Долг
Шрифт:
— Постой, — меня остановил Морик, — не ходи, он сейчас не в себе… наговорит тебе ерунды.
Я замерла не столько оттого, что мужчина меня за плечо схватил, а сколько от его слов. Сглотнув, я кивнула. Он… он заступился за меня?! Не захотел, чтобы я слушала мерзости? Почему? Неужели из-за того, что я спасаю Лорина? Может быть, не все ликаны жестокие и циничные существа, признающие лишь язык силы?..
В итоге Лорин так и не поел. Ругался что-то, ворчал, но вскоре уснул. Я осторожно, воспользовавшись тем, что больной спит, сменила повязку и со страху сразу умчалась к себе в комнату. Повязки-то на глазах не было! Страшно! Он ещё и с щетиной такой… хоть вешайся. Я его и так
Ночью я никак не могла уснуть. Во-первых, домой ушёл Морик. Мелинда беспокоилась за него и позвала на одну ночь. Они же женаты в конце-то концов, а Лорину опасность не угрожает, тем более Виер остался. Я даже рада была, что он наконец-то отдохнёт от этого долгого несения караула. Но нервы покоя не давали и мне. Уже третий час лежу, ворочаюсь, а сон всё не идёт. А всё из-за Лорина! Он ведь так и не поел! Желудок только начал привыкать к нормальному трёхразовому лёгкому и полезному питанию, а тут опять весь день голодный! Даже воды не попил! А такой режим, скорее всего, и привёл его в чувства! И что, опять всё насмарку?!
Не выдержала я через несколько минут. Жалость и злость смешались и превратились в странную настойку, которая плотно засела в моей голове. Я злилась и в то же время страдала… чёрт!
Замотавшись в покрывало, тихо открыла дверь и прислушалась. Тихо. Наверное, Виер уже спит. Несколько раз чертыхнувшись, начала свой опасный спуск. Было темно, только внизу из гостиной брезжил тусклый свет, оставленной на ночь лампы. Ступеньки под ногами не скрипели, хотя я была уверена, что именно это и будет происходить. Звуковое сопровождение всегда присутствует, когда ты крадёшься — это же закон жанра! Нормально получается только у… других, но не у меня. Ладно, всё.
Прокравшись к дверному проёму, заглянула в гостиную. Виер дрыхнет у шкафа, отвернувшись от нас. Лорин тоже спал. «Он связан! Не бойся! Он даже если очень захочет — ничего тебе не сделает!» — подбадривала я себя, когда на цыпочках подходила к дивану. Садиться рядом с ним я посчитала истинным самоубийством, поэтому медленно присела на корточки, а потом и на коленки встала. Координация у меня не очень, поэтому только так, а то могла бы плюхнуться на зад, причём с грохотом. А нам это нужно?
Трясясь от страха и вздрагивая от каждого шороха, кончиками пальцев подцепила края повязки и медленно потянула её на себя. Надо было проверить! Я почти целый день к нему не подходила и эту повязку не меняла, хотя должна была! У меня привычка, да и необходимо это!
— Руки, — этот тихий голос заставил меня по-настоящему пискнуть, ибо желудок прилип к горлу, и я так и замерла.
Сердце быстро-быстро заколотилось, а руки предательски начали подрагивать. Пришлось медленно возвращать повязку на место. Глаза Лорина были закрыты. Так, это как со злыми псами. Не делай резких движений и просто отходи в сторону! Лорин явно здоров и проживёт до утра! Пора сматываться! Даже пить захотелось! Ужас-то какой! Почему я так боюсь?! Это же ненормально! Но буду думать об этом тогда, когда окажусь в безопасности!
— Развяжи меня, — его приказ вынудил меня остановиться.
Я чуть-чуть даже привстала уже! Оставалось-то… чуть-чуть!
— Не могу, — прошептала в ответ. — Прости, что разбудила…
На этот раз глаза он приоткрыл, и я сразу же начала жалеть себя, жалеть, что пошла на эту «авантюру» и что вообще родилась на свет! Нет!
— Я не прошу, — так же тихо пояснил он, осматривая меня.
Ну, пора! Ты тут, Богдана, просто так уйти будет глупо, нужно с ним поговорить. Нормально. Пусть издевается, но я должна сказать всё, как есть!
— Лорин, послушай меня, пожалуйста, — сглотнув, я посмотрела на Лорина. — Ты чуть не умер. Дважды. Мы все очень переживали за тебя и ты…
— Просто расстегни эти ремни, я хочу встать, — перебил он меня также спокойно.
Вновь сглотнула. Встать. Ему нельзя. Может… туалет? Но, как Морик мне объяснил, вся влага выходит из него вместе с потом. Он же потел, как сумасшедший, я поэтому даже не думала об этом. Они в детстве болели, но какой-то волчьей болезнью, о которой я мало чего знаю, поэтому Морик и поставил на это. Я была не против, к тому же я всегда всё проверяла, ведь он болеет.
— Нельзя, — тихо прошептала я. — Послушай меня, пожалуйста….
— Ты глухая, что ли? — не понял он, нахмурившись. — Говорю тебе, я хочу встать, мне лучше, понимаешь?
Поджав губы, зажмурилась. Не отступай! Не дай ему снова себе навредить! Он должен тебя выслушать! Обязан!
— Да ты чуть к Богам не отправился! Дважды! — зашептала я с влажными глазами и в каком-то порыве схватила его за кончики пальцев левой руки. — Умоляю тебя, будь благоразумным! Даже не так, не слушай меня, я человек, ты прав, я молода, с меня толку мало, но послушай Морика. Вставать тебе нельзя потому, что ты перенапряжёшься и тебе снова станет плохо, как в прошлый раз!
Лорин молчал. Его бледное измученное лицо было повёрнуто ко мне, а его взгляд был серьёзным и долгим, словно вдумчивым. Он молчал. И я воспаряла духом, наконец-то пробившись сквозь такую толстую стену отчуждения.
— Ты ничего не обязан делать, ты альфа, и это я понимаю, — проникновенно заговорила я, в каком-то нервном напряжении сжимая и разжимая его пальцы, — но ты мне говорил заботиться об этом доме. А ты — часть этого дома, Лорин. Без моей помощи тебе станет только хуже, и в конце концов… просто дай мне помочь, не отвергай. Тебе нужно есть лёгкую еду, поскольку твой желудок, как и ты, очень слаб, и такая еда, как жирный кусок свинины, принесут только вред. Я тебя прошу… не для себя, а для твоей стаи, пожалуйста, дай мне тебя вылечить. Я… я не знаю, что у тебя случилось, просто не спрашивала, поскольку это не моё дело, но твоё здоровье — это… это моя обязанность. Неужели ты хочешь умереть и оставить всех нас на произвол судьбы? Пойми, что без тебя нас всех убьют, меня так точно первую, но мы с тобой знакомы несколько месяцев, а твои ликаны? Они ведь так переживают за тебя…
Я заплакала просто от переизбытка чувств. Господи, я так рада, что он жив! Грубит, но он говорит! Он с нами! Не собирается вновь отправляться в объятья смерти! Боже, дай ему мозгов и поубавь его гордость! Умоляю тебя, этот извращенец должен жить, только он… спасёт всех нас. Но это не главное. Это же Лорин, твой любимец, помоги ему, а я могу быть твоими руками. Пусть он только примет эту помощь, пусть не отвергнет.
— Прости, что разбудила, я просто хотела проверить твои раны, — собравшись, прошептала я еле слышно и, наконец, отпустила пальцы Лорина. — Спокойной ночи.