Док Сэвидж. Выпуск первый
Шрифт:
— Не остановят? — Хэм взглянул с уничтожающей насмешкой на волосатого химика. — Ты думаешь, не остановят, бабуин? Возможно, они не смогли бы, если бы ты не раскрывал свою пасть. Теперь…
— Что я сделал? — воинственно ревел Монах.
— О, ничего! — голос Хэма звучал саркастически. — Совсем ничего. Нам противостоит искусный противник, который каким-то образом узнал, что мы направляемся не в Европу, а в Гидальго, и сообщил в государственный департамент, чтобы нас остановили. И чего же ты добился, выкрикивая правду?
— Ну и что из этого? — Монах выглядел обиженным. — Мы в воздухе, не так ли? Они не смогут остановить нас.
Хэм глубоко вздохнул.
— Я полагаю, в твою обезьянью голову никогда не приходило, что в морской пограничной службе имеется авиадивизия. Если они в самом деле хотят остановить нас, то пошлют нам вдогонку самый быстрый самолет. Тогда мы не сможем улететь без боя, а ты знаешь, что мы не должны драться.
Большое тело Монаха внезапно съежилось.
— Я… я не думал об этом, — робко признался он. — Но если мы не доберемся туда, то, по крайней мере, Ренни и Джонни будут там.
Ренни и Джонни уже не думали, что их путешествие завершится благополучно.
Кабина подъемника мчалась вниз так быстро, что деревья и скалы по обе стороны слились в одну сплошную массу. Шкив на стальном тросе, который висел над головой, завывал и визжал, подобно духу смерти Банши [2] .
Глаза Джонни, даже защищенные очками, слезились.
Его шляпа слетела. Когда он закричал, ветер унес мгновенно звук его голоса.
Ренни твердо стоял в кабине. Казалось, ему нипочем ужасный напор ветра. Его огромные мощные руки были вытянуты так, что длинными пальцами он смог ухватиться за борта кабины.
2
Банши сверхъестественное существо в облике прекрасной Женщины, появление которого предвещает смерть (Ирл. низшая мифология)
Он смотрел в сторону спокойно и безмятежно.
— Всегда мечтал прокатиться с такой скоростью! — прокричал он.
Джонни с трудом расслышал его слова.
— Необъяснимая мальчишеская склонность к самолюбованию! — визгливо ответил он.
Временами кабина проносилась в опасной близости к возвышенностям. Затем опять взлетала на стофутовую высоту. Кабина в любой момент могла перевернуться, а ее пассажирам грозило падение и мгновенная смерть.
Ренни глубоко вздохнул. Он высвободил свою огромную руку, протянул ее вниз ко дну кабины и поднял небольшой подъемный крюк. К крюку была прикреплена веревка.
Интеллигентное лицо Джонни просветлело, когда он увидел, что Ренни перегнулся через борт кабины. Большой инженер бросил крюк, стоя в позе человека, собиравшегося ловить форель.
Кабина приблизилась к возвышенности. Ренни резко дернул веревку. Выражение его лица изменилось, потому что кабина снова взмыла высоко в воздух.
— Промахнулся! — закричал он.
Деревья с обеих сторон стали более высокими. В горной местности они вырастают тем выше, чем ниже расположены и чем больше получают кислорода. А это значило, что конечная станция подъемника была уже очень близко.
Приблизился еще один холмик. Лицо Ренни стало напряженным. Его тонкий рот выглядел более суровым и решительным, чем обычно. Он был так тесно сжат, что, казалось, губы совсем исчезли.
Еще раз его огромные руки качнулись в сторону, вниз, затем вверх.
Джонни не было нужды слышать его вопль — он увидел открытый рот Ренни, увидел выражение его глаз.
Не колеблясь, Джонни отпустил борт кабины и бросился вниз на дно.
Тонкий, пронзительный звук резанул воздух. Он стал громче. Казалось, тысяча пил резала металл.
От напряжения у Ренни треснула рубашка. По лицу ручьями лил пот. Стала видна небольшая белая полоска, проходящая на уровне верха кабины. Казалось, что подъемный крюк удерживает полоску на месте.
Джонни вытянул руки, ухватился за веревку, прикрепленную к крюку. Ногами он уперся в борт кабины, напрягая все силы, чтобы удержать эту полоску неподвижной.
Впереди кабины висел огромный зажим. Его использовали для удержания кабины на месте на конечной станции.
Теперь Ренни передвинул этот зажим и медленно зафиксировал его на полоске.
Звук визжащей пилы усилился. От зажима вился дымок. Полоска заплясала. Тогда-то и обнаружилось, что она собой представляла. Это был нижний конец системы тросов, от которой зависело движение подъемника, — перерубленный трос.
Он двигался вверх со скоростью, равной скорости спуска кабины.
Свободный и неуправляемый, он мог перерезать тело человека легче, чем острейший нож.
Джонни обеспокоенно взглянул из-под очков; его руки были неподвижны и крепки, как сталь. Малейший сдвиг, малейшее ослабление давления на крюк могли вызвать движение и вращение троса.
Большой инженер не проявлял признаков страха. Его руки медленно прижимали зажим к тросу.
Переднюю часть кабины качнуло вверх. Ренни немедленно чуть ослабил давление. Как только кабина осела, он возобновил нажим.
Кабина все еще мчалась со скоростью пикирующего самолета, но все же не так стремительно, как прежде.
Прижимание зажима к тросу действовало как тормоз.
Медленно и осторожно Ренни увеличил нажим. Кабина встала дыбом, как лошадь на родео. Наконец скорость начала падать.
Казалось, время остановилось. На руке Ренни, там, где она касалась троса, в глубокой длинной ране показалась кровь. Теперь кабина опускалась со скоростью медленно движущегося автомобиля.
— Все в порядке, Джонни, приехали! — быстро сказал Ренни.
Кабина с грохотом ударилась. Оба помощника Дока были выброшены из нее, но отделались легкими ушибами.
Возле них лежало еще одно тело. Вероятно, это было тело вахтера, все время дежурившего в нижней части подъемника.
У него была прострелена голова.