Дочь княжеская. Книга 2. Часть 2
Шрифт:
Медлить было нельзя. Хрийз успела в самый последний момент, но медлить было нельзя. Усилием воли девушка выбросила себя на Г рань, переход получился неожиданно лёгким и простым, без тех отчаянных усилий, какие требовались для этого раньше.
— Стойте! Куда вас понесло, бездна адова!
Но крик остался позади… Г рань плыла, подстраиваясь под силу и восприятие стихийного хранителя мира. Степь таилась в полумраке, в звёздных тихих сумерках с редкой слезинкой горячего дождя. А от ног Хрийз и до самого горизонта, заворачиваясь на
Дорога к потерянной душе, бродившей неведомо где.
— Ель! — крикнула Хрийз, инстинктивно понимая, что ей должно сейчас делать.-Снахсимола! Вернись! Вернись, слышишь?! Я зову тебя, я… — она на миг задохнулась от жаркого ветра, ударившего в лицо, но докончила формулу: — Я — Хрийзтема
Браниславна, стихийный маг-хранитель Третьего мира…
Голос её гулким эхом разнёсся по всей степи, породив в ней огромные подземные волны. Как будто не земная твердь оказалась под ногами, а разгулявшееся в шторм море, притворившееся землёй. Но Хрийз некогда было о том думать. Некогда было оглядываться. Некогда думать. Она увидела одинокую фигурку на дороге, далеко, и рванулась к ней со всей силой, на какую была способна.
— Ель!
Да, это была она. Призрачный, невесомый, колеблемый ветром силуэт. Знакомый взгляд через плечо, летящие по ветру волосы, сбившиеся в косу…
— Пойдём, — сказала Хрийз, беря призрак за руку.
Тёплое ласковое дуновение. Пальцы прошли сквозь запястье Ели, не встретив препятствия. Знание всплыло само собой. Где и когда девушка прочла, услышала или узнала о подобном приёме, она не помнила, и не было никакого желания об этом задуматься. Хрийз встряхнула ладонью, оборачивая собственную руку ажурной перчаткой из магии. И крепко ухватила подругу под локоть:
— Пойдём! Пойдём домой.
Ель внимательно посмотрела на неё провалами глаз. Тихо спросила неживым, сонным каким-то голосом:
— А что такое дом?
Хрийз опешила на мгновение. Потом поняла, что душа, слишком долго бродившая в нереальной изменчивости нави, действительно могла подзабыть очень многое.
— Вернёмся — расскажу, — сказала Хрийз. — Пошли!
Ель не стала возражать. Кажется, ей было всё равно, но Хрийз за это не поручилась бы. Ничего, вот вернёмся домой, там — всё настоящее, там всё реальное, там Хафиза Малкинична, и всё пойдёт так, как надо. Всё пойдёт хорошо!
Блажен, кто верует.
Пока Хрийз разговаривала с подругой, их обеих отнесло в степь, и обратная дорога изливала своё свечение в стороне. И чтобы выбраться на неё, надо было преодолеть провал из тёмных, даже на взгляд опасных и страшных, призрачных волн, беззвучно накатывающих на островок из света, где стояли обе девушки. Хрийз с ужасом поняла, что волны лижут край сохраняющего их обеих света и постепенно, но верно поглощают его, увеличивая разрыв с дорогой. Ещё немного, и не только путь к спасению будет потерян полностью, рассеется последняя защита.
Хрийз стремительно обернулась. Волны были везде. Она словно бы оказалась в центре небольшого пятна пылающей энергии, которая постепенно истощалась. Что будет, когда хищные волны доберутся до центра?
— Мама… — в ужасе прошептала Хрийз, осознавая, насколько влипла. — Бабушка!
Если и мог кто помочь ей — здесь! — то это, наверное, только она. Страж Г рани чужого мира, родной по крови человек…
— Зови, зови, — со смешком отозвалась тьма, покачиваясь на волнах. — Может, услышит.
Страшный голос показался знакомым, а потом вспышками памяти пошло узнавание — Геленджик, скейтборд, пляж и роковая дыра в скале Парус.
— Олег? — не веря, прошептала Хрийз.
Тьма соткалась в хорошо знакомую фигуру юноши, первой Христинкиной глупой любви.
— Я, — подтвердил он, скалясь. — Далеко зашла без поддержки. И попалась.
— Отпусти! — потребовала Хрийз.
— Да сейчас, — он медленно двинулся по кругу, и за ним пузырилась, вскипала волнами его стихия, страшная, опасная и жуткая стихия Смерти.
Хрийз никогда раньше не видела упырей при исполнении, так сказать. Она хорошо относилась к Ненашу, Дахар, к старому сТруви. Наверное, их нельзя было называть друзьями, но и врагами они не были совершенно точно. Но Олег — здесь и сейчас! — Олег совсем другое дело…
— Отпусти, — повторила Хрийз, но уже не так уверенно, и он почувствовал её возросший страх и засмеялся.
— Ты нарушила Г рань между мирами, — объяснил он сурово. — Ты грубо вторглась туда, где тебя не ждали, где тебе нет места. Я — в своём праве.
— Кто бы о правах говорил, — отозвалась Хрийз, с ужасом наблюдая, как наступают на её ненадёжное убежище чудовищные волны. — Я же тебя, сволочь такую, любила…
Олег пожал плечами и не ответил.
— Отпусти, — попросила Хрийз ещё раз.
— Не отпущу, — отказался Олег.
Не отпустит. Сожрёт. Страх ронял разум. Что можно сделать с упырём на пике силы? Наверное, что-то всё-та к и сделать можно, но девушка понятия не имела, что именно. Как же скверно быть маленькой, глупой и необразованной! Недостаток знаний ощущался почти физически. Как стянувшая горло удавка.
Хрийз рванула ворот, и в ладонь вдруг улёгся, естественным каким-то, правильным образом артефакт Света, подвеска, подаренная аль-нданной Весной.
Упыри — дети Тьмы и Смерти, и нейтрализовать их можно Светом и Жизнью. Так, уважаемый учебник по Теории магии? Ответ верный, учитель лТопи?
— На! — выдохнула Хрийз, высвобождая поток.
Полыхнуло знатно. Пока горело, Хрийз кинулась к дороге, волоча за собой Ель.
Ель не то, чтобы упиралась, похоже, ей было всё равно. Но бежать с нею по зыбкой нереальности Г рани оказалось тяжело. Примерно как пытаться побить мировой олимпийский рекорд по спринту с мешком в двадцать пять килограммов картошки на хребте…