Доктор Данилов в кожно-венерологическом диспансере
Шрифт:
— Влип твой доктор, — оценил Данилов. — Еще какие последствия от нокаута будут, а то ведь и нанесением тяжких телесных все может обернуться.
— Детский сад, прямо хоть психолога в заместители бери!
— А что — это мысль! — одобрил Данилов, собирая в раковину со стола грязную посуду. — Психолог наверняка сумеет объяснить взрослым дядькам, что кулак — плохой аргумент во время дискуссии о том, в какое отделение класть больного. У меня, кстати, есть еще одна мысль, вернее — предложение.
— Да, — спохватилась Елена. — Я же ему обещала…
— А мне хочется немного развеяться. Давай устроим семейную вылазку за кроссовками и заодно съедим где-нибудь по куску пиццы.
— Только не пиццу, — поморщилась Елена. — Сказать, о чем я мечтаю? О большой тарелке плова, непременно с бараниной, и каких-нибудь приторно-сладких восточных лакомств.
— Жирного бараньего плова?! — притворно ужаснулся Данилов, отмахиваясь руками. — Нет, не уговаривай, я ни за что не покажу тебе место, где готовят вкусный жирный плов из баранины! Только вот не помню, какой именно — по-фергански, по-самаркандски или по-шемахански?
— Покажешь, куда ты денешься, — усмехнулась Елена. — Я сегодня потратила столько энергии, как нервной, так и мышечной, что могу позволить себе чуток расслабиться.
«Чуток расслабиться» воплотилось в большую порцию плова с прицепом из самсы и салата с тертой редькой.
— У нас самса из тандыра, — с тихой гордостью сообщила полная пожилая официантка, наблюдая за тем, как Елена колеблется с заказом, — не пирожок какой-нибудь, а настоящая самса.
— Раз настоящая — тогда две, — решилась Елена.
— Она небольшая, — предупредила официантка.
— Давайте десяток на троих, а там разберемся! — вмешался Данилов.
Немного ошибся с расчетом — в итоге пришлось заказать еще по две штуки на каждого, чтобы уж наесться так наесться. На всяческие приторные восточные сладости места ни у кого не осталось — только на чай.
— Вот чего не понимала и не понимаю, так это того, почему на Востоке пьют чай до еды? — сказала Елена, слегка отодвигая от себя тарелку, чтобы освободить место для пиалы с чаем.
— Они его все время пьют — и до еды, и во время, и после, — ответил Данилов.
— На вкус, конечно, гадость, но что-то в нем есть, — высказался Никита, старательно дуя на свой чай. — Горячий.
Данилов решил, что момент настал.
— А я заявление об уходе подал, — как бы между прочим сообщил он и уточнил: — Вчера.
— Давно пора! — Елена совершенно не удивилась. — Это изначально была не твоя работа!
— Как знать…
— Была бы твоя — все бы сладилось. А если сразу же пошло наперекосяк, то и думать нечего — надо валить.
— Это называется эскапизм, — встрял Никита. — Когда хочется свалить.
— Эскапизм,
— …переходит из одной реальности в другую, — закончил Данилов.
— И вообще — ничто так не выдает необразованность человека, как использование слов не по назначению! — не унималась Елена. — Так что следи за тем, что говоришь.
— Фильтруй базар, — перевел на «феню» Данилов и, желая выручить Никиту, «вызвал огонь на себя»:
— Правда, куда идти, я еще не определился, но на этот раз долго искать не буду.
— Откуда такая уверенность?
— От сделанных выводов, анализа ошибок и правильного распределения приоритетов, — тоном зануды-педагога ответил Данилов и уже в своей обычной манере добавил: — Мог бы поделиться соображениями, но лучше уж после достижения результата.
— «Не хвались, идучи на рать, а хвались, идучи с рати», — как говорит наш историк.
С некоторых пор, считая себя уже далеко не ребенком, Никита стал принимать активное участие в разговорах, посвященных «взрослым» проблемам. Данилова это веселило, хоть он всячески старался не подавать вида, подростки — они ведь ранимые. Елену же это иногда забавляло, а иногда и раздражало.
— Сынок, ты не хочешь прогуляться и посмотреть, как там наша машина? — предложила она. — А то вдруг какой-нибудь злодей подбирает сейчас ключи к багажнику, желая украсть твои новые кроссовки?
— Чего ходить, если ее в окно видно? — резонно возразил Никита, наливая себе еще чаю.
Подошедшая официантка забрала на поднос опустевшие тарелки и ненужные уже ножи вилки.
— Нам, пожалуйста, еще один чайник чая и счет, — попросил Данилов.
— Обычный или маленький?
— Давайте обычный.
— А как насчет наводок? — спросила Елена, дождавшись, пока официантка уйдет.
«Бедные официанты, — посочувствовал Данилов. — При их приближении все умолкают — нечего подслушать, нечего послушать. Как скучно!»
— Наводки приветствуются, если только они не носят категоричного характера.
— Только рекомендательный, — рассмеялась Елена. — Какая может быть категоричность в общении с тобой, я умоляю!
— Живи правильно, и у тебя будет такая же прекрасная репутация, как и у меня. — Данилов подмигнул Никите.
— Буду стараться, — заверил тот. — Приложу все усилия.
Официантка принесла счет в кожаной папке и чайник с чаем.
— Странно как-то, — подумал вслух Данилов, — не вяжется папка для счета с восточной харчевней. По идее, гармоничнее было бы просто называть сумму…