Дочь княжеская. Книга 1
Шрифт:
Из спальни потянуло предостерегающим холодом. Хрийз поняла, что если возьмётся сейчас за творение аль-мастера Ясеня, своенравный артефакт не пожелает раскрыться.
— Мне это не нравится, — сказала Хрийз наконец. — Поправь меня, если я ошибаюсь, но, кажется, привороты здесь не одобряются. Кажется, они вообще вне закона. И что мне патруль скажет?
— Ты несовершеннолетняя, — мигом нашлась подруга. — Тебе ничего не будет!
Ничего не будет. Это верно. Потому не будет, что платить по счетам придётся кому-то третьему. Вспомнилась чернота в косах Хафизы Малкиничны. Что бы целительница ни говорила о другом случае, а останься её подопечная в Службе Уборки, всё было бы иначе.
Нет, я в этом не участвую, решила про себя Хрийз. Хватит с меня!
— Млада, я не умею, — сказала Хрийз. — Честно, не умею. Но ты сама подумай, зачем тебе? Даже если никто не узнает, ты сама будешь знать, что твой муж подле тебя не потому, что любит, а потому что ты подло привязала его.
— Подло? — возмутилась Млада, опуская кулаки на стол, пустые чашечки из-под счейга подпрыгнули и печально звякнули. — Подло, ты сказала?!
— А разве нет? Сама подумай. И ещё подумай, он ведь женился на тебе, значит, любил тогда. Настолько, что против отца даже пошёл. Может, тебе не его привораживать надо, а себя вернуть прежнюю, ту, которую он полюбил тогда? Пусть снова полюбит.
Млада долго молчала, размышляя над услышанным. Сникла, плечи опустились, и в глазах снова встали слёзы. Стёрла их украдкой, скосилась на Хрийз, не видит ли. Хрийз постаралась не увидеть.
— Думаешь, получится? — неуверенно спросила Млада.
— Не знаю, — сказала Хрийз. — Ну… попробовать — то можно? Что ты теряешь?
— Ничего, — со вздохом согласилась она. — Наверное… Ты меня прости. Я тебя достала уже своими проблемами…
— Ладно, проехали, — отмахнулась Хрийз, радуясь перемене разговора. — Давай ещё счейг согреем?
— Давай, — устало согласилась Млада.
Хрийз грела воду, сыпала сухие веточки в заварник, заливала кипятком, и думала, что от любви всегда проблемы. Что ей, умудрившейся вляпаться в безответное чувство, что Младе, испытавшей на себе, каково это, когда любимый остывает и начинает смотреть по сторонам. Хоть не люби вообще. Но не любить вообще — это скучно. Зачем тогда жить?
Море.
Иссиня-зелёные волны в барашках пены. Поток под крылом, ощутимый, плотный. Тёплый маяк, горевший на берегу, давно погас. Жизнь — не-жизнь без друга, ушедшего за дальние горизонты. Но, может быть, друг вернётся? Тот, другой, надеется. Тоже хочет, чтобы друг вернулся. Тоже ждёт. И тоже — не живёт. Две полужизни сплелись в одну. Надолго?
Надо жить, надо ждать, хотя хочется иной раз вонзиться в зелёную синь со всего доступного размаха и раствориться в холодной душе моря навсегда.
Когда-нибудь надежда расплавиться в могучей тоске и тогда надлежит поступить именно так. Когда-нибудь.
Не сейчас.
Пока ещё не сейчас…
Глава 15. Синий лёд
Начальная военная подготовка оказалась на деле свирепой физрой. При егерской службе обнаружился крытый стадион, и несколько обыкновенных, без крыши, тренировочных площадок. Всякие там турники-лестницы. Полоса препятствий. Кросс… Сдохла на третьем круге. Подтягивание — печаль. Взобраться по канату — даже не спрашивайте. Нож метнуть в цель — позор, что же ещё.
Хрийз плюхнулась попой на жёсткую скамейку и тихо разревелась. От усталости, от неудач, от жуткой перспективы являться в этот концлагерь пять дней на восьмице. Допустим, по новому графику, четыре дня — выходные, но пятый рабочий! Не пойдёт она в пятый день ни за что, пусть хоть живьём режут, и вообще! Нашли дочь Шварценеггера.
— Как всё плохо, — сказала Млада. — Не ожидала…
Она стояла рядом, свежая как огурчик, даже дыхание не сбилось. А у Хрийз сердце из груди выскакивало и в глазах до сих пор мушки мельтешили.
— Тебе работать надо над собой интенсивно, что же это такое, кошмар в зимнюю ночь просто. Каждый день будешь приходить сюда и…
— Каждый день?! — взвыла Хрийз. — Ни за что. В рабочие дни не буду! И вообще, я девочка!
— И я девочка, и что? — Млада присела рядом.
— Ты! Ты в егерях служишь, тебе по должности положено, — всхлипывая, выговорила Хрийз. — А я…
— А ты жемчуг добываешь и валишься с ног даже после укороченной смены, — ответила Млада. — Разве это нормально?
Хрийз молча отёрла щёки. В тоне Млады отчётливо прочитался упрёк из серии 'вот я в твои годы', но словесной нотации всё-таки не последовало, спасибо и на том.
— О, Снежан пришёл, — обрадовалась Млада и позвала — Снежан!
Он подошёл, Млада представила:
— Снежан, это Хрийзтема. Хрийз, это Снежан Четвертаков, наш инструктор, со школьниками часто работает.
— Рад знакомству, — сказал Снежан. И улыбнулся.
Не было в нём ничего особенного, парень как парень, невысокого роста, крепкий, но не сказать, чтобы качок; волосы и глаза синие, как у всех местных. Но его улыбка! Добрая, совершенно замечательная улыбка, человек с такой улыбкой просто не может оказаться злой сволочью, потому что злые сволочи так улыбаться не умеют. Хрийз не знала, откуда у неё появилась такая уверенность, зато совершенно точно знала: уверенность возникла не на пустом месте.
— И в чём проблема? — спросил Снежан.
— Брёвнышко здесь у нас, — объяснила Млада. — Совершенно неошкуренное брёвнышко. Поможешь?
Хрийз вдруг очень остро оценила свой собственный внешний вид, незавидный. Встрёпанная, в мыле после пробежки, с красными глазами и опухшим носом. Натура морда, как выразилась бы бабушка. И тут же прокололо привычной тоской о потерянном доме, в носу защипало и слёзы навернулись. Хрийз отвернулась, украдкой протёрла глаза и свирепо приказала себе не реветь. Помогло мало.
— Ничего особенно страшного, — подвёл итог Снежан озвученному Младой списку 'достижений'.— Хотя, конечно, ты себя запустила, дитя.
Дитя! Нос снова вспух, уже от обиды. Нашёл ребёнка!
— Ладно, я пойду, мне пора, — сказала Млада, подбирая куртку.
Хрийз накрыло приступом паники. Как это Млада уйдёт?! И что делать? Одной.
— Пошли, покажешь для начала, как с ножом обращаешься.
Снова был позор, что же ещё. И треклятые слёзы. Но Снежан будто не заметил. Улыбался. Хрийз сама не поняла, когда перестала сопеть и плакать. Как-то прошло само по себе.