Договор с дьяволом
Шрифт:
Турецкого тем временем отвели к рентгенологу, посмотрели его хирург и невропатолог. После чего был сделан оптимистический вывод: жить будет, но хорошо бы отлежаться. Естественно, что ни в какую больницу Александр Борисович не собирался, а лежать дома в одиночестве – по известной причине – одно сплошное расстройство. И Грязнов забрал его к себе.
И вот теперь Александр валялся на диване Вячеслава Ивановича и, разумеется, канючил по поводу рюмки.
– Это все – подозрения, Славка, – убеждал Турецкий, – а что на самом деле происходит у меня внутри, то тебе никакое медицинское светило не скажет. Я лучше знаю. Налей, много ведь не прошу.
– Вот когда расскажешь, может, тогда… – почти сдался Грязнов.
– Так мне ж допинг нужен! Враг ты мне, а не друг!
Уговорил. Последний аргумент оказался решающим.
– Ну, слушай теперь, – успокоился Александр. И стал припоминать все свои действия с момента отлета самолета.
– А ты, часом, провожая-то… – с сомнением перебил Грязнов. – Уж не позволил ли себе?
– Вячеслав! – сердито оборвал Турецкий. – Как тебе такое могло прийти-то в голову?! Да если б я хоть рюмку положил на грудь, меня б этот засранец ни в жизнь не достал бы! А так я был спокоен, расслабился, реакция не та… Ну ладно, еду… Шурочку вот еще вспомнил. Тоже, вполне возможно, не к добру. Не помянул же! А тут – гонки, о которых я тебе уже сказал. Не знаю, на какой-то момент у меня даже сложилось впечатление, что обе машины эти были чем-то связаны между собой. Там, когда прибыли эмчеэсовцы и стали вскрывать железо, мне уже было не до них, сам понимаешь. Увезли. Тошнило, да еще пока тому капитану все это дело обрисовывал… Притомился, скорее всего.
– Приложился ты о бордюр, друг дорогой, а не притомился.
– И это тоже… Я все думаю, что мне та машинка напоминает – красная такая, приземистая. То ли «шкоду», то ли «мазду», то ли «феррари» спортивный… Знакомые формы. И потом, этот «пожарный» цвет издалека виден, а встречное движение было довольно плотным, точно помню. Ну а «жигуль» не рискнул, видно, и круто взял вправо. А дальше – колесо, кульбит, другой и – мне на задницу. Главное, Славка, вижу все, давлю и понимаю, что уже не успеваю. Очень хреновое ощущение. А когда он врезал мне, сзади какой-то пень еще помог. Совсем не умеют дистанцию держать!…
– А чего ты про бабу говорил? – напомнил Грязнов.
– Ну да, народ у нас, говорю, редкостный! Тут, понимаешь, такой телесколаж пошел. Мне этот пень-то, «волгарь», в общем, помог вылететь из машины, его самого тоже успели выхватить, пока и он не вспыхнул – дело ж на секунды шло. Ну, валяемся мы, видать, одна баба суетится, а все остальные пасти пооткрывали и смотрят. Цирк им!… А баба? Симпатичная показалась мне женщина, все при ней, средних лет, только, сам пойми, у меня же еще круги перед глазами… И я все думаю: кого она мне напоминает? Похоже, совсем мозги отшибло – раньше б – о-о-о! Ты потом по сводке посмотри пострадавших, просто из интереса… А Дениска где? Не вижу нашего племянника.
– А он как узнал, что с тобой, сказал, что все дела на потом. Да ты лежи теперь, отдыхай. Я так думаю, недельки две, не меньше.
– С ума сошел?! Через две недели уже мои вернутся! Я что их, на носилках встречать буду?
– Да тебе теперь и не на чем встречать, – резонно возразил Грязнов. – Кстати, твоя старуха была хоть застрахована?
– Ты, Славка, совсем заплохел? За кого меня держишь? Конечно же нет. Ничего, я на твоей поеду. Дениска хорошему человеку не откажет. У него одних разъездных, по-моему, три штуки.
