Дочь княжеская. Книга 4
Шрифт:
Хрийз всё-таки выдернула руку. Прошипела бешено:
— Не надо меня держать!
От неё рвануло чистой силой так, что Лилар едва устояла на ногах. Сумасшедшая!
— Ваша светлость!
— Молчать! — крикнула Хрийз. — Не трогать меня!
А бой между тем уже закончился. Когда сходятся бойцы такого уровня, как сЧай и Девнарш Рахсим, поединок не длится долго, во всяком случае, для стороннего наблюдателя. Здесь действуют такие силы, такая громадная, не поддающаяся никакому осмыслению, мощь, что довольно пяти минут, а то и того меньше, чтобы кто-то ошибся даже и в самой малой мелочи, не рассчитал, промахнулся и — проиграл.
Стремительный вихрь распался, и Хрийз в отчаянии, поистине адском, увидела, как падает сЧай, перекатывается через плечо, гася инерцию падения, а проклятый Рахсим налетает, словно страшная птица, сверху… Время замедлило для девушки свой бег, как всегда бывает в минуты страшнейших напряжений. Хрийз выбросила ладонь, и нож полетел.
Полетел — снова медленно-медленно, субъективно — целую вечность, и Хрийз уже видела, что по Рахсиму промахнулась, но на линии удара оказался сЧай. Она закричала, и не услышала своего крика — в замедлившемся времени и звук шёл медленно.
Она ещё успела увидеть метнувшуюся прямо под нож серую размазанную тень. А потом мир с треском вывалился из оглушающего безвременья и помчался вскачь — вперёд и в будущее.
Дахар получила инициированным Светом и стихией Жизни клинком в плечо. Не самая приятная рана для боевого мага, но Дахар ведь была неумершей. Клинок задрожал, растворяясь в воздухе, и через мгновение вновь ткнулся рукоятью в ладонь Хрийз, и ей показалось, будто нож вздохнул довольно, совсем как верный пёс: я нашёл цель, хвали меня, хозяйка.
— Всё… для… тебя, командир, — выдохнула Дахар, оседая на пол.
Не было времени ужаснуться сотворённому. Не было времени ни на что, в груди словно смёрзся в запредельную тяжесть ледяной, пополам с каменным крошевом, корм. Хрийз снова швырнула клинок, не рассуждая и не раздумывая, на одном бешеном вдохновении, и на этот раз попала в того, в кого и следовало попасть c самого начала. В бедро (а жаль, что не в глаз, куда метила!). Девнаршу Рахсиму. В самое мясо!
Тот схватился за рукоять — а не тут-то было. Инициированный, заряженный силой Света, клинок — это вам не укус безумной неумершей. Так просто из тела не выдернешь и нанесённую им рану так просто не исцелишь.
— Королева турнира, — яростно закричала Хрийз, — принадлежит королеве турнира! Пошёл к чёрту, урод!
Она рванулась из рук Лилар, и та опять не смогла удержать её, пришлось неправильной горничной бежать следом. Побежишь тут, когда охраняемый объект рвётся в пекло изо всей своей дури!
— Дахар!
— Всё хорошо, — выдохнула Дахар, зажимая рукой рану.
Сквозь пальцы неумершей расползалась кровь: тягучая, в магическом сиянии храма почти чёрная. Хрийз понятия не имела, что это значило — кровь у неумершего, есть ли у них вообще кровь, а если есть, наверное же, не такая, как у живых? Но ей не понравилось увиденное. Кажется, такого быть всё же не должно, если рана не смертельная…
— Дахар!
— Я выживу, — но вот уж по тону точно было слышно: в своих словах Дахар сомневается и ещё как.
— Эй, — окликнул Рахсим голосом, полным лютой ненависти, — а ведь не убила.
Хрийз стремительно обернулась, и сЧай сразу же встал между нею и врагом, и к нему присоединилась Лилар, но поганый Рахсим уже наколдовал прозрачный, с тёмной сердцевиной, огромный шар. Шар пугал до одури, хотя выглядел, пожалуй, даже красиво. По поверхности его пробегали прозрачные волны, а внутри дрожала чёрная, как сама Ночь, тьма. Бархатная и ласковая даже на взгляд, и на тот же самый взгляд с опцией «истинного взора» — смертельная.
— Не мне, — продолжал Рахсим, скалясь, — так никому больше.
— Нет! — крикнула Хрийз.
— А я бы тебя не обижал, княжна, — тихо, с детской какой-то обидой, выговорил раненый третич. — Я бы тебя, может, даже больше его любил.
— Не-ет! — крикнула Хрийз. — Не надо!
Время снова замедлилось. Шар всплыл из рук раненого, постоял немного в воздухе, неприятно напомнив своей задумчивостью старт баллистической ракеты, виденный когда-то в учебном фильме. Как она вырывается из шахты, зависает на пару секунд, потом ложится на курс и несётся к цели, плюя на препятствия.
И снова крик не прозвучал: в остановившемся времени остановился и звук. Вот только в отличие от прошлого раза Хрийз смогла двигаться. Она вскочила — как уж смогла, — уронила трость, и трость начала медленное падение к полу. Никто ничего не успел, возможно, никто ничего и не заметил. Они остались внутри времени, а Хрийз двигалась как бы снаружи. Не передать словами на самом деле, как это получилось, что это получилось и почему. Но Хрийз успела заслонить собой сЧая и принять на себя удар магического шара.
Поначалу она не почувствовала ничего.
Шар исчез, всосавшись в тело без остатка.
И время снова прыгнуло вперёд.
— Дууууураааа! — завыл Рахсим, корчась на полу — не от боли, от неотвратимости содеянного. — Дурная влюблённая дура! «Отложенное возмездие» вспять не обратить!
— Сам… дурак… кидаться такой дрянью, — выдохнула Хрийз.
Она не чувствовала раны. Вообще ничего не чувствовала. Всё было так же, как было и всегда. Привычная боль. Привычная слабость в мышцах. Прирученные и потому не стоящие внимания. Что не так? Зачем было тратить силу на последний удар, не достигший цели? Младший Рахсим сошёл с ума?!