Доллары за убийство Долли [Сборник]
Шрифт:
— В машине кто-то есть, — прошептал Дживз.
Райнер понял, что пора прекращать говорильню.
Он присел на колено, выхватив «даймонбэк». Первый волонтер, получив пулю с трех метров, завертелся волчком, второй едва успел с воплем вскинуть ружье, как очки его разлетелись. Кровь забрызгала нижние ветки, тело свалилось в заросли и покатилось под уклон, увлекая за собой ворох мертвых листьев. Райнер проводил его взглядом — ударившись о пень, тело застряло в двадцати метрах от дороги.
Одним прыжком подскочив
Тела обнаружат не раньше чем через сутки, а этого хватит с избытком, чтобы осуществить его план.
Он сел в машину и захлопнул за собой дверцу. Крэнсон, широко раскрыв глаза, пристально смотрел на него.
— Все в порядке, — сказал Райнер, — уже близко, через двадцать минут ты будешь лежать в теплой постели.
Казаван был сухощав, кожа обтягивала широкие кости, однако он не производил впечатление худого. Миндалевидные глаза и приплюснутый нос выдавали восточное происхождение хирурга. У него были длинные худые пальцы и сухие мускулистые руки. Он отошел от охапки срезанных веток, которую собирался сжечь, и пожал Райнеру руку.
За его спиной возвышался деревянный домик, куда он наезжал, как только у него появлялась свободная минута. Он купил этот затерянный в горах домишко по двум причинам: во-первых, никак не мог привыкнуть к американской жизни и обретал здесь природные ароматы, во-вторых — устроил в подвале операционную для оказания секретных услуг городским дамам за солидную мзду.
У него уже, правда, были две неприятные истории с несовершеннолетними: официанткой из Хьюстона и студенткой из Лос-Анджелеса; все уладилось благодаря вмешательству члена парламента, жена которого прибегала к услугам Казавана за две недели до этого. Но с тех пор он потерял уверенность в завтрашнем дне и подумывал продать кабинет, чтобы заниматься только своими деревьями.
Он улыбнулся Райнеру, меж полуприкрытых век блеснули глаза, как светлячки в пещере.
— Давненько мы не виделись, — произнес Казаван, — с тех пор, как ты заявился сюда с осколком, помнится, он сидел у тебя в полпальце от правого легкого.
— Все отлично, — сказал Райнер, — операция была сделана прекрасно, я ничего не чувствую.
Воздух наполнился запахом горящего дерева, ветер с лощины нес дым на них.
— Ты удивляешь меня, — сказал Казаван, — всякий раз, как появляешься здесь, дальше порога не проходишь.
Они молча смотрели друг на друга; с первого дня их знакомства прошло уже несколько лет; теперь их связывало то взаимное уважение, которое возникает между людьми, когда они редко видятся и считают, что так оно и лучше. Иногда проходили годы между их встречами. Всякий раз, расставаясь, они не говорили друг другу ни прощай, ни до свидания, так как не знали, чему отдать предпочтение.
Во всяком случае, в это утро Казаван
— У меня приятель в машине.
Казаван перевел взгляд на «плимут», стоявший у ограды, но лишних вопросов задавать не стал.
— О’кей! Кроить? Или штопать? — коротко спросил он.
— Штопать, ножевая рана; он истекает кровью, но внутреннее кровотечение, должно быть, еще сильнее.
— Посмотрим, — сказал Казаван, — помоги мне.
Они с трудом вытащили Крэнсона вместе с шотландским пледом, ставшим жестким, как картон, в тех местах, где запеклась кровь.
Они протащили его через сад. Казаван придерживал ноги.
— Очень тяжел твой приятель, — с усмешкой сказал он, — ты бы посоветовал ему соблюдать диету.
— Он был слишком занят в последнее время.
В дверях Райнеру пришлось наклонить голову.
Чтобы спуститься по лестнице, им пришлось поставить раненого на ноги; тяжелая голова упала на плечо Райнеру.
Казаван повернул выключатель, и яркий белый свет заполнил низкую комнату.
Не без труда они разместили его на никелированном столе, который занимал всю середину комнаты.
Райнер отошел в сторону, Казаван склонился над телом; под белой футболкой можно было сосчитать позвонки. Одним пальцем он приподнял веко и отпустил его.
— Противная рожа, — буркнул он, — кажется, я его знаю.
— Это Крэнсон, — ответил Райнер, — Свен Крэнсон.
Казаван присвистнул, но ничего не сказал.
Он нащупал пульс и рассеянно зевнул.
— Еще тянет, — сказал он, — пока тянет, но это недолго продлится. Надо раздеть его.
Они разорвали рубашку и раздели его догола. На мертвенно-бледной коже цветным пятном выделялась рана.
Казалось, швед был без сознания, он даже не шевельнулся, когда Казаван всадил ему длинную иглу.
— Корамин, — объяснил он, — это немного поддержит его.
Потом он подошел к крошечному умывальнику и стал медленно намыливать руки.
Райнер наблюдал за ним, их взгляды встретились в зеркале.
— Поговорим начистоту, — сказал Казаван, — лишь десять шансов из ста, что ему удастся выбраться. Что ты предпочитаешь? Чтобы я подлатал на скорую руку или попытался сделать все как следует?
Райнер сжал зубами фильтр, и сигарета дернулась.
— Почему ты спрашиваешь меня об этом?
Старательно ополоснув руки, Казаван вскинул их вверх, и вода потекла. от кончиков длинных пальцев вдоль всего предплечья. Он кивнул головой в сторону Крэнсона:
— Если все это лишь для того, чтобы отправить его на электрический стул, совсем не обязательно надрываться.
Райнер пристально посмотрел на него и процедил сквозь зубы:
— Приложи все силы, но парня вытащи.
У Казавана задергались ноздри.