Доказывание истины в уголовном процессе: Монография

Кухта Андрей Андреевич

Как верно отметил Ю.Ю. Ветютнев: «Любое судебное дело заранее предполагает несколько вариантов решения, иначе не было бы смысла его рассматривать в суде… Известно, что практически по любому правовому вопросу между юристами существуют разногласия, и поэтому одно и то же дело может быть разрешено по-разному, в зависимости от того, к какому судье оно попадет» [471] . Выбор суда, его решение в условиях демократии открыты для оценки со стороны любого человека, поэтому аргументация имеет идеологическую функцию, она должна убеждать в актуальности системы ценностей, объединять людей с властью в понимании того, что правильно или неправильно, плохо или хорошо.

471

Ветютнев Ю.Ю. Синергетика в праве // Государство и право. — 2002. — № 4. — С. 65.

Мы считаем, что есть основания говорить о том, что какова была доказательственная основа, каковой была ее интерпретация

сторонами, их аргументация, доводы, таковой будет и позиция суда по делу. И несомненно, что общей платформой, на которой стоят в конечном счете и позиции сторон, и позиция суда, будет система ценностей, которая и служит стандартом для определения фактов, истины. Довод, на наш взгляд, и является наиболее эффективным средством указания на этот ценностный момент, присутствующий в доказывании и истине. Возвращаясь к понятию факта, можно сказать, что довод — это факт в аксиологической оправе.

Схематично это можно изобразить так:

позиция стороны < факт-2 -> довод -> факт-3 > позиция суда.

Правовая система может считаться завершенной только благодаря открыто и скрыто признаваемому дополнению в виде активности суда, интерпретирующего текст закона. Фактически следует признать, что логичность, определенность системы права приобретается в результате судопроизводства. Требование вынести судебное решение (прагматический момент) получает приоритет над правильностью (точностью) каких-либо отдельных правил доказательств, дедукции или интерпретации. Суд обязан постановить приговор или вынести иное решение по судебному делу (ч. 1 ст. 118 Конституции РФ). Судья обязан разрешить уголовное дело; применить уголовный закон, когда это надлежит делать, на основании установленных в ходе состязания сторон судебных фактов в соответствии с законом, в согласии со здравым смыслом, справедливостью. Суд должен рассмотреть основания уголовного иска и признать их или, напротив, отказать в признании иска, разъяснив свою позицию. «Этот свободный поиск требует от судей самостоятельных ценностных суждений, которые не могут быть выведены из позитивного права» [472] . И. Бентам отмечал, что суждения судьи основаны на оценках вероятностей, которые оценивают, в свою очередь, исходя из опыта [473] . Бентам полагал «неуместной математикатизацией» попытки формализовать предмет и способы судебного доказывания [474] .

472

Давид Р. Основные правовые системы современности. Международные отношения / Р. Давид, К. Жоффре-Спинози. — М., 1999. — С. 118.

473

Цит. по: Twining W. Rethinking Evidence (Exploratory Essays). — Oxford, 1990. — P. 33.

474

Ibid.

Имея дело с тяжбой, суды заняты не академическим упражнением. Для них поиск истины не является главным вопросом; их желание знать ее и их способность использовать ее ограничены потребностями их главного дела, а именно достижения цели правосудия, то есть получения того, что доступно согласно правовым нормам и в установленном порядке и формах [475] .

Итак, необходимость разрешения правового спора в условиях состязательности, открытости, гласности, с одной стороны, и использование вероятного знания, с другой, требует наличия аргументации общедоступной, общепонятной всем участникам процесса, но также и всем гражданам страны, то есть нужно объединить их на основе общей системы ценностей. Решения суда имеют ценностный аспект, они должны быть аргументированными, убедительными, правосудными в глазах любого гражданина. Аксиологический момент входит и в природу аргументации, нельзя аргументировать не апеллируя к общим ценностям: Истине, Справедливости, Разуму.

475

Cм.: Thayer J.B. A Preliminary Treatise on Evidence at the Common Law. — P. 262.

Следует согласиться с тем, что в основании системы правосудия и, даже более того, правопорядка лежит презумпция истинности приговора, вера в то, что судья (присяжный) способен в рамках процессуальной рамки установить факты, правильно оценить доказательства, выбрать нужное, правосудное решение. Однако суд — это не механизм, в состав суда входят живые обычные люди, которые выносят суждения на основе фактов, принимая во внимание доводы, руководствуясь законом, здравым смыслом, по совести. Аргументация сторон направлена на людей — судей, присяжных. Здесь заложено непреодолимое на практике препятствие: устранить из деятельности судьи субъективный момент, уподобить действия машине. Довод и дает почувствовать эту разницу, между конкретным судьей и абстрактным судом.

