Дочь дыма и костей
Шрифт:
Будто у него был выбор.
30
Ты
Она вела его домой и по дороге думала: «Глупая, глупая, что ты делаешь?»
«Ответы. Мне нужны ответы», — тут же объясняла она самой себе.
У лифта засомневалась, стоит ли входить в такое маленькое пространство вместе с серафимом, но он был не в состоянии подниматься по лестнице, и она нажала кнопку. Судя по всему, он не знал, что такое лифт, и, войдя за Кэроу в кабину,
Дома она бросила ключи в стоящую у двери корзинку и огляделась вокруг. На стене крылья Угасшего ангела, поразительно схожие с его крыльями. Если он и заметил это, то не подал виду. Комната была слишком маленькой, чтобы полностью их расправить, и они висели, как балдахин над кроватью — низким тиковым помостом, на котором, как в сказке про принцессу на горошине, лежала гора перин. На незастланной постели — ворох старых альбомов. Прошлой ночью Кэроу просматривала их — только так ей теперь удавалось побыть с семьей.
Один из альбомов был открыт на странице с портретом Бримстоуна. Заметив, как при виде его ангел стиснул зубы, Кэроу быстро схватила альбом и прижала к груди. Он отошел к окну и посмотрел на улицу.
— Как тебя зовут? — спросила она.
— Акива.
— Откуда ты знаешь мое имя?
Долга пауза.
— Старик…
Изил. Конечно! Но… ведь Разгут сказал, что Изил погиб, защищая ее.
— Как ты меня нашел?
Янтарные глаза Акивы отражались в темном оконном стекле.
— Это было нетрудно.
Кэроу хотела расспросить подробнее, но он прикрыл глаза и прижался лбом к стеклу. Она указала рукой на глубокое, обитое зеленым бархатом кресло.
— Можешь присесть, только не подожги ничего.
На его лице появилась унылая гримаса — мрачное подобие улыбки.
— Не подожгу.
Он расстегнул пряжку на ремнях, крест-накрест стягивающих грудь, и мечи, висевшие между лопатками, с грохотом упали на пол. «Вряд ли соседи снизу обрадуются», — подумала Кэроу. Акива сел — или, скорее, рухнул — в кресло. Кэроу отодвинула альбомы и устроилась лицом к нему на кровати, в позе лотоса.
В крошечной квартирке места хватало лишь для кровати, стула да задвигающихся друг под друга резных столиков. На полу гордость Кэроу — персидский ковер, который она сторговала прямо с ткацкого станка в Тебризе. Одну из стен — напротив окон — полностью закрывали книжные полки, а из прихожей двери вели в миниатюрную кухню, еще более миниатюрную кладовую и ванную размером с душевую кабину. Высота потолков при этом, как ни странно, была двенадцать футов, отчего комната казалась вытянутой вверх. Поэтому Кэроу устроила над книжными полками верхний этаж, чтобы отдыхать там, развалившись на турецких подушках, и любоваться видом на крыши Старого города и замок.
Она посмотрела на Акиву. Тот в изнеможении откинул голову назад и закрыл глаза. Осторожно пошевелив одним плечом, сморщился от боли. Кэроу раздумывала, не предложить ли ему чаю — она бы тоже выпила с удовольствием, — однако не захотела так явно проявлять гостеприимство, ведь они были врагами.
Она изучала его лицо, мысленно поправляя рисунки, которые делала по памяти. Пальцы так и чесались от желания взять карандаш и сделать набросок с натуры. Глупые пальцы.
Акива открыл глаза и поймал ее взгляд. От смущения щеки Кэроу вспыхнули румянцем.
— Не слишком-то расслабляйся, — буркнула она.
Он с трудом выпрямил спину.
— Прости. Так всегда бывает после битвы.
После битвы. Он настороженно наблюдал, как она пытается осознать услышанное.
— После битвы с химерами? Потому что вы — враги?
Он кивнул.
— Почему?
— Почему? — удивленно переспросил он, словно понятие «враги» не требовало пояснений.
— Да. Почему вы — враги?
— Мы всегда ими были. Война продолжается уже тысячу лет…
— Это не объяснение. Два племени не могут изначально родиться врагами. У вражды должны быть причины.
Медленный кивок.
— Да. Они есть. — Он потер лицо руками. — Что ты знаешь о химерах?
Что она знала? Пришлось признаваться:
— Немного. До того вечера, когда ты напал на меня, я думала, их всего четверо. И они — единственные представители своего племени.
Он помотал головой.
— Они — не одно племя. Племен много, они союзники.
«В этом есть смысл, — подумала Кэроу, — ведь все четверо так не похожи друг на друга».
— Значит, есть и другие, похожие на Иссу, на Бримстоуна?
Акива кивнул.
Реальность, о которой Кэроу имела лишь смутное представление, заиграла новыми красками. Воображение нарисовало разбросанные по миру племена, целые деревни исс, семьи бримстоунов. Она хотела их увидеть. Почему ей об этом ничего не рассказывали?
— Не понимаю, как ты жила, — сказал Акива. — Бримстоун тебя пускал только в лавку, но не в саму крепость?
— До того вечера я не знала, куда ведет задняя дверь.
— Значит, он все-таки пустил тебя туда?
Вспомнив, в какую ярость пришел Бримстоун, Кэроу поджала губы.
— Ну да. Можно и так сказать.
— И что ты там увидела?
— С чего я стану рассказывать? Вы враги, а значит — ты и мой враг тоже.
— Я тебе не враг, Кэроу.
— Они — моя семья. Их враги — мои враги.
— Семья, — повторил Акива, качая головой. — Откуда ты родом? Кто ты?