Долг чести
Шрифт:
— Существует технический термин для такого шага — «обратимая взаимность», — продолжала она. — Это означает, что наше законодательство станет зеркальным отражением японских торговых законов до мельчайших деталей; — Она подняла голову и посмотрела в зал, ожидая вопросов. Как ни странно, вопросов не последовало.
— Теперь далее, поездка президента в Москву намечена на…
— Одну минуту, — послышался голос репортёра, которому понадобилось несколько секунд, чтобы понять предыдущее заявление. — О чём вы только что говорили?
— Что случилось, босс? — спросил Райан, просматривая документы.
— Вторая страница, Джек.
— Ясно. — Райан перелистнул страницу. — Черт побери, я недавно видел это по телевидению. — Он поднял голову. — Это вряд ли им понравится.
— Ничего не поделаешь, — ответил президент Дарлинг ледяным голосом. — Нам повезло,
— Я знаю это, сэр, но…
— Пора положить этому конец, — повторил Дарлинг. К тому же приближались выборы, президенту требовались голоса избирателей, входящих в состав профсоюзов, и одним таким шагом он привлекал их на свою сторону. Эта проблема не входила в сферу компетенции Джека, и советник по национальной безопасности не хотел вмешиваться в чужие дела. — А теперь расскажи мне о России и её ракетах, — произнёс Роджер Дарлинг.
Самую главную сенсацию президент приберегал напоследок. Во второй половине дня ФБР встречается с министром юстиции. Впрочем, нет, подумал Дарлинг после недолгого размышления, придётся позвонить Бобу Шоу и сказать, чтобы тот пока воздержался. Президенту не хотелось, чтобы две сенсации соперничали друг с другом на страницах газет. С делом Келти придётся подождать. Он сообщит об этом Райану, но обвинение вице-президента в изнасиловании будет пока сохраняться в тайне.
Расположение часовых поясов только содействовало неразберихе. Из временной зоны, опережающей восточное поясное время США на четырнадцать часов, ранним утром в ещё не проснувшемся Вашингтоне начали раздаваться телефонные звонки.
Необычные действия американцев в обход принятых каналов, существующих в правительстве Соединённых Штатов, и потому оказавшиеся незамеченными теми, кто собирали информацию для своей страны, застали всех врасплох. Японский посол находился в этот момент в фешенебельном ресторане, где обедал с близким знакомым, и все старшие дипломаты посольства Японии на Массачусетс-авеню тоже оказались неготовыми к такому развитию событий. В кафетерии посольства и по всему городу раздавались требовательные гудки пейджеров, призывающие немедленно связаться со своими офисами, но было уже слишком поздно. Сенсационная новость передавалась по различным телевизионным спутниковым каналам, и те в Японии, в обязанности кого входило следить за подобными событиями, уже вызывали своих боссов, информация передавалась все дальше и дальше по цепи подчинения, и, наконец, многие дзайбацу были разбужены в столь неподходящий час, что это не могло не вызвать их крайнего неудовольствия. Те, в свою очередь, вызвали старших помощников, уже проснувшихся, и потребовали, чтобы они немедленно связались с лоббистами. Многие из этих последних уже находились в своих кабинетах. Они успели посмотреть по телевидению выступление Эла Трента в Конгрессе и принялись за дела по собственной инициативе, пытаясь хоть как-то уменьшить разрушительные результаты происшедшего ещё до того, как получили приказы от своих работодателей. Однако они встречали прохладный приём в правительственных кабинетах, даже в тех, обладателям которых оказывалась регулярная финансовая поддержка в избирательных кампаниях. Правда, такое происходило не всегда.
— Послушайте, — сказал один сенатор, размышляя о начале собственной избирательной кампании и о необходимости раздобыть где-то средства на её проведение, о чём отлично знал его гость, — я ведь не могу обратиться к своим избирателям и заявить, что принятые правительством меры являются несправедливыми, после того как восемь человек только что погибли в пламени пожара. Пусть пройдёт время и все успокоится. Разве не следует проявить здравый смысл?
В результате пожара, вызванного автомобильной катастрофой, погибло только шесть человек, подумал лоббист, однако совет, данный сенатором, звучал разумно — или оказался бы разумным при нормальных обстоятельствах. Лоббисту платили свыше трехсот тысяч долларов в год за его опыт и влияние в коридорах власти — он был одним из старших сотрудников и состоял в штате Сената в течение десяти лет, прежде чем увидел манящий свет денег и понял, как ему нужно поступать, — а также за его честность и надёжность поставляемой им информации. Кроме того, ему также платили и за то, что он снабжал деньгами
— Хорошо, сенатор, — произнёс он понимающим голосом. — Прошу вас только иметь в виду, что такой законопроект может привести к торговой войне, а это принесёт ущерб всем.
