Дом Альмы
Шрифт:
Разумеется, я не призываю вас к обету молчания, мне скорее хочется, чтобы вы никогда никого ни в чем не убеждали. Но раз уж мы заговорили о повседневности, следует сказать о словах, этой будничной одежде разума. Хорошо бы вам осмысленно произносить каждое слово, не выхолащивая его значения. Пагубна людская привычка говорить во имя самого говорения. Банальная фраза, поверхностная мысль, подброшенная только для поддержания беседы, рассуждения на темы, не интересующие вас, – все это препоны для развития человека. Словоблудие – зло, но и немногословность не лучше.
Ни много, ни мало… Может быть, вы знаете, что древние эллины почитали высшим достоинством человека умение соблюдать меру, находить золотую середину. Нехорошо вводить окружающих в смущение, вести себя вызывающе и настраивать их против себя; нехорошо и стараться привлечь их к себе излишней аффектацией.
Петер, как только ты сможешь овладеть своими поступками, не медли со следующим шагом: так организуй всю свою жизнь, чтобы ты мог руководствоваться единственно собственной природой. Если тебе захочется купить видеокассетофон, потому что у других уже есть, откажись от этого намерения. Подумай, станет ли от этого твоя жизнь более осмысленной. Забудь о каком бы то ни было престиже, он не имеет ничего общего с твоим самосовершенствованием; а потом выброси из памяти, что и оно могло бы принести тебе престиж – твоя цель иная. Исключи поспешность и небрежность. Идя по улице, разговаривая с людьми, смеясь, даже доставая носовой платок, – старайся замедлить тот судорожный ритм, что завладел ныне миром. Твое влияние будет распространяться кругами, концентрически, вселяя спокойствие.
Сама логика моих мыслей естественно подвела нас к порогу еще одной тайны, не коснувшись которой, я не могла бы продолжить. Стоит только вам добиться той независимости, о которой шла речь выше, как вы ощутите необычайный прилив сил. Безусловно, надо исключить из употребления такие возбудители, как табак, алкоголь, жирное мясо. Они тоже могут заставить вас ощутить в себе силу, но чувство это будет иллюзорным и близким скорее к агрессии. Как редко люди умеют понимать свое подлинное состояние! Неужели так трудно заметить, что любое искусственное возбуждение неизменно влечет за собой общий и долговременный спад всех возможностей?
Но вернемся к упомянутому приливу энергии: у некоторых из вас он может достигнуть весьма высокой степени. И лишь тогда вы сумеете направлять свою судьбу. Да, существует некое силовое поле будущего, но можно и на него оказывать влияние – усилием воли. Что, в сущности, значит «направлять свою судьбу»? Вся история человечества в значительной степени направлялась усилиями амбициозных, высокомерных людей, вступавших в борьбу за сверхпрестиж. Их всегда окружали толпы гадателей, прорицателей, звездочетов; в наши дни это тоже распространено. Да-да, не удивляйтесь, великие честолюбцы всегда суеверны, а если пытаются скрыть сей факт, то лишь потому, что опасаются ненароком спугнуть свой успех. Спрашивается: зачем им все это? Чтобы обойти, если возможно, те препятствия, которые жизнь может воздвигнуть на их пути к вершине. Поскольку ваш путь будет вести наверх только в духовном смысле, наступит день, когда вы перестанете ощущать тяжесть житейских испытаний, и вы даже будете встречать их с симпатией. Что бы с вами ни происходило, вы будете знать, как сохранить собственное достоинство. Но вы не в пустыне, а значит, вокруг вас всегда будут люди – свидетели ваших возможностей. С другой стороны, презрев выгоду и руководствуясь уверенностью в собственной нужности здесь или там, среди тех или иных, вы сможете менять свое место в мире – как в прямом, так и в переносном смысле. Заурядный внешний наблюдатель напрасно стал бы ломать голову над тем, почему вы покинули одних и объявились среди других, почему вы говорите или молчите. Да и чему тут удивляться: законы вашей внутренней жизни для него «терра инкогнита».
Не думайте, будто вы станете совершенны. Но ваши поступки станут бескорыстны и вы научитесь извлекать уроки из неудач. Таково будет ваше истинное отличие от других людей, так как большинство из них не учится на собственном опыте, повторяя одни и те же ошибки. А ведь опыт порою почти ощутим, человек объективный в состоянии заглядывать в сокровищницу собственного опыта так, как заглядывают в мешок с рождественскими подарками.
