Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

Но даже если не принимать их во внимание, Гредис не мог взять в толк, как уживались в воображении Лизы элегантный, изысканно-мистический An'ethum и Leptinotarsa decemlineata, пожиратель паслена и табака, перца, картофеля и томатов? Как ни крути, исключительно разные существа. Только и общего, что домен «Эукариоты».

Один — выходец из малой Азии, Гималаев, Северной Африки, Ирана. Второй — безлошадный кабальеро, сперва перебравшийся в Штаты, а затем отправившийся навстречу декадансу в вечно гибнущую Европу в трюме с гнилым картофелем, дурным виски и китовым жиром…

Прорисовав всю

ночь до утра, в каком-то полусонном трансе девушка смотрела в сторону, за окно, на раннюю, трудно начинавшуюся весну. Видела город, кусок степи, синие пруды и звонкое небо, в котором дрожала, переливаясь, мертвенно-бордовая нота войны. Похмельные Вересаев и Гредис на минутку заглядывали в ее комнату, чтобы поторопить, но робели. «Пусть ее!» — думали, убегали, плотно притворив за собой дверь. Гремели на кухне кастрюлями и сковородками. Дымили папиросками, приоткрыв окно, поглядывали на часы, прислушивались к далекой канонаде. Вторник, раннее утро. Надо отправляться в баню.

* * *

В «Пятом Риме» особенно хороши именно выходные вторники. Посетителей в этот день нет. В одну из распахнутых настежь фрамуг просунула свою ладонь — тополиную ветку — умершая тетушка Каролина, старая пророссийская сука.

— Хватит сидеть без дела! — кричит она ртом, раскромсанным колорадскими жуками, зачерпывает длинными ветвями с неба облако, полное ангелов, снега и синевы, и бросает его в лицо Лизе. Та фыркает, улыбается и поводит плечами. Тетя морщится, выдувает трубочкой губы, шипит вполголоса, матерится.

Все умывальники высокие, а один низкий. Лиза, улыбаясь, чертит пальцем по запотевшему стеклу зеркала, висящего над низким умывальником. Альбом открывается, и становится ясно, что низкий умывальник здесь нужен потому, что в баню иногда заходят особые люди. Мужчины и женщины, они приходят в баню в сумерках. Это нибелунги, дети тумана, живущие в шахтерских выработках глубоко под землей. Им нужно где-то мыть руки. Сначала они подходят к одному из высоких умывальников. Но сколько ни прыгают, до края не достают. Попрыгают-попрыгают и успокоятся. Грустно постоят, посмотрят на объективное положение дел и отходят к маленькому умывальнику для маленьких людей. И здесь уже отмывают руки, которые не крали, длинные уши, которые не слушали, а также усталые сердца, которые никогда никого не любили. И уходят спать на чердак. Им на чердаке спокойнее. Низенький умывальник нужен для них.

Во вторник в бане никого. Тишина. Во вторник здесь чисто и уютно. Тихо, мирно. Ты можешь расслабиться и забыться во вторник. Баня защитит от военных забот, от ненависти и утрат. Немолчная песнь воды и пара погружает в покой, которого нет больше нигде. Рассыпающееся эхо стирает грань между реальностью и мечтой. Уходят обиды. Пропадают, как и не было их, дурные поступки. Ты украл, убил, ударил мать? Просрал Крым и Донбасс? Нарисовал смерть тети? Нацист? Оккупант? Гоблин? Сепаратист с кислотой вместо крови? Ангел Обама, Барака Меркель, Путин-Проект? Йошкин кот? Первый нах?

Забудь. Ничего этого нет. Лишь ветра свист, лишь пара гул, лишь водяная капель.

Прислушайся. Открой сердце свое! Внемли! Бог и банное эхо сделают бывшее не бывшим. Совесть уснет. Сложит усталые черные крылья. Опустит в дубовую шайку клюв, привыкший рвать сырое мясо. Пусть отмокает. Всем воздастся, конечно. Но только здесь, где завязи всех миров дрожат, как зеленые виноградины в жемчужной паутине, ты сможешь, наконец, отдохнуть…

И весь огромный день впереди! Выпив с Колей, Сократ закурит на крыльце, а потом они вчетвером медленно побредут домой. Их дом — наискосок через дорогу за ближайшими высотками, а потому пьяный дядя или трезвый — не имеет значения. Случится минометный обстрел или нет, идти недалеко. Да и что такое пятьсот-семьсот граммов водки, выпитых в военное время под звуки далекой канонады? Вересаев вслед за профессором не станет молчать, они станут говорить, не умолкая. Ибо им есть, что сказать. Ибо только слово по-настоящему бережет и лечит. Ибо только в слове ты обретаешь навеки утраченный дом.