Если предполагается, что суд способен вынести решение по уголовному делу, судье должна быть предоставлена свобода оценки доказательств, при условии того, что употребление этой свободы является предметом контроля, прежде всего, со стороны заинтересованных в деле лиц. Судья, принимающий определенное решение по результатам выслушивания сторон в ходе судебного разбирательства,

ведет себя не как машина, а как лицо, которое обладает способностью оценки, свободной, но не произвольной, то есть «обоснованной» оценки. Он делает это тем более вероятно, чем убедительнее, неотразимей для него (его внутреннего убеждения) были аргументы стороны в деле. Приведенные соображения объясняют особенности убеждения, насколько оно состоит в интерпретации смысла сообщений о доказываемых фактах. Аргументация, используемая в ходе состязательного процесса по делу, поэтому заслуживает внимания по сравнению с логическим доказыванием, но также и доказыванием в традиционном для нашей науки понимании.

Важнейший фактор в понимании природы аргументации, по мнению X. Перельмана и других представителей «новой риторики», это фактор судьи, человеческой аудитории. Аудитория с его готовностью воспринимать сообщения как довод в пользу определенной позиции есть необходимое составляющее условие судебной аргументации. Нельзя аргументировать в отсутствии согласия аудитории с отправной посылкой аргументатора. Приступить к аргументации — это значит адаптироваться к аудитории, то есть выбрать какие-либо источники для аргументирования принятого тезиса [476] . Надо обеспечить диалоговый режим словесных действий в ходе судебного доказывания. Должна быть разработана система доводов, понятных слушателям и убеждающих их. Аргументатору важно обеспечить диалоговый режим словесных действий в во время судебного следствия. Им должна быть разработана система доводов, понятных слушателям и убеждающих их. Причем диалог с судьей должен вестись субъектом доказывания при проведении любого следственного действия. Поэтому правильно рассуждают А.С. Александров и С.П. Гришин: «Фактор аудитории… поставлен нами на первое место в разработке принципов перекрестного допроса. Ведь не только показание как таковое оценивается судом в качестве доказательства. Это было бы упрощением. Показание — это речь одного из участников диалога. Но судьи слышат и вопросы юриста. Поэтому сам процесс ведения допроса, то есть диалог допрашивающего и допрашиваемого, оказывает убеждающее влияние на суд. Факты формируются, изменяются и разрушаются в ходе судебных допросов. Окончательное убеждение судьи о наличии фактов основывается на общем впечатлении от показаний свидетеля, его веры в правдоподобность сказанного им. Показания — это то, что по закону является доказательством (п. 1–3¹ ч. 2 ст. 74 УПК, ч. 1 ст. 55 ГПК). Но правильнее было бы сказать, что показание, объяснение может быть признано судом доказательством, когда судебный допрос свидетеля убедил его в этом» [477] .

476

Цит. по: Александров А.С. Введение в судебную лингвистику. — С. 210.

477

Александров А.С. Перекрестный допрос в суде / А.С. Александров, С.П. Гришин. — С. 162.

Как заставить данную аудиторию, в данном месте и времени поверить оратору — вот что составляет основной момент изобретения. В качестве отправных посылок аргументатору следует употребить общепризнанные истины и предположения (презумпции), которые разделяются аудиторией. Получение согласия аудитории с отправной посылкой оратора является важнейшим принципом аргументации. Достижение согласия с аудиторией подготавливает почву для развития аргументации. Для этого нужно знать аудиторию, ее современные вкусы, надежды, предубеждения.

Практические, неформальные рассуждения в судебной аргументации ориентируются на согласие аудитории как с тезисом оратора, так и с его доводами. Конечной целью аргументации юриста в суде является получение согласия аудитории. Согласие аудитории (суда) с доводами и утверждениями обвинителя можно рассматривать как интерсубъективный фактор, который дополняет объективные критерии рациональной правильности и фактической обоснованности аргументации. Таким образом, под аргументацией в суде нужно понимать часть судебного доказывания, а именно: 1) формирование доводов или аргументов на основе представленных и исследованных в судебном следствии фактических данных; 2) согласие или несогласие аудитории (суда) с выдвигаемыми аргументами и утверждениями.

Ожидаемая информация и информация, сочетающаяся со взглядами убеждаемого, воспринимается более просто. Сложнее, когда этого нет, поступающая информация блокируется, отторгается. «Мы твердо уверены, что аудитория верит не в те факты, которые были доказаны в ходе рассуждения, а тем, на которые выступающий не обратил особого внимания слушателей» [478] . Как добиться прорыва этого барьера? Основное условие эффективного воздействия субъекта доказывания — это непременный учет того информационного «мира», который окружает воспринимающую личность, что предполагает выбор процессуальных ситуаций, при которых сообщаемые аргументы и доказательства будут пониматься наиболее адекватно [479] .

478

Цит. по: Александров А.С. Введение в судебную лингвистику. — С. 283.

479

См.: Новицкий В.А. Теория российского процессуального доказывания и правоприменения. — С. 230.