Доктора Бесконечности
Шрифт:
— Спасибо за разъяснение, — сказал Доктор.
— Нет никаких гражданских, — взвизгнул рутанин.
Доктор хотел спросить, имеет ли он в виду вообще или только среди сонтаран, но рутанин не дал ему возможности вставить слово.
— Эта так называемая гражданская планета Холфактур была базой военной подготовки. Мы знаем об этом, потому что сонтаране воспользовались войсками, подготовленными на Холфактуре, в Пурпурных Зонах Рутанского Космоса.
— Где вы занимались разработкой биологического оружия, — резко сказал Грол. — Опустошённый район, исконное население
Кракс наклонился вперёд, вцепившись руками в край стола так, словно хотел его опрокинуть:
— Мы послали туда свои войска, чтобы не допустить очередной Манкастовон.
Генерал Сонтар посмотрел на рутанина:
— Пока на троне сижу я, другого Манкаставона не будет!
— Вы бессильны против него, существа из грязи!
— А вы были бессильны в Битве при Хвиксе, — рявкнул Сонтар. — Один сонтарский корабль уничтожил десять тысяч рутанских. Не удивительно, что вы перенесли свои исследования на более подлые методы войны.
— Битва при Хвиксе была случайностью, совпадением, везением.
Доктор схватился руками за голову. Всё шло совсем не так, как он ожидал.
По пути в камеру бесконечности Магистрат беседовал с леди Ларной. Он был намного старше её, считался строгим, без чувства юмора: «его сердца черны, как его мантия». Его работа блюстителя законов, начиная от устава Цитадели и заканчивая Первым Законом Времени, ни оставляла ему времени на чтение лекций в Академии, поэтому она его почти не знала, если не считать публичного вещания. Они говорили о Докторе. Ларна начала с пары тактичных замечаний. Магистрат знал Доктора всю свою жизнь, и хотя в прошлом между ними были разногласия, было очевидно, что они любили друг друга. Он похвалил Ларну за её проницательность. Затем он начал рассказывать байку об их с Доктором тёмном прошлом, о неприличном инциденте, произошедшем во время посещения Нижнего Города. И он, и Ларна рассмеялись, и впервые она поняла, почему Доктор и Магистрат были такими друзьями.
Она зашла в камеру (озадаченная наличием у двери стража, которому Магистрат что-то тому шепнул) и оказалась прямо перед трупом одного из своих друзей.
Вейм лежал на пульте управления. Его тело не прикрыли, его не трогали, даже не закрыли ему глаза. Он лежал в луже собственной крови. Одежда Вейма самоочистилась и самовосстановилась, так что на его куртке не было ни единого намёка на то, где была убившая его ножевая рана. Вокруг них камера бесконечности по-прежнему исполняла программу, смещая изображение, увеличивая его участок, снова уменьшая, снова смещая, и так снова и снова. Быть может, именно из-за этого у неё закружилась голова.
Магистрат стоял у неё за спиной.
— И что конкретно вы хотели мне тут показать? — спросил он, и в его голосе всё ещё была непринуждённость.
Разговор с ней, шутки о Докторе — всё это было уловкой с целью расслабить её. Он надеялся внушить ей ложное чувство безопасности, не хотел дать ей время приготовиться.
— Я этого не делала, — сказала она, понимая, что в её голосе появляются нотки истерики.
— Я и не имел в виду, что это вы сделали, — спокойно сказал Магистрат.
— Ещё как имели, — сказала Ларна, ухватившись за тему, не связанную напрямую с трупом Вейма.
Самообладание и контроль. Ей нужно было оставаться рациональной.
— Почему он не регенерировал? — спросила она.
— Вы его зарезали, думая, что он регенерирует? Это может быть рассмотрено как смягчающее обстоятельство.
— Я не… вы что, серьёзно думаете, что я способна на такое?
Он улыбнулся:
— Мы все способны. Нападавший воткнул нож в левое сердце, затем разрезал позвоночный столб и второе сердце. Хирургическая точность. Смерть была мгновенной.
Достаточно было всего лишь мысли. Если бы Вейму удалось перед смертью подумать одно единственное слово, он запустил бы регенерацию. Дальше его тело справилось бы само. Это не обязательно должна была быть его мысль. Если бы она была там, она смогла бы подумать за него, ввести ключевое слово телепатически.
— Врачи могут что-нибудь сделать?
Взгляд Магистрата просто буравил её глаза, он почти наверняка читал её мысли.
— Нет. Для этого слишком поздно. Убийца знал, что… он или она делал. Но, боже мой, вы ведь не знали бы, как это сделать, даже если бы захотели, так ведь?
Ларна повернулась к ним, стараясь говорить как можно искреннее:
— Нет. Я была здесь вчера вечером, он попросил меня кое-что проверить.
— В котором часу это было?
— Перед тем, как я пошла в комнату Доктора… Примерно во время прибытия инопланетян. Программа Савара до сих пор работает.
— Савара?
— Он был тут, когда мы пришли. Он и Вейм заметили какой-то странный эффект. Я могу вам его показать?
Магистрат позволил ей подойти к пульту, подняв с него и опустив на пол тело Вейма. Ларна старалась не думать об этом, она сосредоточилась на пульте, прогоняя из своего сознания пятна крови.
— Вот, — сказала она, сдвинув пару рычагов. — Искажение пространства-времени, которое прошло над Галлифреем во время прибытия флотов.
— Неполадка в системе, — прокомментировал Магистрат. Ему по работе приходилось пользоваться камерами бесконечности каждый день, он знал, что они могут сбоить.
— Я тоже так подумала. Я запустила проверку, — она нашла соответствующую панель монитора.
Магистрат склонился над ней и признал, что это не неисправность. Затем он вернулся к изображению вселенной.
— Я подумала, что это может быть интервенция, возможно, использование прибытия инопланетян в качестве прикрытия. Я пыталась найти Доктора, чтобы предупредить его.
— Значит, Доктор знает об этом?
Она покачала головой:
— Я не успела ему сказать. Он торопился встречать инопланетян. Он куда-то спешил.