– Уже четыре, – недовольно заметил Грязнов, – а все прибедняется: работы нет, на зарплату не тянем… В мое время…
– Что было в твое время, мне очень даже хорошо известно, – остановил Вячеслава Турецкий, – так что давай не будем… Зря он не приехал. А то с тобой одна морока. Выпить не даешь…
– Ну ты меня достал! – Грязнов схватил мобильник и набрал номер. – Денис? Можешь приехать. Отказ отменяется. Да, и упаковку минералки прихвати… Зачем, говоришь? А затем, что ничего другого ему нельзя!
– Он врет! – завопил Турецкий. И откуда только голос взялся. – Денис, не слушай его!
– На. – Грязнов недовольно протянул Александру трубку, и тот услышал веселый голос Дениса:
– Я понял, дядь Саш, я слышал!…
– Это – другой разговор, – удовлетворенно констатировал Typeцкий, отключая трубку. – И, пожалуйста, не порть мне молодых. А то они решат, что я и в самом деле в бессознательном состоянии… Косте позвони. Скажи, что его умирающему другу и ученику для пристойного возлежания в гробу требуется новый мундир. Парадный. Который у меня дома. Ключи запасные находятся в сейфе, на первой полке. А ключи от сейфа – дубликат – он может взять у собственной секретарши, любезной моему сердцу и всему остальному Клавдии. А Клавдия…
– Остановись! – зарычал Грязнов. – На тебя что, и в самом деле так сильно удар подействовал, что лепишь всякую фигню, даже не задумываясь? И несешь, и несешь…
– Во! Самое то! Молодец, Славка. Я тоже тогда подумал: и чего это она, эта женщина, ну которая рядом оказалась, говорит, говорит, будто и сама в шоке. Знаешь, так монотонно, без выражения, все вроде правильно по смыслу, а слышишь, как бом-бом-бом! Хотя, с другой стороны, ей-то чего? Посторонний человек.
– У каждого своя реакция… А насчет ключей? У тебя ж свои есть, вот я их завтра заберу, заскочу к тебе и привезу, что ты скажешь. В любом случае недельку тебе, так или иначе, придется прокантоваться у меня. Своим в Анталью будешь звонить отсюда, заодно скажи, что переехал ко мне из-за одиночества, вот и все твои проблемы. А Костя… чего, может, пригласим?
– Только не расстраивай его сразу, а скажи, что есть разговор серьезный и было бы неплохо… Ну, как обычно. И Дениске тоже позвони, что планы меняются, пусть захватит еще что-нибудь кроме минералки. Впрочем, я не особо претендую, о себе думайте.
– Господи! – истово воскликнул Грязнов. – Ну что еще должно было случиться, чтобы человек наконец задумался о собственном здоровье?!
Турецкий, морщась, изображал «крутой» хохот…
Учитывая состояние больного, застолье соорудили более чем скромное – исключительно для того, чтобы отметить наличие очередного счастливого случая, но не раздражать аппетиты Турецкого. Последнему, стараниями старого и малого, то есть Меркулова и Дениса, было предоставлено все многообразие палитры российских натуральных соков. Попробовав один из них – виноградный, Александр Борисович с ходу заявил, что, кабы он перебродил, цены б ему не было. Но смирился.
А разговор между тем все крутился и вертелся вокруг событий прошедшего дня. И тут, уступая ничем не оправданному, но настойчивому желанию Турецкого узнать какие-то новые подробности происшествия, Вячеслав Иванович позвонил в дежурную часть ГУВД и поинтересовался у дежурного, есть ли что-то новое по аварии на Ленинградском шоссе. На ответы не ушло много времени, после чего телефонная трубка легла на свое место, а Грязнов-старший как-то задумчиво стал теребить свой нос. Увидев наконец вопросительные взгляды, устремленные на него, неопределенно пожал плечами и сказал: