Долгое путешествие на Юг.
Шрифт:
— Ты прав, Димон, — задумчиво проговорил Сидор. — Бугуруслан не дурак. А эта многочисленная компания новичков, что последнее время собралась вокруг него, тоже совсем на дурачков не тянет. Там нет ни одного мужика младше тридцати лет. Все они имеют немалый боевой опыт, все матёрые рубаки. И подставляя наших молодых неопытных пацанов под стрелы, сабли и мечи бандитов, сами они практически всегда выходят без потерь из всех стычек. У нас же потери идут на десятки человек. Стодвадцать семь человек раненых только за последние три
Не мудрено, что у меня на одну толстую стопку заявлений от желающих наняться к нам на работу, приходится точно такая же, не менее толстая стопка заявлений от желающих уволиться. Каждый день ходить под смертью мало кому охота. Десять погибших только в этом месяце, и он ещё не кончился. И пять в предыдущем.
Довольно характерная тенденция, тебе не кажется, — бросил он короткий, мрачный взгляд на Димона.
Эта сволочь портит нам ВСЁ!
— Тогда посылаем его нахер и дальше работаем сами.
— Нахрен?! — буквально взбесился Сидор. — Не могу! Не смотря на всю нашу хвалёную защиту, на непробиваемую бронь, на арбалеты, наши сопляки постоянно умудряются во что-нибудь вляпаться. Ну, объясни ты мне хотя бы это, как можно было голым задом сесть на ядовитый плющ? Зимой! Что? Нельзя было посмотреть, куда гадить собрался? Он, видите ли, устал, забылся. И теперь вместо того чтобы работать, будет месяц валяться на пузе в госпитале, лелея покоцаную задницу.
Завтра опять отправляем в горы целый обоз с ранеными. И знаешь его состав?
Десять наших, ни одного ящера и один атаманец с лёгким ранением стопы. И если бы это была не стопа, а, к примеру, кисть — хрен бы он убыл. А эти сопляки, стоит им только получить малейшую царапину норовят сбежать домой к папочке с мамочкой.
Сначала толпами рвутся сюда на "лёгкие" денежки, а как разберутся какой кровью деньги здесь зарабатываются — не знают, как сбежать. До сорока человек в месяц проходит через нашу охрану обоза. Ты где-нибудь такую текучку кадров видел? — вызверился он на Димона. — Хорошо ещё, что хоть кто-то остаётся, — сердито проворчал он.
— Есть выход, — флегматично глядя на Сидора, задумчиво проговорил Димон. — Как ты понимаешь, всё вертится вокруг денег. Надо дать атаману какую-нибудь долю малую в нашем деле. И тогда…
— И тогда сократятся наши доходы, — посмотрел на него как на идиота Сидор.
— Согласен, мне это тоже не нравится, — нехотя кивнул Димон. — Это серьёзно сократит наши доходы. Но им же, обидно! Чай, они же свои обязательства честно выполняют.
— Вот именно, обязательства, — заметил задумавшийся о чём-то Сидор.
Этот их казначей, Виталик, дружок Бугуруслановский, как-то намедни прямо так в лоб мне и заявил, что пора, мол, пересмотреть наше устаревшее соглашение, заключённое ещё в крепости. Заявил, что нам не мешало бы, поделиться с ними соразмерной частью дохода, получаемого от сопровождения
Нельзя, мол, так буквально трактовать их слова.
— И? — поднял вопросительно бровь Димон.
— Послал нахрен, — флегматично бросил Сидор. — Да ещё и напомнил его же собственные слова, сказанные им в крепости: "Мы отдельно, вы отдельно, а против общего врага — вместе".
Ему это о-очень не понравилось, — Сидор расплылся в мстительной, злой улыбке.
— Ну-ну, — задумчиво как-то хмыкнул Димон. Он ещё раз оценивающе глянул на Сидора. — Мне бы на его месте такой ответ тоже не понравился. Поэтому я тебе в очередной какой-то там раз по счёту повторяю. Нельзя работать с теми, кто тебе завидует. Это добром не кончится. А бугуруслановцы нам завидуют. Серьёзно завидуют. И это совершенно точно. Мы за неделю зарабатываем столько, сколько они за месяц? За ту же самую работу, что и они делают. Вот они втихую и бесятся.
— Должен тебя Дима огорчить, — Сидор внимательно смотрел на него. Щека его периодически нервно подёргивалась, как от тика. — Бесятся они совсем не втихую.
— То есть? — вопросительно посмотрел на него Димон.
Вот тебе и то есть, — буркнул Сидор. — Доходы наши за последний месяц резко упали. Резко!
— Эко удивил, — поморщился Димон. — Это я тебе и сам, без всяких записей сказал бы. А то и Ван ещё подтвердил бы. Наши ящеры тоже ворчат, что товарообороты упали и прибыль сократилась.
Но платить бугуруслановцам, значит платить и всем остальным. Тем же торговцам, кто к нам присоединился, — заметил он. — Они же тоже принимают участие в отражении нападений и не сидят сиднем на своих телегах. Разве только что вооружены они похуже, чем бугурусланов отряд. За что же тогда брать с них деньги? — вопросительно посмотрел он на Сидора. — Не-ет, — задумчиво протянул Димон. — Это не решение проблемы. Это подрыв самого принципа данной услуги.
Вот на это, похоже они и бьют, — совсем помрачнел он. — Не мне, значит никому.
— Так оно и есть, — грустно согласился с ним Сидор. — Только вот зачем? Сами же они одни такое дело не подымут, мало их. Всего-то пара десятков, а…
Стоп, — осёкся он. — Что значит, всего пара десятков? А ты часом не заметил, что из тех с кем мы начинали, и с кем у нас с самого начала сложились нормальные деловые отношения, у него в группе никого не осталось?
— И что? — удивился Димон. — У нас тоже из старичков десяток всего то и остался, считая нас с тобой. Остальные отлёживаются после ранения, кто в Гуано, а кого и за перевал пришлось отправить, самых тяжёлых. Там, в подгорной крепости ящерами уже целый стационарный госпиталь развёрнут, столько много за прошедшее время раненых набралось. Считай, скоро уже полгода будет, как мы в этих краях торгуем.