Договор с дьяволом
Шрифт:
Говоря об одном из руководителей, Меркулов имел в виду заместителя директора службы генерал-полковника ФСБ Дмитрия Дмитриевича Коптева, своего старого «боевого» товарища. Они давно были на «ты», и Костя знал Диму еще с тех времен, когда тот работал в Первом Главном управлении КГБ, то есть во внешней разведке. Сейчас Дима, один из старейших работников на Лубянке, олицетворял контрразведку.
Сухощавый и невысокий, с вечным четким пробором на левой стороне черепа, в безукоризненном костюме и ослепительно белой сорочке со старомодными запонками в отглаженных манжетах, Дима излучал полнейшее гостеприимство. Не так ведь нынче и часто встретишь старого приятеля, пусть и по делу.
На столе стояли традиционные чашки душистого чая и карамельки в бумажных фантиках.
Обошлись без длительных предисловий, поскольку Дима сразу сказал, что может уделить не более получаса: жесткий график на сегодня. А вот в следующий раз… Но надо будет тогда специально созвониться. Меркулов усмехнулся: когда он случится, этот следующий раз! Жизнь-то ведь не стоит, уже и не дни, как бывало, а годы мелькают, оторопь берет иной раз, куда все задевалось…
Константин Дмитриевич кратко, но емко изложил суть дела, которое привело его в большой серый дом. Нет, сам он к нему не имеет никакого отношения, просто не желает непредвиденных последствий для одной частной организации, услугами которой Генеральной прокуратуре приходится изредка пользоваться. Следовательно, какая-то заинтересованность все-таки имеется.
Посмеялись над Костиной дипломатией. Коптев был настроен благодушно. Он взял протянутый ему конверт из плотной бумаги и высыпал на стол перед собой кипу фотографий – увеличенные отпечатки с видеопленки. Внимательно рассматривая их, продолжал, не перебивая, слушать рассказ Меркулова о странных фактах, которые неожиданно выплыли из двух абсолютно банальных адюльтерных дел.
Затем он так же внимательно прочитал распечатку записанных на видео-кассеты разговоров клиенток «Глории» и сокращенные варианты диалогов лиц, за которыми, собственно, и велось наблюдение. Ну и плюс иллюстративный материал.
Коптев, знал Константин Дмитриевич, умел читать быстро, но предельно вдумчиво, не пропуская ни малейших деталей – особое качество старой школы чекистов, поэтому и времени у него ушло на ознакомление немного. Закончив, Коптев подошел к своему сейфу, открыл его и стал рыться среди папок, пока не извлек примерно такой же, как у Кости, плотный конверт, который часто используется для хранения фотобумаги. Открыв его, Коптев, не вынимая ничего наружу, начал копаться теперь в нем. Достал какую-то фотографию – стандартный снимок девять на двенадцать. Затем, вернувшись к столу, ладонью раздвинул лежащие пачкой фотографии, взял одну из них, на которой четко смотрелся седой высокий гражданин с кейсом в руке, резко подвинул его к Косте и положил рядом фотокарточку-визитку, на которой был запечатлен тот же самый мужчина, правда, с меньшим количеством седины на голове.
– Ну, что скажешь? – спросил Дима.
– Одно лицо, – пожал плечами Меркулов. – И кто он, если не секрет?
– Какие могут быть от тебя секреты, тем более что ты сам пришел сдаваться! – пошутил Коптев.
– И все-таки? – не принял юмора старого чекиста Константин Дмитриевич. Он уже понял, что интуиция его не подвела. Не станет Дима хранить в сейфе за тремя замками и в запечатанном конверте фотографию человека, к которому не было бы интереса в данном ведомстве.
