Доктор Гарин
Шрифт:
Гарин ел, как всегда, решительно и с аппетитом. – Насчёт параноидной шизофрении, доктор… – негромко пробормотала Маша. – Я не совсем уверена, что грязи от этого помогают.
– А Восков? – Гарин жевал так, что двигалась вся его величественная борода.
– Ну… в комплексе разве что. А он здоров? Его же пришлось раньше выписать.
– Пишет, что здоров.
– Недотыкомки?
– Не видит. И не скандалит.
– Слава богу… – Красивые губы Маши презрительно изогнулись.
Опустошив свою чашу, Дональд отшвырнул половник, протяжно рыгнул и полез на стол.
– И как всегда, перед десертом, – скорбно покачал
Гарин сделал знак официанту, и тот тут же включил два мощных вентилятора, стоящих между столами. – В отличие от вас он не делает из десерта культа, – усмехнулась Пак.
– Ladies and gentlemen, the art of farting! – объявил Дональд. – And please don't forget: not every fart is art! [20]
Он выставил свой молочно-белый, массивный зад ещё сильнее, наклоняясь лицом к столу, и оглушительно выпустил газы.
20
Дамы и господа, искусство пердения! И пожалуйста, не забывайте: не каждый бздёх – искусство! (англ.)
– Дональд, но почему ты опять лезешь первым? – развёл руками Эммануэль.
– Первой должна быть Ангела, дружище! – выкрикнул Сильвио.
– Я не мог терпеть, чёрт побери! – Дональд полез со стола на своё место.
– Опять спешка, опять… – качал головой Синдзо.
– Ангела, просим вас, – обратился к ней Эммануэль.
– Извините, я ем, – ответила она. – Мужчинам не привыкать лезть в первый ряд.
– Дональд, извинись! – выкрикнул Борис. – Не будь скотиной!
– Я прошу прощения. – Дональд похлопал себя по животу. – Поймите, есть обстоятельства, которые сильнее нас. Не надо делать из мухи слона. Лучше хороший залп, чем холостой выстрел, парни!
– Ладно, чёрт с тобой… – Сильвио отшвырнул приборы, полез на середину стола.
Оказавшись в центре на скатерти с синими узорами между двумя букетами с алтайскими тюльпанами и нарциссами, он оперся руками о стол, приподнимая загорелый, хоть и обвислый, зад, и выпустил четыре сочных хлопка.
– Браво, Сильвио! – захлопал Эммануэль.
Не успел довольный Сильвио вернуться на свой стул, как Джастин полез на стол. Его залп был не слабее, чем у Дональда, но более протяжный и разнообразный по звуковой палитре.
– Ангела! – выкрикнул Борис.
– Нет, нет, мужчины, наслаждайтесь своим мачизмом.
– Не будь злюкой! – Борис хватил кулаком по столу, опрокидывая бокал с шампанским. – Покажи нам мощь валькирии!
– Ангела, я выстрелю только после вас! – Эммануэль прижал к груди руки в широких серебряных браслетах.
– Ангела, просим! – зааплодировал Сильвио.
– Нет, я не готова… – жевала Ангела.
– Просим! Просим! – захлопали за синим столом.
– Ну, право… – Она вздохнула, отодвигая тарелку. – Я помогу! – подхватил её под руку Эммануэль.
– И я! – Сильвио подхватил под другую.
Ангелу подсадили на стол. На своих немолодых ягодицах она проползла на середину, слегка склонилась, словно приветствуя всех, замерла. И выпустила газы столь мощно и оглушительно, что звякнули чайные ложки в пустых кофейных чашечках на комоде и в широком полукруглом плафоне люстры ожило краткое настойчивое эхо. Две медсестры вздрогнули и перекрестилась. Старшая медсестра испуганно покосилась на люстру:
– Не могу привыкнуть…
– Пора бы, – ухмыльнулась Маша, жуя.
– Grossartig [21] … – с искренним восхищением покачал головой Гарин.
Синий стол яростно зааплодировал. Ангела поклонилась. Маша помахала возле себя и Гарина салфеткой:
– Dicke Bertha [22] .
– Genau! – согласился Гарин.
– После такой канонады я просто… стесняюсь лезть на стол! – аплодировал Эммануэль.
– Давай, давай, – толкнула его в бок Ангела. – Вспомни Верден!
– Разве что… – Он осторожно полез.
21
Колоссально (нем.).
22
Большая Берта (нем.).
Залп Эммануэля разочаровал. Ему захлопали, но весьма формально.
– Excusez-moi… – пополз он обратно к своему стулу.
– Другого я и не ожидал, – презрительно глянул на Эммануэля Борис и решительно полез к центру, давя тарелку с сёмгой, опрокидывая вазу.
Остановившись, он как-то сгорбился и замер, прикрыв свои огромные рыжие ресницы. Все ждали. Борис не двигался. В столовой наступила тишина, которую нарушали только вентиляторы. Прошла минута, другая.
– Ну и? – недовольно оттопырил губы Дональд.
Борис выпустил негромкую, но долгую и прерывистую очередь.
– Слабовато… – улыбнулся Сильвио, подмигивая Ангеле и Владимиру.
Все зааплодировали.
Настала очередь Синдзо. Он долго готовился, нюхая цветы, совершая круговые движения руками, покачиваясь и напевая что-то. Но залп его не удивил сидящих за столами.
– Владимир! – Сильвио хлопнул соседа по спине. – Докажи нам, что русский дух – не миф!
Владимир молча полез в центр стола. Приподнял свой накачанный, холёный, много раз омоложённый китайскими медиками зад и замер. Сперва раздалось что-то вроде утробного ворчания, которое быстро перешло в угрожающее рычание, разрешившееся громким хлопком, ещё одним, ещё, и вдруг из этого холёного зада стало проистекать шипение, в котором можно было разобрать отдельные звуки, напоминающие в том числе и человеческий шёпот, но шипение становилось всё более и более зловещим и всё длилось, длилось и не иссякало так долго, что все за синим столом оцепенели. Когда оно стихло, некоторое время стояла напряжённая тишина. Первым захлопал Сильвио, затем – Ангела и Дональд. Аплодисменты наполнили столовую.
– Брависсимо, Владимир! – выкрикнул Сильвио.
– Это не я… – С улыбкой тот показательно пробежался на ягодицах по скатерти и запрыгнул на свой стул.
– Итоги! Итоги! – завопил Борис.
Приготовленный заранее официантами серебристый смартфон показал рейтинг. Первое место в соревновании The Art of Farting разделили Ангела и Владимир.
– Молодцы! Ещё шампанского всем! – закричал Сильвио.
Гарин встал, поклонился медикам:
– Всем хорошего вечера и покойной ночи.