Договорняк

Фо Сергей

– Что с ним стало?

– Не знаю. Когда принесли пакет, Бориса Романовича не было на месте, и я положила его на рабочий стол на самое видное место.

– А позднее, вы не видели его?

– Нет.

– Быть может, его изъяла полиция?

– Нет. Я прекрасно помню, что они беседовали со многими нашими сотрудниками, но ничего не изымали. Его кто-то другой забрал.

– Другой... но кто?

– Не знаю.

– А кто, в принципе, мог его забрать?

– Те, кто имел доступ в кабинет: сам Борис Романович... я... уборщица...Татьяна Александровна...

Как

я выяснил, Максимовичу отчёт уже был не интересен. Секретарше он тоже, в принципе, не нужен. Она всегда могла удовлетворить своё любопытство и вернуть его. В нём не было никаких особенных сведений. Уборщица - не такая дура, чтобы из-за никчемного конверта рисковать местом работы. Татьяна Александровна... ей-то он был зачем? Я заглянул в свою копию отчёта детектива и постарался понять, кому он мог понадобиться, этот ненужный отчёт?

Похоже, мне этого было не понять до тех пор, пока я не поговорю с людьми, упомянутыми в этом отчёте. На вид он был такой безобидный. Ну не из-за него же убили Максимовича!

Фамилий футболистов в отчете было всего две, и я решил начать общение с того, с кем мне это было сделать проще. Найти Соколова мне не составило труда.

– О чём я разговаривал в день гибели Серебровского с ним? По телефону? Дай вспомнить, столько времени прошло. Я звонил по телефону Леониду Сергеевичу считанное количество раз и поэтому уверенно могу сказать, что в день его смерти я с ним точно не разговаривал.

Всегда такой покладистый, а тут вдруг упёрся.

– А что ты на это скажешь?
– и я ткнул пальцем в то место справки детектива, где была указана его фамилия.
– Мы можем вместе сходить и в саму телефонную компанию.

– Но я же прекрасно помню, что в этот день не разговаривал по телефону с Серебровским.

– Доставай свой телефон, и мы вместе посмотрим исходящие звонки.

Виктор оказался общительным человеком, а телефон его не настолько продвинутым, чтобы хранить большой объём исходящих звонков. Пока мы "прочесывали" его телефон, я успокоился и "включил мозги".

– А кто мог воспользоваться твоим телефоном?

– Да любой из нашей команды. Телефон у меня всегда в кармане брюк. Зайди в раздевалку и позвони.

– Значит, кто-то воспользовался им в твоё отсутствие.

– Зачем? У всех в команде есть телефоны, у некоторых даже два.

За короткий промежуток времени родился второй вопрос, на который я не мог получить ответа.

После разговора с Виктором я уже был готов к любым неожиданностям. Поэтому я и не подал вида, а лишь отметил про себя перепуганную физиономию Бояринова.

– Разговаривал ли я в день смерти Серебровского с ним самим? Надо вспомнить...

Я был не против дать ему время вспомнить. Однако у меня возникло подозрение, что он не столько вспоминал, сколько просчитывал варианты, может ли он пойти в отказ. Очевидно, он вовремя вспомнил, что в телефонной компании всегда можно проверить этот факт.

– Да, звонил. После матча он сказал мне, что нам срочно нужно поговорить один на один. Он сказал, что будет ждать меня на автостоянке, однако когда я туда подошёл, Серебровский уже уехал. Я стал звонить ему, но поговорить не удалось. Несколько раз связь обрывалась. Я и перестал звонить. Подумал, что это не смертельно.

– Так ты не знаешь, о чем хотел поговорить с тобой Серебровский?

– Нет.

Я смотрел в лицо Паши и ясно видел, что если даже он и не знал, о чём с ним хотел поговорить тренер, то уж точно догадывался.

– И теперь уже не узнаешь.

– Наверное, да.

– А тебе не интересно узнать, о чём он хотел поговорить с тобой?

– Интересно... но, что теперь-то поделаешь...

– Действительно, ничего.

Наш разговор длился недолго, но Паша успел вспотеть. Мелкие капли пота на лбу и висках вызывали у меня недоумение. В любимчиках у Леонида Сергеевича он никогда не ходил. Но от одних воспоминаний покрыться испариной? Как бы то ни было, но мои ожидания вновь не оправдались. А что я ждал? Если верить детективу, то смерть Серебровского - это нелепая случайность. Только последний звонок принадлежал не Бояринову. Он был сделан с телефона Соколова. И, возможно, именно этот звонок спровоцировал аварию. Но кто звонил с этого телефона?

– А что это ты вдруг вспомнил об этих звонках? Что-то важное?

– Не знаю. Вряд ли. Да ладно, забудь.

– Ты... вы, что? Частное расследование проводите?

– А что тут можно расследовать? Так только спросил... ДТП, оно и есть ДТП.

Если это было обычное ДТП, то кто мне даст ответ, почему моё подсознание связало эти два ДТП. Да ещё и навело меня на мысль, что Максимовича убили? Ведь если согласиться с детективом, то смерть Серебровского - это нелепая случайность. Полиция признала, что смерть Максимовича тоже несчастный случай. Но... почему исчез отчёт детектива? Кому он потребовался? В нём содержался безобидный вывод. Зачем кому-то он потребовался? Хотя... мало ли бумаг теряется? Я ещё не спрашивал о нём у вдовы Максимовича. Ей он тоже ни к чему, но, может быть, она видела его.

Я ехал на встречу, когда мне позвонили. Разговаривать по сотовому телефону, находясь за рулём автомобиля в центре города, было чистым самоубийством. После гибели Максимовича для меня это стало аксиомой, не требующей доказательств. Поэтому я сначала остановился в одном из дорожных карманов и только потом достал из кармана телефон. Абонент меня не дождался и отключился. Это был Соколов. Я перезвонил ему, и он тут же отозвался.

– Привет, я вспомнил.... никто не брал мой телефон.

– Привет, Виктор. Откуда такая уверенность? Кто-то же сделал звонок.

– Это был я...

– Но... ты же на сто процентов был уверен, что не разговаривал в этот день с Серебровским?

– Так в том то и дело, что не разговаривал! Я вспомнил. Мне позвонил Паша Бояринов и попросил меня позвонить Леониду Сергеевичу и передать ему, что он ждёт от него звонка. И хотя просьба показалась мне странной, я позвонил Серебровскому, только он не ответил мне. Я и забыл об этом, разговора-то не было.

Не было. А человек, возможно, из-за этого звонка погиб. Телефон-то он, в отличие от меня, из кармана достал. Ничего этого я не стал говорить Соколову. Это были всего лишь мои догадки. Так зачем тогда парню всю жизнь носить этот камень на шее?