Доктор-хулиган
Шрифт:
— Это дежурный педиатр, с кем я разговариваю?
— Сэм Эллери, Хирург.
— Сэм. Макс Донован. Скажите, почему аппендицит не подтвердился?
Он достаточно вводит меня в курс, чтобы я знал, что он выполнил свою работу.
— Сэм, дело вот в чем. В эти выходные отделение переполнено. Так что, если этому парню все равно предстоит операция, давайте с самого начала обеспечим правильное распределение ресурсов. Вы меня понимаете?
— Четко и ясно. — Слышу на заднем плане шорох, когда Сэм листает карту. — Это уже третий вызов скорой
Вот черт. Определенно пришел наш черед действовать.
— Я сейчас спущусь.
Младший ординатор Гибсон входит как раз вовремя, чтобы услышать это. Она бросает на меня любопытный взгляд.
— Неотложка?
— Да.
— Хотите, чтобы я занялась?
— Нет, я спущусь. Здесь все спокойно. Но сегодня нам может понадобиться еще одна койка. Помозгуйте со Сьюзен и придумайте, как лучше всего это устроить.
— Хорошо.
Я спускаюсь по лестнице, радуясь минуте тишины, прежде чем войти в отделение скорой помощи. Представляюсь старшей медсестре. Я пока не со всеми здесь знаком, и ее я видел лишь однажды. Она бросает быстрый взгляд на мой пропуск, затем указывает на койку в задней части отделения скорой, рядом с той, где принимают взрослых.
Больница забита битком.
Я останавливаюсь у занавешенной стороны кровати, позволяя своим шагам и тени объявить о моем присутствии, прежде чем отодвинуть занавеску.
— Здравствуйте, я доктор Донован. Я понимаю, ты плохо себя чувствуешь, — обращаюсь я к пациентке, девятилетней девочке по имени Эмма, но обязательно смотрю в глаза маме и папе.
Они выглядят обеспокоенными.
Эмме явно больно.
Я делаю глубокий вдох и приступаю к делу.
Спустя двадцать минут Эмму поднимают наверх. Найдя ближайший компьютер, вхожу в систему, чтобы сделать запись о своем новом пациенте. Мы начнем давать ей лекарства и закажем серию тестов, но пройдет несколько дней, прежде чем у нас будет четкое понимание того, с чем мы имеем дело. Желудочно-кишечные заболевания, как известно, трудно поддаются лечению.
Когда я поднимаюсь, желудок урчит. Быстро взглянув на часы, понимаю, что пора ужинать, и, как обычно, у меня ничего нет. Идти в кафетерий в выходные бесполезно, если только я не хочу пиццу, а этого дерьма мне с головой хватает с Гэвином. Добавьте сюда Лахлана, и просто чудо, что я не превратился в пятнадцатилетнего подростка с тех пор, как переехал в Оттаву.
У меня в машине есть кексы, но и они не лучше.
Что мне нужно, так это заказать доставку. Курицу с овощами, рыбу с овощами, овощи с овощами. Невероятно скучно и идеально полезно.
Конечно, сейчас я хочу только пиццу.
Об идеальном здоровье побеспокоюсь завтра.
Держу свой путь через взрослое отделение скорой, так как вход в кафетерий находится на другой стороне, и уже почти выхожу за дверь, когда слышу, как ахает женщина.
— Ой. Нет, я в порядке.
Я останавливаюсь, внезапно обращая внимание
Из-за занавески я слышу:
— Ну, я не в порядке, Мэтью, но добралась сюда сама.
Вайолет.
Я в этом здании, и я здесь профессионал. Внезапно начинаю в этом сомневаться. Я здесь только в роли врача.
Приблизиться к ней стало бы для меня ужасным нарушением ее личной жизни, особенно учитывая наши последние встречи.
С другой стороны, она ранена.
И что это, на хрен, за Мэтью?
В этот момент мимо меня проходит медсестра, направляясь к койке Вайолет, и отдергивает занавеску.
Я пристально смотрю на нее. На ней та же одежда, что и раньше, — джинсы и мягкий свитер. Рука обернута окровавленным кухонным полотенцем.
Медсестра что-то спрашивает, но Вайолет не отвечает, потому что заметила меня, и теперь мы смотрим друг на друга.
Она хочет меня проигнорировать. Если дать ей шанс, она возьмет себя в руки и так и сделает, или же умрет в попытках, что за бред. Ее лицо осунулось, румянец исчез, дыхание определенно неровное. Она плохо переносит боль.
Несколькими широкими шагами пересекаю комнату.
— Что случилось? — Мне все равно, если это звучит грубо.
— Порезалась… ах!.. резала овощи. — Напряженным взглядом она наблюдает, как медсестра разворачивает ее руку. Рана выглядит глубокой, но все пальцы одного цвета.
Медсестра просит ее пошевелить пальцами. Двигаются они хорошо, но от этого вновь начинается кровотечение, и при виде него она всхлипывает.
Должно быть, я скорчил гримасу, потому что она ответила мне тем же и закатила глаза.
— Я в порядке.
— Ясно. — Обхожу койку, вставая позади Вайолет. — Закрой глаза.
— Зачем?
Я поднимаю руки и понижаю голос.
— Затем, чтобы я помог тебе, ничего больше.
Она колеблется.
— Или чтобы мог спросить, кто такой Мэтью и почему ты не позволяешь ему быть рядом с тобой.
— Повторяю, это не твое дело.
Значит, во время ужина в ее офисе, ей звонил он.
— Бойфренд?
Она колеблется.
— Нет.
— Он…
Медсестре плевать на мое чертово любопытство. Закончив промывать рану, она обращается ко мне:
— Ладно, выглядит неплохо. Ординатор скоро придет, чтобы наложить швы, или вы сами, доктор Донован?
Я отрицательно качаю головой.
— У меня нет практики с такими большими руками.
Вайолет изумленно смотрит на меня, а медсестра смеется.
— Ты назвал меня Шреком?
— Вряд ли, — бормочу я, приближаясь губами к ее уху. — Мои пациенты обычно ростом три фута, и, когда им накладывают швы, им нужно держаться за мягкую игрушку или за руку родителей.
— Точно. Конечно. — Она снова колеблется, и ее голос смягчается. — Я слышала тебя раньше. С пациентом. Я сидела в приемной, а ты был как раз за дверью.
— О. — Мысленно делаю пометку напомнить дежурному, что дверь должна оставаться закрытой, но это не проблема Вайолет.