Дом Цепей

Эриксон Стивен

— Кулак Гамет?

Он заморгал. — Адъюнкт?

— Садитесь, прошу. У меня есть кое-что для вас, но оставим это на потом.

Кивнув, Гамет начал озираться, пока не обнаружил у стены стул с высокой спинкой. Он выглядел весьма неудобным — но, учитывая усталость, это было вполне кстати.

Стул зловеще затрещал под его весом. — Не удивляюсь, что Пормкваль не погрузил его на корабль вместе с остальным добром, — буркнул он.

— Как я понимаю, — сказал Нок, — упомянутый транспортный корабль затонул в гавани Малаза, утянув на дно все богатства Верховного Кулака.

Кустистые

брови Гамета взлетели. — Так далеко… чтобы утонуть в гавани? Что случилось?

Адмирал пожал плечами: — Ни один матрос не добрался до берега. Некому было рассказать.

— Ни один?

Кажется, Нок заметил его скепсис, потому что начал объяснять: — Гавань Малаза известна своими акулами. Было найдены несколько шлюпок, заполненных водой, но без людей.

Адъюнкт против обыкновения позволила подчиненным вести беседу. Гамет гадал, не нашла ли она некий важный смысл в таинственной гибели транспорта.

Наконец она подала голос: — Это стало особым видом проклятия. Необъяснимые утопления, пустые шлюпки, пропавшие команды. Малазская гавань действительно знаменита акулами. Очевидно, они способны глотать людей целиком, не оставляя никаких следов.

— Такие акулы бывают, — подтвердил адмирал. — Я знаю, что на дне гавани лежат по меньшей мере двенадцать кораблей…

— В том числе «Захват», — проговорила Адъюнкт, — флагман императора, таинственно отвязавшийся от причала в «ночь устранений» и ушедший под воду вместе со своим демоном.

— Возможно, ему захотелось приятной компании, — ответил Нок. — Рыбаки острова клянутся, что гавань проклята. Частота, с которой они теряют сети…

— Адмирал, — прервала его Тавора, тоже уставившаяся в остывший очаг, — есть вы и трое других. Оставшиеся.

Гамет выпрямил спину. Трое других. Верховный маг Тайскренн. Даджек Однорукий и Вискиджек. «Четверо… боги, это всё? Порван-Парус, Беллурдан, Ночная Стужа. Дюкер… Так много павших…»

Адмирал Нок спокойно изучал Адъюнкта. Он выстоял под гневом Императрицы после пропажи Картерона Сухаря, затем пропажи Арко и Амерона. Какие бы ответы он ни дал, все окончилось давным-давно.

— Я не говорю от имени Императрицы, — сказала, чуть помолчав, Тавора. — Мне не интересны… подробности. Это лишь личное… любопытство. Я хочу понять, Адмирал, почему они ее покинули.

Тишина заполнила комнату, становясь почти ощутимой, давящей. Гамет склонился, закрыл глаза. «Ах, девочка, ты спрашиваешь о… верности, задаешь вопросы, показывающие, что ты не нашла верных сторонников. Ты обнажаешь перед адмиралом свой основной порок. Ты ведешь Четырнадцатую Армию, но действуешь в одиночестве. Строишь баррикады, тогда как настоящий вождь их рушит. О чем думает сейчас Нок? Разве удивительно, что он не…»

— Ответ на ваш вопрос, — сказал адмирал, — лежит в том, что было и силой и слабостью… семьи Императора. Семьи, которую он собрал для возвышения империи. Келланвед начинал с одним соратником — Танцором. Они наняли нескольких человек в Малазе, чтобы подчинить себе криминальные круги. Надо сказать, что островом в то время владели преступники. Целью Келланведа был Обманщик, самозваный правитель Малаза. Пират и хладнокровный убийца.

— И кого он

нанял первым, Адмирал?

— Меня, Амерона и Даджека, женщину по имени Хоул — мою жену. Я был старпомом на судне корсаров, часто навещавшим морские пути у Напанских островов. Их захватила Анта, король которой планировал также вторжение на Картул. Нас побили, мы едва доползли до Малазской гавани, где Обманщик взял себе и судно и команду. Он намеревался продать нас в рабство. Только мне, Амерону и Хоул удалось бежать. Парень по имени Даджек отыскал наше укрытие и отвел к новым нанимателям. Келланведу и Танцору.

— Это было до или после того, как они нашли вход в Мертвый Дом? — поинтересовался Гамет.

— Ах, как раз тогда. Пребывание в Мертвом Доме наградило нас — теперь это очевидно всем — некими дарами. Долгая жизнь, невосприимчивость к большинству болезней и… кое-что еще. Мертвый Дом стал также надежной базой наших операций. Позднее Танцор увеличил наше число, наняв беженцев — напанов, Картерона Сухаря и его брата Арко. И Угрюмую — Лейсин. Впоследствии к нам примкнули еще трое: Тук Старший, Дассем Альтор — он, как и сам Келланвед, был дальхонезцем — и бывший Великий Септарх культа Д» рек, Тайскренн. Наконец, Дюкер. — Он криво улыбнулся Таворе. — Семья. С ее помощью Келланвед захватил Малаз. Быстро, с минимальными потерями…

«Минимальными…» — Ваша жена, — сказал Гамет.

— Да, она. — После долгого мига молчания он пошевелился и продолжил: — Отвечаю вам, Адъюнкт. Мы не ведали о том, что напаны — не простые беженцы. Угрюмая происходит из королевского рода. Картерон и Арко — капитаны напанского флота, флота, который мог отогнать антанских захватчиков, если бы не внезапный ураган, его разметавший. Как выяснилось, они преследовали только одну цель — сокрушить гегемонию Анты — и Келланвед должен был стать всего лишь их орудием. В некотором смысле это было первым предательством в семье, первой трещиной. Казалось, ее легко засыпать: Келланвед и сам желал стать императором, а среди его противников на континенте Анта была самым опасным.

— Адмирал, — сказала Тавора, — я вижу, куда вы клоните. Когда Угрюмая устранила Келланведа и Танцора, она необратимо расколола семью. Но тут я теряюсь… Угрюмая довела цель напанов до логического завершения. Но не вы, не Тайскренн или Дюкер, Дассем Альтор или Тук… исчезли. Исчезли напаны.

— Кроме Амерона, — подчеркнул Гамет.

Лицо адмирала вытянулось. Он осклабился в безрадостной улыбке: — Амерон был полукровкой.

— Значит, только напаны бросили новую Императрицу? — Гамет уставился на Нока. Он, как и Тавора, почувствовал недоумение. — Хотя Угрюмая происходит из королевского рода?

Нок долго молчал. Потом вздохнул: — Стыд — это горький и сильный яд. Служить такой Императрице… стало позорным делом. Сухарь, Арко и Амерон не были участниками заговора… но кто бы им поверил? Кто не увидел бы в них членов преступной клики? Да, говорю честно, — он поглядел Таворе в глаза, — Угрюмая не довела до нас свой план, ей это не требовалось. У нее был «Коготь», и больше она ни в ком не нуждалась.

— А какова роль Крючков? — спросил Гамет и проклял себя — «ах, боги, я слишком устал…»