Нет больше покоя в городской тишине, как нет и самой тишины. А если вдруг и воцаряется она в Z на час или два, то пугает больше обстрелов. Перемирие — плохой знак с тех пор, как на этой земле одни люди убивают других.

Ну как это происходит? В альбоме просыпается человечек с ручками и ножками. Он берет маленький смешной автоматик и стреляет. Пули повисают на листе ватмана длинным жирным рядом дефисок. А с той стороны стоит другой человечек. Он точно такой же. И в руках у него тоже автоматик. Но он — лузер. Принялся стрелять из своего оружия на полторы секунды позже первого человечка. Почему? С похмелья случается такое. После любви или наркотиков. С устатку. Или когда не вовремя вспомнишь Иисуса, который настаивал, что людей, пусть даже неумело нарисованных, убивать нельзя.

Ты не успел. Тебя быстро зачеркивают жирные тирешки. Превращают сначала в кляксу, в которой маленькая фигурка становится неразличима. Потом в клубок яростных линий, расходящихся из центра в разные стороны. А уж затем, наконец-то, в надувной шарик. Подергиваясь на банных сквозняках, он улетает прочь из этого мира, из бани, из страны, из континента, на котором война. Шарик, грустный мой, бедный. Черное совершенство. Победителей ждут награды. Не сумевших убить — блаженство.

Лиза пальцем протирает окошко в запотевшем зеркале. Кто-то темный смотрит на нее оттуда. Гредис оживляется, видя в проеме двери Вересаева. Трезвый, с утра тот молчалив, стеснителен. Господь им на вторничный обед послал бутерброды, помидоры, вареную курицу и поллитровку. Химик, сидя, ставит стопы ног в пятую позицию. В ней можно стоять, но как он ухитряется в ней сидеть, неясно. Ноги и руки у него мускулистые, волосатые. Поначалу только улыбается и молчит. По сложившейся традиции, в первые минуты вторничного обеда Сократ выпивает с Колей, а беседует с Лизой.

— Куда ведут эти указатели, детка? — Гредис мягко улыбается водке, серебрящейся в стаканчиках, как доброму товарищу. — Может быть, в СССР, страну счастья и хунвейбинов, как думаешь?! — Он смеется. Из уголка его рта торчит зеленая луковая стрелка. На морщинистом подбородке — хлебные крошки.

Лиза поднимает брови и скептически глядит на Сократа. На выходе из зала на стены, шкафы и даже на пол наклеены ярко-алые стрелки. Они ведут налево, потом прямо, вниз по дуге на пол-этажа, снова вверх и снова направо. Но девушка знает, что СССР здесь ни при чем.

В альбоме появляется громадная арка, увитая плющом. По обеим сторонам — древнегреческие статуи в папахах со звездами, мумий-тролль Ленина. Кремль, ракеты, тюрьмы, березки, погосты. Вечный Властелин, он же Прекрасный Хозяин, по случаю выходного банного дня одет в белый плащ и панталоны. Снимает шляпу, кланяется и, смеясь, показывает почтенной публике длиннейший фак. Пакостник Пьеро. Пьеро-полковник. Клоун, в сущности, но фигура страшная. Никто не знает, где он, какой и, главное, сколько их.

Поделиться:
Популярные книги

Не грози Дубровскому! Том VII

Панарин Антон
7. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому! Том VII

Дайте поспать! Том II

Матисов Павел
2. Вечный Сон
Фантастика:
фэнтези
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Дайте поспать! Том II

Адмирал южных морей

Каменистый Артем
4. Девятый
Фантастика:
фэнтези
8.96
рейтинг книги
Адмирал южных морей

Проклятый Лекарь. Род II

Скабер Артемий
2. Каратель
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Проклятый Лекарь. Род II

В теле пацана

Павлов Игорь Васильевич
1. Великое плато Вита
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
В теле пацана

Сумеречный Стрелок 3

Карелин Сергей Витальевич
3. Сумеречный стрелок
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Сумеречный Стрелок 3

Лорд Системы 3

Токсик Саша
3. Лорд Системы
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Лорд Системы 3

Совок 11

Агарев Вадим
11. Совок
Фантастика:
попаданцы
7.50
рейтинг книги
Совок 11

Аномалия

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Аномалия

На границе империй. Том 7. Часть 2

INDIGO
8. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
6.13
рейтинг книги
На границе империй. Том 7. Часть 2

Попаданка в Измену или замуж за дракона

Жарова Анита
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.25
рейтинг книги
Попаданка в Измену или замуж за дракона

Кодекс Охотника. Книга IX

Винокуров Юрий
9. Кодекс Охотника
Фантастика:
боевая фантастика
городское фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга IX

Толян и его команда

Иванов Дмитрий
6. Девяностые
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
7.17
рейтинг книги
Толян и его команда

Неудержимый. Книга XIX

Боярский Андрей
19. Неудержимый
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Неудержимый. Книга XIX