Должок!
Шрифт:
И тут, словно удар под дых, поступает сообщение о том, что в офис поднялись Алиса и её подруга Вероника. Женщина, которую я бросил, и её подруга, работающая у конкурентов.
Глава 50
Через два часа танцев я поняла, что с меня хватит. Не стоит цепляться за то, что прошло. Я поговорила со всеми, с кем хотела, каждому сказала что-нибудь доброе. Одним словом, попрощалась. Теперь меня ничто не держит здесь. Придётся, как я и предполагала десять месяцев назад, собирать себя по пылинкам, но я справлюсь. Не утверждаю,
– Ни-ика! – зову я подругу. – А куда пропал твой ариец?
– О-о, мать, да ты, смотрю, наклюкалась!- смеётся она. – А ну-ка пошли на воздух!
– Имею право! – заявляю я серьёзным тоном. – Я объект сдала? Сдала. На открытии выступила? Выступила. А больше я хрен кому чего должна! Всё, господин Стадник, я отработала свой должок, и теперь я свободна!
– Ты вернула ему деньги?
– Я построила объект, который компенсирует ему затраты во много раз. Деньги он не возьмёт. Гордый, мать его…
– Жарикова! Я тебя не узнаЮ! Ты чего материшься, как сапожник?!
– Да он меня достал! Не хочу его больше видеть! Ходит, понимаешь, весь такой прилизанный, с бабочкой, шампанское попивает, улыбается всем подряд…
– Ясно.
Что ей ясно? Сама, вон, счастливая такая! С младшеньким Штайном весь вечер друг от дружки оторваться не могут. Я тоже так хочу! Хочу забыть, разлюбить! Хочу, чтоб сердце не выскакивало через горло каждый раз, когда его вижу или слышу его голос! Хочу будить этого соню по утрам двумя чашками кофе. Хочу играть с ним в «Чапая» на раздевание. Хочу копать картошку в деревне у его бабушки. Хочу, чтоб дед Петя, наконец, дождался пра-правнука!
Рядом с нами появляется Маркус.
– Привет, красавчик! – говорю я. – Не вздумай обижать мою подругу!
Я грожу пальцем этому немецкому мачо, а он стоит и улыбается на все свои белоснежные тридцать два. Интересно, все немцы такие, как эти папа с сыночком, или это нам особо удачные экземпляры попались?
Маркус задаёт Нике какой-то вопрос по-немецки, и она утвердительно кивает.
– Ты что, его понимаешь? – обалдеваю я.
Подруга смеётся:
– Алис, слово «проблема» и вопросительная интонация звучат одинаково почти на всех европейских языках. Он спросил, какая у тебя проблема.
– Офигеть! Он, вроде, по-русски немного лопочет.
Эта парочка переглядывается между собой и начинает хохотать. Отсмеявшись, Маркус обнимает за плечи обеими руками меня и Нику и на чистейшем русском сообщает:
– Алиса, моя мама была русской.
– Ах, ты… – я тычу его кулаком под ребро. – Мог бы и сказать, что ты наш!
– Я – ваш, – торжественно клянётся этот русский немец. – И я к вашим услугам. Чем могу помочь?
– О Боже! Клонируйте его! – восклицаю я, воздев руки к небу. – Пусть счастливых женщин станет больше!
– Она в ссоре со Стадником, – поясняет
Тот понимающе кивает и предлагает:
– Тогда давайте сбежим отсюда и покатаемся. Я за рулём. Только вы город показывайте.
– Ну да, – соглашается Ника. – Обиженной фройляйн не помешает проветрить мозги. А то она ещё разборку устроит отдельно взятому русскому Ивану.
– Нет, – заявляю я. – Всё кончено. Даже видеть его больше не желаю. Третьего числа пришлю ему по электронке заявление. О, Маркус, а поехали-ка в мой офис, то есть в бывший мой. Хочу забрать свои вещи прямо сейчас и не появляться там больше.
– Пропустят ли в одиннадцать вечера? – сомневается подруга.
– А я очень-очень попрошу. Сегодня Андрюша дежурит – такой няшка! Я с ним обязательно договорюсь.
– Этого-то я и опасаюсь, – тихо говорит Ника, но я предпочитаю «не расслышать» её ворчания.
До бизнес-центра ехать пять минут. Но за рулём почти немец, потому стоим на всех светофорах и соблюдаем скоростной режим. Тем не менее доехали. На парковке пусто, и Маркус выбирает место поближе к центральному входу. Я выгружаюсь из авто и бодрым шагом пиликаю к двери. Ника, как преданный друг, сопровождает меня. Маркус остаётся в машине.
Андрюшу долго уговаривать не пришлось, и через пару минут я уже открываю дверь кабинета, в котором расположился архитектурный отдел. А вот и мой столик! Я буду по нему скучать. А вот и мой компик! Сейчас включу его и удалю все личные документы. И обои на рабочем столе поменяю на те, скучные, которые были до меня. А фиалки оставлю: их Татьяна Серафимовна очень любит. Ника, блин, блюститель деловой этики, осталась у лифта. Видите ли, негоже человеку из конкурирующей компании по ночам без хозяина по чужому офису шлындать! Ну, может, она и права… Но я-то своя… пока.
От этой мысли щиплет в носу. Сажусь за стол, обнимаю обеими руками коробку с разными побрякушками, и меня прорывает. Сижу в темноте и реву, уткнувшись лбом в коробку.
В какой-то момент мне начинает казаться, что я здесь не одна. Встаю, отодвигаю кресло на колёсиках, но обернуться не успеваю: чья-то широкая, явно мужская, ладонь зажимает мне рот, и я чувствую, как меня, словно пустотелый манекен, тащат к двери «шкафа», то есть в маленькую приёмную перед кабинетом Матвея.
Глава 51
За три минуты, пока мы с Женькой и Пуховым мчались в офис, нарушая все правила, которые только можно было нарушить на этом отрезке дороги, мои мозги встали на место. Нет, не могла же Алиса сама себя похитить! А что если они все в сговоре: Алиса, Вероника… Женька? Твою ж мать, Ваня! Ты становишься параноиком! Дорофеев два месяца в гипсе провёл! Из него месиво сделали, а ты подозреваешь хрен знает в чём!
На самом видном месте парковки вальяжно расположился новенький «Мерин», такой же, как у меня, только белый. С удивлением узнаЮ в водителе Маркуса Штайна. Он стоит рядом с задней дверью и, заложив руки в карманы, что-то насвистывает. Проезжаем дальше и выходим из машины у соседнего здания.