Дочери Торхельма
Шрифт:
— Что ты хотела, глупая, — подумалось ей, — Чтобы прямо сразу и забеременеть. Так не бывает, а если и бывает, то не с твоим счастьем.
Фриде так хотелось малыша. Похожего на ее мужа, точную копию Ролло, который только в отличие от своего отца будет любить лишь ее, Фриду, но нет. Судьба не подарила такого шанса и злость сдавила девушке сердце. Злость и обида, что все ее ухищрения и старания пошли прахом.
— Госпожа! — голос кухарки Эрны вывел девушку из задумчивости, и она перестала истязать тесто.
— Госпожа, кто же так вымешивает! Оно же не поднимется! — кухарка приблизилась и деловито подвинула
— Давайте, я закончу. Вижу у вас не тот настрой! — и Эрна принялась за тесто, пока Фрида отошла в сторону и мыла в тазу перепачканные руки.
— Вы бы отдохнуть пошли что ли, вон бледная какая, — продолжала кухарка, одновременно с изучением лицо своей госпожи, вымешивая тесто.
Фрида скинула фартук и кивнув служанке, вышла из кухни. Ноги сами понесли ее куда-то прочь из дома. Она спустилась по крыльцу и вышла во двор. Пересекла его и направилась мимо курятника куда-то по дороге, почти не глядя себе под ноги, пока не поняла, что они принесли ее на тот самый утес, где она так часто стояла, дожидаясь возвращения Ролло из очередного плаванья. Сейчас море перед ней было спокойно, словно темная зеркальная гладь. Изредка от дуновения ветра, прилетавшего с берега, по нему пробегала рябь. Казалось море спит. Даже волны едва набегали на песок. Почти бесшумно и незаметно. Такая тишина была зловещей. Словно перед сильной грозой, хотя Фрида не видела на небе ни единого облака.
Девушка присела прямо на траву, глядя перед собой на безмолвную гладь. Задумчиво прикрыла глаза.
— Что делать? — спросила она сама у себя совета. Снова заменить собой рабыню? А если Ролло в следующий раз заметит? Он и так как-то странно поглядывает на нее в последнее время, словно догадывается. А Самира с тех пор еще дважды посещала его покои, что выводило из себя всегда спокойную Фриду. Да только она не винила молодую рабыню, хотя понимала, что той и льстит внимание хозяина. Фрида переживала только за то, чтобы Самира не забеременела от Ролло раньше нее самой. Это было бы сильным ударом для Фриды.
Когда живот скрутило болью, девушка едва удержалась, чтобы не ударить по нему кулаком.
— Глупое чрево! — злилась она, — Столько стараний и все насмарку.
Она не заметила, как разрыдалась и только очнулась, когда поняла, что небо стало темнеть, а закат уже окрасил море в цвета пламени. Посмотрев на мокрые ладони, она заставила себя подняться на ноги и встать, гордо расправив плечи.
— Я дочь Торхельма, а значит я не сдамся, — сказала она вслух, — Я сделаю свою жизнь такой, как захочу, или это буду не я! — и вздохнула успокаиваясь.
Ветер подхватил ее слова и унес куда-то вдаль, к имению, где стоявшая в отдалении высокая фигура, поспешно скрылась из виду. Но Фрида не успела ее увидеть, когда направилась обратно к дому, шагая с высоко поднятой головой.
Лорри стала вставать с постели уже на третий день, хотя Щетина и слуги пытались ее уложить обратно, но напрасно. Булат не вмешивался и только махнул рукой, понимая, что упрямая северянка все равно настоит на своем и дал добро, позволив девушке выходить ненадолго во двор, а потом, когда она окрепла, и спускаться к берегу моря.
Рана заживала быстро, и сама Лорри говорила, что с ней так всегда.
—
Первую неделю ее пребывания в доме Булата, слуги сторонились северянки, но при этом были вежливы и угодливы. А затем привыкли к тому, что она ходит по дому, разглядывая чужой быт.
Лорри никуда не лезла, но ей было интересно, как живут другие люди, ведь, если посудить, она никогда не покидала пределов своего имения и это путешествие открыло для нее чужие места и других людей, немного отличных от северян.
Имение Булата очень походило на дом Лорри. Такие же строения, дружинный дом и огороды, такие же люди, населявшие маленькие домики, разбросанные по всему поселению и рыбачьи сети, украшавшие берег с пристанью. Все было похоже и одновременно немного иным. Отличия в мелочах, не заметных на первый взгляд. Иначе и другими узорами украшены ставни, женщины здесь заплетали волосы на иной манер, да и сама речь отличалась. Лорри подмечала все и делала свои выводы. Что-то ей пришлось по душе, что-то нет, но в целом, дочери Торхельма нравилось здесь.
В то утро, Лорри вышла на крыльцо подышать свежим воздухом. Наполненным запахами моря и осенней сырости. Ее привлек шум, доносившийся со стороны дома дружинников. Звон стали и мужские крики заставили девушку пойти вперед, чтобы хоть одним глазком полюбоваться на тренировки дружинников Булата. Раньше, у себя дома, она и сама участвовала в тренировочных боях, здесь же приходилось только любоваться издалека на то, как раздетые до пояса крепкие мужчины отрабатывают удары и ловкость друг с другом.
У Лорри даже ладони зачесались, когда она представила себя вот так с мечом в руках стоявшую против противника, и девушка вскинула руку, как в теле тут же отдалось болью. Напомнила о себе рана и Лорри скривившись, села на скамью, чтобы просто понаблюдать за воинами.
Булата она увидела сразу. Молодой вождь выделялся среди прочих и статью, и рельефным телом. Широкие плечи, тонкая талия и длинные крепкие ноги… Лорри прошлась заинтересованным взглядом по фигуре мужчины, а когда подняла глаза, то увидела, что оказалась замечена его другом, дружинником по имени Кудеяр. Тот был чуть ниже вождя, но шире в плечах. Оба мужчины стояли друг против друга с тренировочными мечами в руках. Лорри улыбнулась, правильно полагая, что сейчас увидит, как занимается Булат и не ошиблась.
Кудеяр послал девушке задумчивый взгляд, а потом сошелся в поединке со своим вождем и другом.
Сперва дочь Торхельма была удивлена, почему в отличие от других дружинников эти двое взяли в руки деревяшки, а потом, глядя на танец противников, поняла, что иначе быть и не могло. Оба воина были слишком хороши и поставили друг дружке немало синяков, при том, что бились красиво. Будь у них в руках настоящее оружие, ран было бы не избежать, а так они могли вволю оторваться, рубя так, словно бой был настоящим.