Добро Пожаловать В Ад
Шрифт:
— И тоже снайпером?
— Тоже. Поначалу боялся к винтовке подойти, а потом…
— И скольких ты?.. — спросил Руслан, не договаривая.
— Грохнул-то? Шестнадцать. И ничего в этом сложного нет. Навел, представил, что перед тобой обычная мишень, притаил дыхание, и мягко на спуск… Выпить хочешь?
Руслан отказался.
— Зря, — Карим полез под балахон, отстегнул от ремня фляжку. — Чистый спирт.
Открутив крышечку, налил в нее прозрачную жидкость и, выдохнув, выпил глотком. Скривился так, будто проглотил таракана.
— Фу-у… — выдохнул из себя с шумом, часто моргая глазами. — Похлопав по карманам, достал сигарету и закурил, блаженно привалившись к стене.
За окном быстро темнело. Огромный пустырь, граничащий с окраиной, растворялся в вечернем сумраке, белея неразличимым пятном. На дальней кромке этого пятна моргали, зажигались и потухали огни, огни передвигались, ветер обрывками доносил едва различимый гул моторов.
— А давно Шамал вами командует?
— Со вчерашнего дня. Мы у штаба сопротивления собирались, те, кто хотел вступить в ополчение. Нас пятнадцать человек набралось, Шамал шестнадцатый.
— Но ведь он не военный…
— Да, в ГАИ работал. Полжизни палочкой махал, шоферов на бабки раскручивал. Зато в восьмидесятых воевал в Афгане. Сам видел, таскает «звезду» и медаль. Ничего, с ним не пропадешь. Сразу видно, калач тертый…
Высосав вторую крышечку спирта, Карим посидел немного в тишине и неожиданно предложил:
— Значит, у тебя теперь есть кровники? Не хочешь отомстить?
— Что ты предлагаешь?
— Смотаемся туда, — он кивнул на мигающие за стеклом огоньки. — Шлепнешь кого-нибудь, и обратно.
Руслан раздумывал недолго.
— Пошли.
Раскрыв платяной шкаф, Карим бросил на диван пачку постельного белья. Отбросив ненужные цветастые пододеяльники, нашел белую простынь, перегнул вдвое и ножом сделал небольшой надрез.
— Меряй, — он стащил с Руслана вязаную шапочку и заставил надеть простыню.
Получилось нечто, напоминающее плащ французского мушкетера.
— Нормалек, — одобрил Карим, от другой простыни отхватил тонкую полоску и подал второму номеру. — Ну-ка, обвяжись…
Теперь балахон не развевался полами, и со стороны выглядело очень даже ничего. Но этим дело не закончилось. Раскромсав остатки простыни, Карим сварганил подобие косынки, и сам повязал ее на голову Руслана.
— Вполне пригодно, двигаем.
Закрыв брошенный дом, в который зашли по пути, они направились в поле. Крупные синие звезды высыпали на низком небосклоне, и луна предательским фонарем висела над пустырем.
На той стороне только на луну не надеялись. Взлетали и распадались в морозном воздухе осветительные ракеты — простые, гаснущие спустя несколько секунд, и на парашютах, уносимые в поле легким ветром.
Иногда загорался прожектор и мощным, режущим темноту лучом водил по подступам, нашаривал ямы и возвышения, казавшиеся в ночи чем-то пугающим. Вяло стучал пулемет.
Углубились на пустырь; пробираться и дальше в полный рост стало опасно. Опустившись на колкий снег, поползли, Карим с винтовкой — впереди, Руслан за ним. Чем ближе они подползали, тем явственнее делались черные контуры танков и зависшее над ними облако гари, монотонно шумели моторы и даже — если напрячь слух — слышались голоса обслуги.
Карим скатился в неглубокую, поросшую по краям прошлогодним бурьяном, канаву. Сопя, выложил на скат винтовку, отстегнул чехол.
— Наши прадеды четыреста лет с Россией воевали, — он тряпочкой протер линзы. — Теперь пришел и наш черед… Аллаху Акбар! — закончил он с яростным шепотом и стиснул кулак.
— Аллаху Акбар! — вторил ему Руслан, высовываясь из канавы.
Наведя прицел на лагерь военных, Карим какое-то время высматривал жертву. Оптика вплотную приблизила выстроенные в ряд танки, стелящийся за ними дым с красными вылетающими искрами. Видимо, за броней, раскинулся целый городок, но подбираться к нему ближе слишком рискованно.
И тут он нашел то, что искал. Справа от танков, в вырытой яме непонятного предназначения, пылал костер. Ветер раздувал языки пламени, в воздухе пахло жженой резиной. Внимательно приглядевшись, он заметил в яме несколько людей, и тот час понял ее предназначение. Это было нечто вроде курилки, места отдыха для солдат, обслуживающих бронетехнику. За земляным отвалом, если основательно скрючиться, можно отогреться у полыхающей автомобильной покрышки, спокойно покурить, не боясь схлопотать пулю.
— На, — он отвалился от винтовки, подзывая Руслана. — Видишь костер?
Руслан сразу наткнулся на цель и замер. Несмотря на крепчающий ночной морозец он вдруг вспотел, и струйка пота скатилась из-под косынки за воротник.
— Вижу, — прошептал он.
Карим прикинул расстояние, подкрутил оптический прицел
— Кто-нибудь подымется, наводи на центр и жми. Только сильно не дергай.
Он замер, вжал в плечо приклад, не отрываясь от резинового наглазника. Томительно тянулись секунды…
Распрямился на фоне жаркого костра силуэт, палец сам потянул собачку.
Выстрел грянул громко, как выстрел пушки, приклад больно саданул в плечо. Бездумно распрямившаяся фигура сломалась и пропала, кто-то закричал, призывая врача.
Ударила автоматная очередь, ударила наугад, взрыхлив снег далеко в стороне. Давясь смехом, Карим дернул напарника за куртку, стащив в укрытие.
— Попал?
— Вроде…
На той стороне поднялась шальная стрельба; из канавы носа не высунуть.