Долговязый Джон Сильвер: Правдивая и захватывающая повесть о моём вольном житье-бытье как джентльмена удачи и врага человечества
Шрифт:
И теперь, когда я вижу огни лагеря внизу, у скалы, слышу возгласы и выкрики солдат, прибывших сюда, чтобы схватить меня, живым, а не мёртвым, я понимаю, что главное — это жизнь. Я буду защищаться, что ясно, до последней капли крови, если они не согласятся с моими условиями. Я собираюсь забрать с собой жизни тех, кому поручено прибрать к рукам мою. Давать и брать — таков был мой курс, и мне не жаль ни их, ни себя.
Джека я отправил, наконец, к его соплеменникам. Распрощаться с ним было нелегко, он был последним, кто находился рядом. Он упрямился, настаивая на том, что хочет отдать мне свою жизнь, но я и слышать
Джек начал было что-то говорить о подкреплении, о том, что надо собрать силы туземцев, которые могли бы напасть на англичан с тыла.
— Это солдаты морской пехоты, — сказал я. — Будет просто-напросто бойня.
Я хорошо знал, что произойдёт, если сотня негров с несколькими мушкетами и пистолетами, а в основном с луками и дротиками, нападут на четыре десятка хорошо вымуштрованных морских пехотинцев и вдвое больше обстрелянных матросов Королевского флота. Туземцев побьют, как скот, а потом всё равно придёт и наш черёд. Но, как бы громко я ни орал и сколько бы слов ни тратил, Джек, казалось, не слушал меня.
— Ты что, глухой? — драл я горло.
— Я остаюсь, — сказал он.
— Чёрта с два! — взревел я, схватив два пистолета, которые лежали на столе. — Если ты сейчас же не уйдёшь отсюда, я тебя застрелю на месте. Вот ты и получишь то, чего добиваешься.
— Пожалуйста, — сказал этот упрямый баран спокойно, да ещё и улыбаясь.
Я пришёл в такую ярость, что приставил дуло пистолета к своему виску. Чёрт его знает, намеревался ли я выполнить обещание, данное в пылу гнева, но это помогло. Теперь была моя очередь улыбаться.
— Видишь сам, — сказал я дружеским тоном, — делать нечего. Ты, как и я, хорошо знаешь: я всегда делаю то, что говорю. Я никогда не водил тебя за нос. Давай лучше расстанемся друзьями.
— Ладно, — подавленно сказал Джек. — Ведь мы с тобой братья, да?
— Как хочешь, Джек. Мы братья, но голову даю на отсечение, что мы оба — два ублюдка, каждый по-своему. И не печалься, чёрт возьми. Что бы там ни было, мне конец, ты это знаешь. Остов насквозь прогнил, да и капитан еле дышит. Вот и все дела, и хватит. Ты тоже уже немолод, но здоров и силён. У тебя впереди ещё много хороших лет. Возвращайся к своему племени, другие ведь вернулись, поступай, как хочешь, но уходи отсюда!
Я действительно хотел избавиться от него, ибо он смотрел на меня, будто я для него свет в окошке. В глазах у него даже показались слёзы. Он сделал шаг вперёд, обнял меня и сказал, что я всегда нёс чепуху. Я высвободился из объятий Джека и стал подталкивать его к выходу. Он направился в оружейный склад и вышел оттуда с тесаком и тремя пистолетами. Бросив на меня взгляд, который мне не забыть, по крайней мере, несколько дней, а к тому времени меня уже не будет, он повернулся и, как всегда, беззвучно исчез.
Но кто, в конце концов, оказался в дураках, если не я? Джек спустился прямо в лагерь к пехотинцам, сделал свои три выстрела и начал неистово рубить тесаком вокруг себя, пока не пал от меткой пули. Он убил четырнадцать человек, отрапортовал офицер с безукоризненной выправкой, который на следующий день поднялся ко мне с белым флагом, дабы выполнить своё неприятное поручение.
— Это был один из ваших людей? — спросил офицер с грустным выражением на лице.
— Да, — ответил я, ибо я и не думал отказываться от Джека, последнего человека, с которым у меня были добрые отношения по эту сторону могилы. — Но он ослушался моего приказа. Я отослал его прочь, чтобы он не погиб напрасно. Я не настолько глуп, чтобы не понять, с каким вы явились поручением.
— У нас приказ вывезти отсюда некоего Долговязого Джона Сильвера, прозванного Окороком, в Бристоль, где он предстанет перед судом за преступления против человечества. Это вы?
— Добрый человек, — сказал я и рассмеялся до слёз. — Вы по приказу прибыли из Англии в залив Рантер на фрегате с несколькими сотнями человек, встретили одноногого малого в преклонном возрасте и спрашиваете, кто он такой!
— Я должен быть уверен в том, что делаю.
— Уверен в чём?
— Что увожу человека, за которым послан.
— Ясно, — сказал я и вновь рассмеялся, к явному смятению офицера. — Как бы вы выглядели, если бы появились перед Трелони и его приверженцами, представив ему беднягу, никакого отношения не имеющего к делу!
— Трелони? — воскликнул офицер. — Вы его знаете?
— Да, — сказал я, — мы вместе ходили в море. Если мне не изменяет память, я готовил ему еду, но у меня так и не было случая отплатить за старую обиду.
— Так значит, вы?..
— Долговязый Джон Сильвер, по прозвищу Окорок. Всё правильно, капитан, или кто вы там. Это и есть я, собственной персоной, я к вашим услугам, сэр, как вы понимаете.
Он смотрел на меня, но всё же время от времени поглядывал и по сторонам.
— У меня приказ…
— Спасибо, я уже слышал. Но каким образом, хотел бы я знать. Насколько я понимаю, вы желаете доставить меня живёхоньким. Всё остальное для господ в Бристоле не годится.
Офицер не придумал ничего лучшего, как кивнуть.
— Это будет нелегко, имейте в виду, — сказал я ему. — Если вы начнёте стрельбу, пуля может угодить в меня. Вы не можете палить из пушек по моей скале, ибо крыша рухнет мне на голову. Вы можете лишь все разом прибежать, чтобы те, кого я не застрелю, смогли накинуться и одолеть меня. Стоит ли игра свеч? Будет бойня, сэр. Этой медной пушкой, которая никогда не перегревается, я легко уложу пятьдесят ваших людей раньше, чем вы до меня доберётесь. Стоит ли игра свеч, повторяю я?
— У меня приказ, — упрямо повторил офицер.
— И это всё, что вы можете сказать? Попытайтесь сами подумать! Обычно, если постараться, то получается, чёрт побери!
Офицер сжался, закрывшись, будто ракушка. Что это с ним такое? — спросил я себя. И вдруг понял. Он боялся, он был вне себя от ужаса, вот и всё. И, если подумать, в этом нет ничего странного. Он, конечно, слышал жуткие истории, одну страшнее другой, о моей ничтожной персоне и вообразил себе, что у меня прячется в кустах целый отряд свирепых пиратов. Он ожидал, что вот-вот получит пулю в затылок. Выходка Джека, конечно, тоже подлила масла в огонь.