Дочери Торхельма
Шрифт:
— Да, представь себе. Я не против твоих развлечений на стороне и думаю, твоя жена тоже не сильно огорчена. Сейчас же она терпит, проявляя завидную выдержку, хотя имеет полное право протестовать! Главное, чтобы ты успевал и ей оказывать свою долю внимания. В конце концов мне нужны внуки, а с такими темпами…
Ролло вскинул руки, заставляя отца замолчать. Он казался хмурым и мрачным.
— Еще одно слово про эту змею… — зло прошипел молодой мужчина и Хольми нахмурился, глядя на лицо собственного сына, искаженное ненавистью.
— Что, все так плохо? — спросил отец.
— Хуже не бывает! — ответил Ролло.
— Тогда зачем женился? — не удержался Хольми.
— Потому что дурак, — вздохнул его сын, — И потому что она дочь твоего друга.
Хольми молчал, но совсем недолго.
— Тогда ты действительно дурак, сын, — произнес он тихо.
Ролло прекрасно понимал это и без слов Хольми. Он знал, в какую западню позволил себя затащить. И боялся, что выхода из нее просто нет. Нет, конечно, если Фрида умрет… подумал Ролло, но тут же прогнал прочь эти мысли, злясь на себя еще больше.
— Это не выход, — сказал он себе, уходя от отца во двор.
В тот день на тренировочном поле он разрубил почти все турники в щепки, а злость все так и не утихла.
Глава 13
Сьегард не стал сбегать. Он не ушел с рассветом, как я опасалась, а остался на завтрак и только после, попрощавшись со всеми как полагается, собрался в дорогу. Он отправился пешком, и я вызвалась проводить его до леса, хотя судя по взгляду колдуна, ему совсем не хотелось, чтобы я это делала, но я проигнорировала его тяжелый взгляд и пошла следом, как только он пожал руку последнему из наших дружинников и выслушал пожелания доброго пути.
Я не сколько не сомневалась, что Сьегард перед уходом зайдет к Хеге, после того, как он столько проводил времени у старой ведьмы, это не вызывало сомнений. Я оказалась права.
Тропинка, по которой мы, кажется вечность назад, убегали из объятого пламенем имения, немного заросла сорняком. Шагая следом за колдуном, я смотрела на его спину и думала о том, что в действительности очень сильно не хочу, чтобы он уходил. Но разве я была в праве удержать Сьегарда?
Когда впереди показался мертвый лес, за которым начинались владения ведьмы, Сьегард неожиданно остановился, да так резко, что я не успела отреагировать и налетела на его спину.
Колдун медленно повернулся ко мне. Черные глаза прошлись по моему лицу, вызывая волны жара, которые я списала на быструю ходьбу. Сьегард смотрел на меня так, словно пытался запомнить каждую черточку на моем лице. Смотрел так, словно мы больше с ним никогда больше не увидимся. Понимание этого оглушило меня, и я сперва даже не расслышала его слов и только когда он повторил фразу, поняла, что колдун просто прощается.
— Дальше идти не надо, — сказал он, — Спасибо на том, что вызвалась провожать, но это было лишним.
Я вздохнула.
— Куда ты направляешься? — спросила я, хотя совсем не эти слова должна была сказать мужчине, который возможно навсегда уходит из моей жизни. Мне стоило постараться заставить его остаться здесь, со мной. Как-то уговорить, а я веду себя как равнодушный ребенок, который не знает, что ему делать.
— Я еще увижу тебя, — спросила я, когда поняла, что Сьегард
Колдун только пристально посмотрел в мое лицо, а затем внезапно притянул меня к себе за плечи. Я не успела отреагировать должным образом, как почувствовала прикосновение жестких губ к своим губам. Таких твердых и нежных одновременно.
Поцелуй был быстрый и сладкий и я зажмурилась, когда все закончилось.
— Прости! — сказал колдун, — И прощай!
— Что? — я открыла глаза, уставившись в пустоту. Передо мной только шевелили ветвями низкие деревья с пожухлой осеней листвой. Сьегард исчез.
Я застыла камнем, глядя перед собой. Глотая неожиданно ставший холодным воздух, затем стала смотреть по сторонам, оглядываясь, словно каким-то непостижимым образом еще могла успеть увидеть его, удаляющегося от меня по тонкой тропинке в никуда.
— Сьегард! — произнесла я. По щеке сбежала тонкая слезинка, затем вторая… Прямо к губам. Во рту стало солоно и горько.
— Сьегард! — крикнула я и рванулась вперед, туда, где в гуще мертвых деревьев прятался дом старой Хеге. Я бежала торопливо, спотыкаясь и так надеясь, что застану колдуна у ведьмы…и в первый раз не смогла отыскать ее покошенный домик в этой чаще. Когда прошло время, и я поняла, что хожу кругами по лесу, я остановилась, догадываясь, что старая ведьма закрыла мне дорогу к своему дому. Она спрятала от меня колдуна, потому что не хотела, чтобы я нашла его и остановила. Да что ж она за существо такое? Что может быть между ней и Сьегардом? Что их связывает и почему он так внезапно решил уйти?
Осев на тропинке, я закрыла руками лицо. Что мне стоило сказать раньше, что он мне нравится? Почему тянула до последнего? Какая же я дура? Глупая и наивная дура!
Ветер над моей головой зашелестел сухой листвой. Я не помню, сколько еще просидела так на земле, лелея свое разбитое сердце и собственную глупость. Его прощальный поцелуй показал, что я для него что-то да значу.
— Сьегард, — подумала я, поднимаясь на ноги и отряхнула платье…
… Хеге стояла рядом с девушкой. Стояла и смотрела как она уходит. Старухе даже немного было жаль Ингегерд. Младшая дочь Торхельма была слишком юна и потому Хеге ничего не стоило обвести ее вокруг пальца. Она успела забрать внука до того момента, как девчонка призналась бы ему в своих чувствах. Поцелуй, которым наградил ее Сьегард, позволил Ингегерд наконец понять свои чувства, но поздно, потому что она, Хеге, была быстрее.
— Прости, девочка, — прошептала она во след тонкой фигуре, удалявшейся прочь, — Прости, но он нужен мне самой. Я не могу позволить своему сыну стать моим приемником. Поэтому Сьегард останется со мной. Он станет достойным Хранителем Грани, когда меня не станет.
Хеге отвернулась и направилась к своему дому, где ее ждал внук.
Фрида была вне себя от разочарования и нахлынувшей злости. Она с яростью принялась вымешивать тесто, догадываясь, что из него, впрочем, ничего путнего не получится. Тесто очень не любило такого отношения к себе, а молодая женщина так и пыталась выместить злость на бедном желтоватом комке. Все у нее не так. Затея, на которую она так много ставила, провалилась. С утра уже начал болеть живот, сообщая своей хозяйке, что следом ждать и привычных женских недомоганий, а ведь Фрида так надеялась, что этого не случится.