Долгие ночи
Шрифт:
— Чтобы она ему кремнем поперек горла встала, — зло проговорил Али. — Люди голодают, а он последнее зернышко отбирает у них.
Торгаш паршивый. Сходи все же нарви крапивы, я детей посмотрю.
Освободив быков, Али не спеша направился к детям, которые спали крепким сном: Усман — в люльке, а Умар — в качели под деревом. Али согнал муху с лица старшего сына, бережно укрыл его черкеской, склонился над младшим, Усманом. Ребенок во сне улыбался. Лицо его сияло, щеки порозовели, наверное, что-то хорошее виделось ему во сне. "Что тебя ждет? Будешь ли ты счастлив? Аллах, помоги ему…" Захватив глиняный кувшин,
Айза уже хлопотала над обедом. Она выбрала удобное место, расстелила платок для еды.
— Усман, наверное, видит во сне тебя, видишь, как улыбается — сказала Айза.
Али бросил кошму на землю и прилег.
— Мне даже во сне не пришлось увидеть отца. В тот день, когда я родился, его привезли мертвого.
— Не нужно, не вспоминай, — тихо попросила Айза, не глядя на мужа. — Садись и поешь. — Пододвинула к нему миску с натертой сочной крапивой.
Али заметил, что почти всю еду она поставила ближе к нему, оставив себе совсем немного.
— Недосолила я, пожадничала, соли-то на вечер приберегла.
— Ты сама больше ешь, тебе ведь кормить ребенка.
Али к еде не притрагивался.
— Надо позвать Чору, — сказал он.
— Знаю, только что мы им сейчас подадим? Вот вечером сварю галнаш [14] , тогда и позовем.
14
Галнаш — галушки.
— Неудобно без них.
Чора и его жена Ковсар продолжали работу. Чора неторопливо шагал по пахоте, чуть позади держалась жена. Чора втыкал кол в мягкую землю — и лунка готова. Ковсар бросала в нее кукурузное зерно и заравнивала землю ногой. Вот так и ходили они один за другим с утра до позднего вечера. Работа сама по себе, может, и не очень трудная, но кропотливая.
Обед у Али был без разносолов. Но ему казалось, что нет ничего вкуснее твердого чурека и сочной крапивы, особенно, если запиваешь их ледяной родниковой водой. Впрочем, таким обедом мог похвастаться каждый, кто был сегодня в поле. Иного обеда никто не мог себе позволить. За исключением разве что Шахби и Хорты, да еще нового старосты Исы. Шахби и Хорта — купцы.
Они сами не пашут, нанимают для этого работников, а вот их-то тоже держат полуголодными.
Поев, Али прилег отдохнуть, Айза помолилась и тоже собралась было присесть, но тут проснулись дети и она подошла к ним.
"Несчастная доля женщины, — думал Али, наблюдая, как жена возится с детьми, — ни днем, ни ночью нет ей покоя".
Умару Айза дала кусок чурека, маленького Усмана стала кормить грудью. Оба успокоились. Усман, обхватив крохотными ручонками белую как снег, с синими, чуть заметными прожилками полную грудь, давился, торопливо глотая материнское молоко. Айза молча глядела на сына и не чувствовала, как капельки пота бегут по ее обветренному лицу. Толстая черная коса, достающая почти до пят, струилась у ее ног, большие темные глаза счастливо улыбались. Впрочем, они улыбались даже и тогда, когда Айза грустила.
"Хорошая жена у меня, — думал Али, — стройная, красивая, работящая. Рядом с ней забываешь о горестях и бедность не так ощущаешь. Сыновья растут. Бык, хотя и один, но в хозяйстве имеется. Здоровье Аллах дал. Чего еще нужно? Хватит. Благодарю тебя, Аллах. Но Арзу… Арзу до сих пор одинок".
— По дороге сюда я встретила Эсет, — донесся до него голос жены.
— Что за Эсет? — спросил Али, удивленный, что она почти угадала его мысли.
— Будто не знаешь. В Гати-Юрте одна Эсет. Другой нет.
— Ты говоришь о жене Гати?
— Шли, говорили о том, о сем, и между прочим вспомнили брата.
— Ей-то какое дело до Арзу?
— Они до сих пор любят друг друга.
— Эсет замужем. Арзу не имеет права ее любить. Каждый человек обязан уважать себя.
— Не надо так…
— Стыд-то какой!
— Легко тебе рассуждать. Ты женился на той, которую любил. Они пожениться не смогли. Разве тебе не жаль их?
— Значит, не суждено было. Да и чем им теперь поможешь?
Усман незаметно уснул. Айза накрыла колыбель своей старой шалью и присела около мужа.
— Она готова на все, и если он…
Да, Али знал, что его старшему брату давно пора обзавестись семьей. Когда б не война… И не потому дожил он до тридцати пяти лет холостяком, что девушки не любили его или он не мог найти себе достойную. Нет. Арзу и Эсет любили друг друга. Люди советовали ему жениться, но Арзу стоял на своем: только после войны. Война ему мешала. Боялся оставить Эсет вдовой. Тем более, что в последние дни войны погиб отец Эсет — Билал…
— Думаю, что Арзу так никогда и не женится.
— Почему? Разве ему не нужна жена?
— Чора мне рассказывал как-то, что Арзу доволен тем, что у меня есть сыновья, которые продолжат наш род. Ему же семья станет лишь помехой. Он дал клятву…
— Клятву? — Айза подняла на мужа испуганные глаза.
— Да. Всю жизнь бороться за свободу народа.
— Аллах, опять война! — воскликнула она со слезами в голосе.-
Хоть бы о детях подумали!
— Мы и думаем о них. — Он вдруг разозлился. — И не твое это дело! Лучше приляг, отдохни. — Али отвернулся и вскоре задремал.
* * *
Али решил вернуться домой пораньше.
— Завтра к обеду закончим, — сказал он жене. — Собирайся. В голосе мужа Айза почувствовала нотки беспокойства и, зная его натуру, внутренним чутьем уловила, что оно вызвано заботой о ней. Айза не умела притворяться, а тем более скрывать свою радость.