– Зовут его Эрнст Питер Дроуди, звание – капитан первого ранга. Военно-морская разведка Соединенных Штатов Америки. Но это – в прошлом. Хотя ни у нас с тобой, ни у них прошлого, как тебе хорошо известно, не бывает. Ныне бизнесмен, во всяком случае, так он рекомендуется, хозяин одной малоизвестной частной фирмы, занимающейся сбором и анализом международных разработок в области вооружения. Консультант Пенсильванского университета. Что еще? В последние годы активизировал свою деятельность, главным образом, в направлении наших отечественных оборонных предприятий, занимающихся конверсией. Не от хорошей, как ты понимаешь, жизни. Ведет жизнь вполне добропорядочного джентльмена, в порочащих связях, как говорится, не замечен, а может, просто невнимательно следили. Но на него, как и на некоторых других наших зарубежных коллег в кавычках, заведено дело оперативной проверки. То, что ты мне принес, представляет интерес. Поэтому я прошу все, без исключения, материалы, которые, как ты говоришь, уже не являются ценностью для агентства, передать нам. И полностью исключить любую утечку.
– Бу сделано, Дима, как говорили в наше с тобой время, – улыбнулся Меркулов. – Можешь не сомневаться. Подвезти или вы сами?
– Зачем же вам-то бегать? Сейчас. – Он нажал клавишу переговорного устройства. – Полковника Богаткина ко мне… Пей, Костя, чай остыл, поди? Налить свежий?
– Спасибо, не надо.
Через несколько минут в кабинет Коптева вошел Богаткин. От дверей четко подошел к столу, доложил:
– Слушаю, товарищ генерал-полковник!
– Знакомы? – Коптев кивнул на Меркулова.
– Так точно. Здравия желаю, Константин Дмитриевич.
– Привет, Влад, привет, – хмыкнул Меркулов. И, подчеркивая свое неофициальное присутствие в этом кабинете, добавил: – Давно тебя не видел. Раздался ты, смотрю. А я своим спуску не даю, нет. Они у меня как борзые.
– Владлен Петрович, – скрывая усмешку, заметил Коптев, – вот взгляните на эти фото. Ни о чем не говорят?
Богаткин взял фотографии, почему-то посмотрел на Меркулова, затем на свое начальство и сказал:
– Дроуди, товарищ генерал-полковник. А этот снимок откуда?
– А вот это я у тебя хотел спросить, Владлен Петрович, – уже сухо ответил Коптев. – В общем, забирай все эти материалы, – он кивнул на свой стол, на фотографии и листы распечаток, – и попроси Константина Дмитриевича, с которым ты достаточно знаком, чтобы он затратил еще немного своего драгоценного государственного времени и объяснил тебе, откуда что берется. Свободен.
Богаткин сгреб все материалы в конверт, щелкнул каблуками и вышел так же четко, как и вошел.
Коптев с иронией покачал головой:
– Это ты верно подметил… Зады стали себе отращивать.
– Ну он-то, кстати, по-моему, славный парень, – защитил Костя Богаткина, которого невольно подвел перед начальством, а ведь хотел просто разрядить официальную обстановку.
– А я его и не ругаю. Я – вообще. Или стареем, а? Все не по нам! На свое прошлое киваем…
– Касаемо прошлого… оно у всех свое, двух мнений нет. Так вот я, Дима, надеюсь, что и ты, на свое прошлое не обижаюсь. Да и валить все в кучу – последнее дело… Ну, ты меня все-таки извини, что оторвал от дел текущих, и спасибо, что совет дал хороший. А с Владом наши парни сойдутся, не в первый раз. Помнишь ведь, как они дружно и ловко раскрутили того американца – Джеймса Петри, кажется, да?
– Было дело, – с усмешкой кивнул Дима.
– Так вот, мне тогда твои слова запомнились. По поводу того, что уж больно часто наши службы стали наезжать друг на дружку. И вместо того чтоб одно дело делать, охотнее палки в колеса тычут, помнишь?
– Ну и что изменилось, по-твоему?
– Как тебе сказать? Ты тогда правильно заметил: надо, говорил, чтоб твои, в смысле мои, караси не застаивались, да и мои, в смысле твои, больше о деле думали.
– Ну ты загнул! – засмеялся генерал-полковник, упакованный словно английский лорд. – А в общем, все правильно. Спасибо, Костя. И скажи своим парням, чтоб они помогли Богаткину. Все, извини, дорогой друг, мое время истекло.