно ответила Одуванчик.
Гоша быстро смирился. В сущности, ему было совершенно всё равно куда и к кому ехать. Он вклинился в одну из многочисленных очередей, кишевших бабками и дедками с разнообразными котомками. Одна седая старушка в зелёном платке в горошек, которая показалась ему поначалу довольно милой, и которую он даже великодушно пропустил вперёд, пихнула его локтем в попытке достать что-то из своей тележки. Она не то что не извинилась в дальнейшем, но и наступила ему на ногу, недовольно посапывая и поглядывая назад. Гоша пересёкся с ней взглядом. И сразу же пожалел о том, что вообще посмотрел ей в глаза. На него опрокинулся чан с презрением и недовольством.
Когда подошла его очередь, он буквально подскочил к кассе, подталкиваемый другими назойливыми стариками.
– Два до Жожелево. – тихо сказал он.
– 245 рублей. Поторопитесь.
Гоша взял билеты и подошёл к Одуванчику, которая мирно ждала его посреди огромного зала. Она изучала плитку, выложенную мозаикой на полу.
– Всё? – её глаза загорелись. – Скорее.
– Она почему-то сказала поторопиться. – задумчиво произнёс Гоша, идя в сторону выхода к поездам. Когда они подошли к табло, он чуть не рухнул на пол без чувств.
– Почему там написано, что поезд отходит через две минуты?
У Гоши на лице читалась нешуточная тревога вперемежку с толикой отчаяния.
– Потому что. – бросила Одуванчик и побежала к турникету.
Гоше пришлось сделать то же самое. Они снова бежали вдвоём сломя голову, только уже по перрону. Гоша проклинал день, когда купил в столовке ту сосиску в тесте. Ту роковую сосиску в тесте.
Буквально за долю секунды до закрытия дверей ребята ворвались в один из вагонов и оба сразу же наклонились вперёд в попытке отдышаться. Поезд, качнувшись, тронулся. Одуванчик посмотрела на Гошу, тот явно был ещё не в себе: он громко и тяжело дышал. Спустя полминуты Одуванчик выпрямилась и облокотилась на дверь. Она улыбалась и смотрела в окно на мелькающие городские пейзажи, которые оставались позади, постепенно растворялись в бескрайнем царстве буйной зелени. Гоша тоже выпрямился. Он был явно очень недоволен.