Долг
Шрифт:
— Да, только закончу, — ответила я.
И всё. Напряжение витало в комнате, причём неслабое. Было неуютно, но я была рада. Свершилось чудо! Лорин поумнел! Начал соображать, и мы работаем сообща! Надо запомнить этот день! Да!!! Я выигрываю! Какой там счёт? Сто — ноль? Так вот, теперь сто — один! Я отстаю «немного», но временем я не ограничена, поэтому держись, белобрысый, ибо я тебя дожму!
Наложив повязку, я пошла на кухню. Покумекав, налила бульон в глубокую кружку. Ему так проще будет, а то с ложками у него пока напряжённые отношения.
— Поставь на стол, —
Без лишних вопросов выполнила его указания и отправилась на задний двор. Нужно натаскать воды и постирать, а помоюсь тогда завтра, а то я с ума сойду столько воды наносить! Кошмар.
— Это что было?! — не заметила, как ко мне подошёл Виер и от этого чуть не уронила ведро в колодец.
Вот веселья-то было бы! На черта так тихо ходить?!
— О чём ты? — нервно пристёгивая ручку ведра к цепи.
— Лорин! Вы с ним… он тебя слушается!
— Не кричи! — тут же шикнула я на него. — Не слушается он меня, просто я попросила его не глупить и позволить мне ему помочь.
Парень был так взбудоражен, что казался мне слегка опасным. Глаза бегают, тяжело дышит, дёргается. Ну, явно не в себе!
— Да неужели это случилось?! — громко зашептал он, сообразив. — Мать Природа нас услышала и он образумился!
Медленно начала спускать ведро вниз. Да, теперь я поняла о чём он. Лорин же… вообще ненормальный. Грубый, холодный, агрессивный, хитрый и замкнутый! Причём он не пробиваем! Я несколько месяцев долбилась и натыкалась лишь на колючки и шипы. Но вот удача, наверное, с десятой попытки. Он наконец-то осознал, что самостоятельно выздороветь не получится! Тут и через гордость перешагнуть нужно и через самоуверенность свою железную. Боюсь представить, как его сейчас грызёт изнутри, ведь он доверился какой-то «продажной» девчонке! Какая ерунда! А пришлось. Вот как жизнь-то поворачивается. Не знаешь к кому завтра придётся обратиться…
— Главное, чтобы он не передумал, — вздохнула я, — он действительно без помощи не сможет обойтись.
На этот раз русак поумерил свою радость, и в глазах проскочило понимание.
— Не должен, ему ведь больно, а сделать он ничего не может, — покачал он головой. — Спасибо, что ты так о нём заботишься.
Стало неприятно. Когда мне такое говорят, я чувствую себя неуютно и неловко. Словно меня награждают за то, чего я не делала.
— Мне не о ком больше заботиться, — буркнула я и сама замерла.
Хм, а ведь в моих брошенных словах есть истина. О ком мне ещё заботиться? О себе? Это не то. Я не могу ни с кем водить нормальную дружбу, не могу ходить гулять куда мне вздумается, не могу, например, пойти на работу. Моя клетка — это дом. И все её обитатели, так или иначе, мои сокамерники или надсмотрщики. Лорин быстро переквалифицировался из наблюдателя в активного персонажа. Болеет, ему нужна поддержка, и никто её не может оказать кроме меня. Надо бы отказать и наблюдать, как он корчится в агонии, а я наоборот тут заботу развела. Ну, точно порченный ребёнок в семье.
К вечеру пришёл Морик и был также удивлён нашим миром. Конечно, Виер сразу сдал нас, но тот сделал вид, что ничего не случилось, хотя косился
— Всё наладилось? — спросил Морик, когда я, уставшая от стирки, готовила ужин Лорину.
Опять налила суп и начала перетирать клюквенное варенье с сахаром и горячей водой. Ему будет полезно, но кисло, поэтому сахара нужно было много, а чтобы он не хрустел на зубах — перетираю.
— В смысле? — изогнула я брови, продолжая свои манипуляции.
Я вообще не соображала, была жутко уставшая. Хотелось спать, причём сильно. Даже зевать уже надоело — щёки болят.
— Он даёт себя лечить? Мне Виер сказал, — о, а какой голос-то приглушённый.
Честно, захотелось закатить глаза. Что их так удивляет? Ну, да, трудно это осознать, но это случилось! Ура, конечно, но прям не сейчас. С ног просто валюсь, а эта стирка меня добила окончательно.
— Да, Морик, всё пока хорошо, — вздохнула я. — Ты останешься сегодня? — Нет, работа, — тут же ответил он. — Вам что-то нужно?
Я уже хотела сказать «нет», но потом осеклась и задумалась.
— Принеси, пожалуйста, красного вина, — сказала я. — Оно нужно для…
— Я принесу, — кивнул он, — и всё?
— Пока да.
Морик ещё немного постоял и, попрощавшись с ликанами, ушёл. Ох, я скоро лягу спа-ать!
Взяв две кружки с ужином, пошла в гостиную. Лорин дремал. Я составила две кружки на столик и заметила пустой стакан. Выпил всё-таки. Почему-то стало легче и теплее на душе. Послушал… это было дикостью и для меня. Неужели мои старания не проходят даром? Это лучше любой благодарности! Он делает то, что я говорю. Он мне верит! Да неужели?!
— …что?! — дёрнулся Лорин и тут же распахнул глаза.
Я чуть вместе со столом в сторону не отпрыгнула! Какого?!..
— Ты в порядке? — тут же собралась я и подсела поближе к блондину. — Где-то болит?
Он тяжело дышал, а его глаза бегали, словно пытались отыскать что-то в комнате. Забыв о том, кто мы и где, я уверенно взяла мужчину за руку. Он тут же посмотрел на меня. Я ждала его ответа, держа за руку потому, что так поступают люди. Ему плохо и я рядом, я его поддерживаю, он должен знать об этом. Мне нелегко это делать потому, что он извращенец и мерзавец, но он же болеет… меня такая жалость и тоска распирает, когда я его вижу, что совладать со своими эмоциями нелегко.
А его взгляд был каким-то испуганно-неверующим. Несколько секунд, и он слегка нервно выудил свою кисть из моего захвата. Я не стала его удерживать. Может быть ему неприятно или он просто не привык к такому, но я… я готова меняться, сейчас я это понимаю. Вот как только он выздоровеет, тогда и буду обижаться и злиться на него, а сейчас… это лишнее, ему и так достаётся.
— Уже утро? — спросил Лорин спустя какое-то время, когда пришёл в себя.
— Вечер, — подсказал Виер.
Он ничего не видел, так как сидел подальше за моей спиной. И это хорошо, вдруг подумает что-то не то. Им ведь не объяснить человеческую натуру. А я оправдываться не хочу, я та, кто я есть и другой не стану.