Петер, пройдя обрисованный мною путь, ты выучишься не столь уж многому, но азы нового, необычайного знания, которое таится в тебе самом, ты усвоишь. Будь правдив, искренен и благожелателен. Ложь, фальшь и злонамеренность превратили бы в руины все то, чего ты добился. Постижение истины дело непростое, оно не по плечу тому, кто не прошел хоть часть начертанного пути. Люди то и дело лгут, зачастую с лучшими намерениями. Но говоря правду, вы спасете нечто гораздо более важное, чем то, что стараетесь сохранить с помощью лжи. Одному из умнейших людей, живших
Итак…
Альма внезапно умолкла, вглядываясь в Петера. Опираясь на подоконник, тот стоял, прислушиваясь к тихому шепоту Питера. За оконным проемом начиналось необозримое пространство. Будто в поисках впечатлений, снаружи метался блуждающий огонек. «Петер или я…» Она боялась упасть в обморок. «Петер или я… Ты говоришь о том, чего не сумела постигнуть и к восьмидесяти шести годам… Так скрой же это, скрой от всех. Ты не в силах угадать ни мыслей, ни чувств людей, не сумела проникнуть в жизнь растений, не смогла ни во что проникнуть… Тебя мучает страх, ты едва в начале пути… И кто-то должен нести вину за это…»
Она зажмурилась. Дьявольская пляска… Уно полез под юбку к Мариэн и девушка зашлась вульгарным хохотом. Мариэн растворилась в Пребене, а тот погладил опухшее колено Грете. Питер проник в Эстер, ее губы шептали что-то по-датски. Бледный, с кровавой раной на теле, Йорен вселился в Рене; Рене побледнела, ее вырвало кровью, она упала. «Ненавижу ее», – подумала Альма.
60.
В «Брандал» приехали четыре девятнадцатилетних девушек, слушательницы физиотерапевтических курсов для медицинских сестер в Копенгагене; три из них оказались норвежками. Где-то через месяц им предстоял выпуск, к тому времени они должны были подготовить труд, который мы называем дипломной работой. Все четверо интересовались лечением силами природы, которой они доверяли больше, чем физиотерапии; а потому они решили поехать в «Брандал» и описать там различные случаи артритов и их лечение картофельной водой. Несколько странный итог для физиотерапевтических курсов, но раз им разрешили…
Юные существа появились во время завтрака, через несколько секунд после того, как я своими ушами слышал на кухне крик Альмы. (Мы с Питером обменялись долгими вопросительными взглядами: такое она позволяла себе впервые, все привыкли к ее тихому, журчащему голосу в холле.) Оглянувшись на входную дверь, мы увидели их: они стояли как на сцене – с чемоданчиками в руках, две блондинки, две темноволосые. Тура, приведя их в холл, направилась на кухню, а я (в самый неподходящий момент) подумал: почему это Питер не заводит больше разговора о том, как мы станем жить в «Брандале» в августе. Я смотрел на девушек, словно не видя; мне, теперешнему, такая рассеянность непростительна, однако что-то меня тревожило, мешало сосредоточиться. Когда вошла Альма, я понял – ее крик. Вместе с ней из кухни пришла Рене, но направились они в противоположные стороны: Альма к девушкам, Рене к нам. Вот так раз, в глазах у Рене стояли слезы. Мысли мои потекли двумя параллельными потоками: Рене тридцать девять, а выглядит она на двадцать пять (не помню, говорил ли я об этом раньше?); слезы: ей идут, как идут всем, кто легко плачет – к тому же, они наиболее естественный мост между ее видимым и подлинным возрастом, ее добротой и ее громадным опытом. Стандартно– смазливые круглые личики, обрамленные коротко стриженными волосами, да и весь облик появившихся в холле девушек (особенно блондинок) отвечал моему представлению о людях, еще не родившихся по-настоящему, ведь подлинное рождение сопряжено со страданием.
Рене села на пустовавшее место рядом с Питером. Тот молча налил ей стакан картофельной воды, а Пребен, тактичный человек, сразу встал и отправился к себе в комнату.
– В Альму вселился дьявол, – промолвила Рене.
Глядя на меня, слова свои она адресовала Питеру. Это было справедливо. Но и мне хотелось отождествить себя с Рене; простенькое «и мне» попросту означает «забыть о себе и быть как Питер…»
61.
Даже Кант, когда не мог уснуть, повторял про себя слово «Цицерон». Тогда к нему приходил сон. Символическая звуковая комбинация, случайно совпавшая с ритмом засыпания.
При чем тут Кант? Подумайте еще раз о Питере. Представьте его себе: на первый взгляд неприметный и обыкновенный, переставший заниматься даже уроками танцев – т.е. забросивший все, на что нужно чье-то разрешение, откинувший само слово «профессия», как и искусительное утешение, будто кто был ничем, тот станет всем. Вы, должно быть, потрясены – ему знакомо то, что неведомо Канту, он видел бога сна.
Познание бывает двух видов: выразимое предназначено для гениев, невыразимое -для добрых бедняков из сказки.