Добро пожаловать в Детройт
Шрифт:
— Идем осторожно. На третьем нас наверняка ждут.
Их ждали. Вторая группа сразу доложилась в канал о «контакте», а шум яростной перестрелки был слышен даже на другом конце здания. Файдз крался вверх, старательно выворачивая шею, но первой среагировала все равно Лара, шедшая вдоль стены почти сразу за Файдзем. Короткая очередь, обдувшая рокеру загривок, оставила высунувшемуся с верха мужику только один глаз и полголовы.
Файдз, невольно дернувший головой от этого неприятного ощущения, промахнулся ногой мимо ступеньки, всем корпусом дернулся вперед, опираясь правой ладонью на бетон, и ощутил, как над лысой макушкой опять
— Прикрываю, — сообщает Лара, пока Файдз, отталкиваясь руками от лестницы, делает рывок в сторону площадки перед дверью, в этот же момент общий канал вдруг взрывается криком: «Не поднимайтесь!» Файдз, в попытке затормозить, вцепляется рукой в перила, чувствуя, как неприятно тянет мышцы спины.
Взрыв. Створки двери вылетают на лестницу. Рокер успевает только выставить перед собой согнутую в локте руку, как его буквально сносит взрывной волной и тяжелой дверью мимо прижавшейся и уже по кому-то ведущей огонь Лары. Он налетает на кого-то позади себя и ударяется спиной в стену, надеясь, что хруст за ним это не кто-то из своих, а та имитация растения в горшке, что стояла в углу...
— Сойди с ноги, — раздается полузадавленный хрип снизу. Файдз быстро смещается в сторону. Дитрих, скорчившийся у его ног тут же с шипением, подволакивая ногу, отползает в угол, чтобы оказаться под прикрытием Лары. Под ногами хрустит то, что осталось от псевдокаменного горшка псевдопальмы.
«А где?...»
Файдз отбрасывает дверь и чуть не попадает в поднимающегося с пролета ниже Юриса, который в последний момент успевает метнуться к стене.
— А ты как там...
— Прыгнул, — мрачно отвечает детектив, доставая баллончик аэрогипо из подсумка и поднимая щиток шлема.
— Десять, девять, восемь... — Вдруг начинает быстрый отсчет Лара. Детектив делает резкий вдох, отшвыривает баллончик, захлопывает щиток и машет Файдзу рукой.
— Два, один. Перезарядка, — Лара опускается на одно колено, Юрис резким движением выходит на лестничный марш, мелькает сверху чья-то тень. Детектив поднимается неровным, обманчивым перешагом, то и дело пригибаясь от чужих выстрелов и пытаясь зацепить стреляющего по ним сверху говнюка. Файдз недовольно насупливается, чувствуя, что они слишком долго засиделись на этой лестнице.
«Чем дольше мы тут тремся, тем хуже будет дальше. А-а-а гори оно всё!»
Лязгнув затвором, он, резко выдохнув, в два мощных прыжка пересекает ступени, разряжает дробовик в упор, в лицо высунувшегося человека, и прижимается спиной к стене, со стороны лестницы, пока угол косяка стесывает автоматная очередь.
— Тут киоск. За киоском штурмовая, что-то еще, вроде мелкое, не разглядел, — сообщает Файдз успевшему подняться и отзеркалить его позу Юрису. Где-то впереди раздался грохот, вроде бы на миг затихшая стрельба разразилась с новой силой.
«Да, спецназ тут нам не помощник, как бы им самим щас помогать не пришлось.»
— Давай через магазин напротив. Он закрыт, но там хлипкая дверь с магнитным замком, — аккуратно выглянув из-за угла, Юрис тотчас прячется обратно, кажется, разделяя его мысли. — Я отвлеку, ты вперед. Сноси замок и в магазин. Дальше по ситуации. Лара, огонь на подавление. Пауки, медик, оставайтесь на лестнице.
— Принято, — наемница подбирается к верху лестницы, чуть пригибается и явно готова заменить Файдза на его месте.
— Готов? — Файдз кивает в ответ. — Пошел!
Файдз бросается вперед, к двери магазина. За его спиной звучит бешеная стрельба, внезапное злое шипение Юриса, чей-то чужой крик «А-а-а-а!»... Выстрел дробовика в область, куда прикладывается ключ-карта, оставляет вместо считывателя дыру и Файдз, ввалившись в темный магазин, за пять шагов пробегает его насквозь и на всей набранной инерции врезается металлическим плечом в дверь, намереваясь её просто выбить.
Дверь, оказавшаяся не запертой, распахивается под его натиском. Рокера несет дальше, в стоящего между колоннами мужика, которого он со всей дури впечатывает в следующую дверь. Закрытую. Что никак не мешает Файдзу снести её всей набранной (по дороге) массой с петель, запнуться о порог и упасть на оказавшегося в не том месте и в не то время неудачника.
Бодро скатываясь с чужака, Файдз оглядывается....
«...Какая-то подсобка.»
... И внезапно понимает, что у него в руках пятизарядное ружье, а не семи. И патроны в нем уже кончились. Перехватив дробовик за ствол правой рукой, левую запускает за шиворот неподвижного тела, вздергивая его за эвакуационную ручку бронежилета и выставляя перед собой, как живой щит, с упором спиной на металлическое плечо. Как раз вовремя – какой-то его дружок, не церемонясь, открывает огонь.
«Кажется, щит действительно был живым, просто слегка контуженным.» — отстраненно думает Файдз, когда стоящий с левой стороны стрелок с «узи» попадает телу в горло, и то начинает дергаться, пытаясь зажать руками рану. Тело летит в стрелка. Тот пытается увернуться, отступая вбок, но не видит, что сразу следом «летит» Файдз, с заведенным для удара дробовиком. Мощным движением всего тела, чуть провернувшись, как настоящий бейсболист, рокер наносит удар. Висок «узиста» сминается, голова резко проворачивается в сторону от удара: попавший под удар словно делает танцевальное движение, пытаясь крутануться на все сто восемьдесят, но с проломленным черепом долго не танцуют, и рокер это отлично знает, потому даже не дожидается, пока тело упадет. Он снова заскакивает в темный магазин, из которого вылетел в первый раз, и, быстро ощупав левой рукой стену, вжимается в свободное между полками место. Обтерев патронник об штанину, он, чутко прислушиваясь к происходящему, на ощупь засовывает в ружье патроны.
И Юрис, и Лара, и командир второй группы молчат. Пауки и медик тоже молчат, что, наверное, хорошо.
«Если б их там убивали, эти б уж точно верещали на все лады. Так... Вот это «та, та, та-та» у меня за спиной, это Юрис, кажется. О, вот это «та-та-та» спереди, это Лара с винтовкой. Экономная, патроны дает по три штучки. Та-та они делают в кого-то, кто там, на уровне магазина по центру. Значит, между мной и подсобкой в центре никого нет. Можно вернуться, тихо-о-онечко открыть дверь и сделать что-нибудь хорошее так, что б всем плохо стало.»