— Подобные события живут естественной жизнью, которая не длится вечно, — ответил сенатор. Таким было общее мнение, переданное в кабинеты различных корпораций в пять вечера по вашингтонскому времени, что соответствовало семи утра следующего дня в Японии, Все лоббисты ошибались, упуская из виду то обстоятельство, что «подобные события» ещё никогда не случались в прошлом.
В кабинетах почти всех членов обеих палат Конгресса уже непрерывно звонили телефоны. Большинство избирателей выражали негодование по поводу происшествия на шоссе I-40, чего и следовало ожидать. В Америке жило несколько сотен тысяч людей, равномерно распределённых по каждому штату и каждому из четырехсот тридцати пяти избирательных округов, которые никогда не упускали возможности позвонить своим избранникам в Вашингтон и выразить собственную точку зрения по всем возникающим вопросам. Им отвечали младшие помощники, регистрирующие время и день звонка, имя, фамилию и адрес каждого звонившего — часто спрашивать об этом не приходилось, потому что их обычно узнавали по голосу. Звонки регистрировались в соответствии с темой и точкой зрения, становились частью утренних брифингов, и в большинстве случаев о них тут же забывали.
Некоторые звонки поступали к старшим представителям аппарата конгрессменов и сенаторов, а иногда и к самим членам палат Конгресса. Это звонили местные бизнесмены, главным образом промышленники, или те, чья продукция конкурировала на открытом рынке с товарами из-за океана, или, в немногочисленных случаях, те, кто пробовали сами торговать в Японии и встретились там с немалыми трудностями. Такие звонки не всегда оказывались нужными, но их редко игнорировали.
Это снова превратилось в главную новость дня во всех средствах массовой информации, после того как временно ушло с первых полос, утратив первоначальную свежесть. В сегодняшних передачах фигурировали семейные фотографии погибшего полицейского, его жены, трех маленьких детей, а также Норы Данн и Эйми Райе, за которыми последовали краткое записанное на плёнку интервью с героем-водителем грузовика и сделанные издали снимки Джессики Дентон, оставшийся сиротой, которая корчилась от мучительных ожогов в стерильной палате, а также ухаживающих за нею медсестёр, которые, плача, обрабатывали обгоревшую кожу на тельце малышки. Сейчас с семьями пострадавших работали адвокаты, которые наставляли их, о чём говорить перед телевизионными камерами, и готовили зловеще скромные требования о возмещении ущерба, питая при этом надежды на собственные громадные гонорары за юридическую помощь. Телевизионные репортёры интересовались впечатлениями членов семей, родственников, друзей и соседей, и зрители замечали в яростном горе тех, кто понесли такую внезапную и страшную потерю, либо просто гнев, либо возможность воспользоваться внезапно возникшей ситуацией.
Однако наибольшее внимание привлекала история с самими топливными баками. Предварительные итоги расследования, проведённого Национальным департаментом безопасности на транспорте, появились вскоре после их оглашения в зале Конгресса и были слишком любопытными, чтобы не обратить на них внимания. Американские автомобилестроительные фирмы предоставили возможность своим инженерам объяснить научно-техническую сторону происшедшего, и каждый из специалистов с плохо скрытым злорадством говорил, что происшедшее служит наглядным примером плохой работы японских отделов технического контроля за качеством одной из самых простых комплектующих автомобиля и что японцы вовсе не так умны, как принято считать.
— Вот посмотри, Том, оцинкованную сталь производят уже больше ста лет, — произнёс старший инженер компании «Форд» в передаче вечерних новостей Эн-би-си. — Из неё делают мусорные баки.
— Мусорные баки? — озадаченно переспросил ведущий, потому как у него дома эти баки были изготовлены из пластика.
— Японцы в течение ряда лет обвиняли нас в недостаточно высоких стандартах безопасности, утверждали, что мы не умеем работать, что качество наших автомобилей слишком низкое, а потому мы не можем конкурировать на их рынке. А теперь мы видим, что их стандарты совсем не так и высоки. Позволь мне закончить следующим, Том, — продолжил инженер, ощущая приступ вдохновения. — Их топливные баки на этих двух «крестах» не прочнее мусорных контейнеров, изготовленных на основе технологии конца прошлого века. Именно по этой причине и погибли в огне шестеро американцев.