Долгое путешествие на Юг.
Шрифт:
Надо запретить каждому отдельную самостоятельную торговлю.
— Сдурел? — Димона словно пружиной подкинуло вверх. — Да самостоятельная торговля для каждого из них довольно весомый приварок к их не такому уж и большому жалованью. Это только со стороны, кажется что тридцать золотых большие деньги, а посчитаешь сколько у них уходит здесь на питание, на починку амуниции, на оружие, на лошадей, которые здесь буквально как мухи дохнут, так сразу за голову можно хвататься. Если у них что и остаётся в конце месяца, то не более пары, тройки золотых. А это по местным ценам лишь в кабаке за парой кружек пивка вечерок посидеть. Того, что не откровенная моча, — сердито
А ты часто видел, чтоб наши парни сидели просто вот так в кабаке, отдохнуть? — возмущённо уставился он на Сидора. — Нет! А почему не спрашивал? Так вот я тебе отвечу — у них элементарно нет денег. Фактически всё, что мы им платим, они проживают здесь, даже домой бывает порой нечего отправить.
— А Бугуруслан этим пользуется, — ткнул ему пальцем чуть ли не в нос Сидор. — Берёт у них в рост их малые деньги под свои товары. А потом возвращает с мелкими процентами. Мелочь. Но люди охотно ему дают, потому что какой-никакой, а приработок. В результате — Бугуруслан богатеет чуть ли не семимильными шагами, а наши люди как были нищими, так нищими и остаются. Результат — мы начинаем терять контроль над собственным караваном.
— Но нам ведь не надо брать денег ни у ребят, ни у кого либо ещё. У нас своих хватает, — удивлённо посмотрел на него Димон.
— Я о другом, — хмыкнул Сидор. — Своими действиями атаман разрушает наш коллектив, укрепляя лично свой кошелёк. Уже сейчас многие наши парни этим недовольны. Не любят у нас ростовщиков. А атаман действует только ради себя. Даже интересы своей банды для него уже не так важны, хоть он удачно это и скрывает.
— Тем не менее, нашим всё прекрасно видно. Видно травнику с кузнецом, почему они последнее время и демонстративно откололись от атамана, и ведут свой собственный торг. У одного здоровый ремзавод в подчинении, а у другого целая аптекарская лаборатория по изготовлению различных лекарств действует. Видно мне, а вот тебе почему-то ничего не видно, — недовольно проворчал он.
— А мы что, разве не так же себя ведём? — удивлённо посмотрел на него Димон. Голословные обвинения в лени и ненаблюдательности он пропустил мимо ушей, как пустое. — Тот же твой пресловутый ремзавод и лаборатория, считай, что наши предприятия, хоть формально как бы и нет. Люди, работающие там — наши, оборудование всё наше. Работают по нашим заказам и только через нас. Разве что сами травник с кузнецом не наши — атаманские. Да и то уже вряд ли. И в чём между нами разница?
— Да ни в чём, — нехотя согласился Сидор. — Разницы по большому счёту действительно нет. А быть должна.
Так что сделаем мы наоборот. Дадим всем, кто с нами работает долю в нашем деле. В разъездной торговле, — тут же поспешил уточнить он, видя, что у Димона от возмущения широко распахнулись глаза, и даже перехватило дыхание.
— А-а-а, — сердито протянул тот. — Тогда ладно. А то уж я, было, подумал, что у тебя совсем крышу снесло, как у настоящего коммуниста, и ты готов уже всем со всеми поделиться. И нашими землями и заводами, и жемчугом, и всем, всем, всем.
— Не считай меня за ТАКОГО идиота, — поморщился Сидор. — Мы говорим только о доходах от одного конкретного дела, в котором, кстати, от усилий всех полностью зависит успех.
Есть, правда и ещё одна веская причина, по которой нам надо так сделать, но что-то мне пока не хочется о ней даже тебе говорить, — неохотно закончил он. — Поговорим по итогам встречи с ящерами и егерями. По тому, как они себя поведут, и я тебе тогда всё расскажу. В деталях.
Низкий, полотняный
По крайней мере, Сидор с Димоном, обосновавшиеся в ней, чувствовали себя достаточно комфортно и на тесноту до того не жаловались. Но только пока туда не набилась толпа людей и особенно ящеров. А толпой, при подобных внутренних габаритах этого небольшого фургончика, была любая группа свыше двух человек.
Начал разговор Сидор, с задумчивым видом постучав пальцем по лежащим перед ним каким-то записям:
— Мы тут с Димоном подумали и решили, что надо бы с вами, ребята, поделиться вновь появившимися доходами. Денег реально много, так что хватит на всех. Да и уж если честно говорить, то больно кровавое это дело наша разъездная торговля, чтобы только одним себе всё хапать. К тому ж, с самого начала и не входило подобное в наш договор. Как бы поудачней, да поточнее выразиться, — замялся Сидор, не зная, какой подобрать правильный термин. — Это дополнительный заработок получается, что ли?
— Поэтому мы решили сделать так, — продолжил он, обратив внимание, как сразу построжали лица собеседников, внимательно вслушивающихся в то, что он говорил.
— Из всего дохода, что мы получаем с торговцев за охрану и сопровождение грузов, мы сразу откладываем треть на общие нужды. Ремонт телег, амуниции, замена убитых лошадей, безвозвратно теряемое оружие и прочее, то есть — расходные материалы, как-то: арбалетные болты, стрелы и всё такое прочее, — махнул он рукой. — Остаток же у нас делится следующим образом. Семьдесят процентов мы с Димоном забираем себе, и по пятнадцать процентов егерям и ящерам.
— Что скажете? — внимательно посмотрел он на Витька и Вана.
В присутствии Витька не было ничего странного. За прошедшие полгода парень успел изрядно заматереть. Дважды раненый за прошедшие полгода, не раз ходивший здесь под смертью, это теперь уже был совсем другой человек. Исчезли юношеское шалопайство и расхлябанность, и теперь перед ними сидел серьёзный молодой мужик, фактический лидер всего юного сообщества, находящегося у них на службе. Да и был он уже не десятник, а давно полусотник. И Сидор частенько последнее время подумывал над тем, что парень и на этой должности засиделся и его давно уже пора повышать.
С Ваном же всё было ещё проще. Он был командир всех ящеров в обозе. И как он скажет, так оно и будет.
Помолчав немного и переглянувшись между собой, первым начал Витёк:
— Наверное, это будет не очень правильно, делиться с нами своими доходами. Нет такого в обычае. К тому же, как ты правильно сказал, это не входило в первоначальные условия найма. Мы и так на хорошем жалованье сидим. Плюс полевые, плюс боевые. Плюс оплата лечения в случае ранения, плюс пособие по смерти семье. Это всё вы оплачиваете за свой счёт. Плюс жалованье неплохое — тридцатка в месяц. Для таких молодых, малоопытных парней, что собрались в нашем караване это очень хорошие деньги. Повторяю, для них это очень хорошие деньги. Никому из нас дома в городе таких денег никогда не заработать.