Дом Цепей
Шрифт:
Иллюзия предоставляла некоторое утешение, столь же пустое по сути, как ночные объятия Апсалар, но тем не менее приятное.
Резак пойдет по ее пути.
Да, ведь у Императора был Танцор, не так ли? Компаньон, ибо каждому нужен компаньон. Каждому. Теперь у нее есть Резак. Резак, мастер работать ножами. Танцующий в цепи, словно ее звенья стали невесомы. Резак, который, в отличие от несчастного Крокуса, знает свое место, свою единственную задачу — хранить ее спину, став столь же умелым в искусстве причинения смерти.
Здесь таится последняя
Она вышла из хижины, мрачная, но без слез в глазах.
Он спрятал ножи в ножны одним текучим движением, вскочил, встречая ее лицом к лицу.
— Да, — сказала она. — Что теперь?
Столбы из ломаного камня виднелись повсюду на идущей волнами равнине. Поблизости находилось полдюжины столбов, и лишь один был выше человека. Все они сложены кое-как. Странно бесцветные травы образовали у подножия каменных пилонов кочки, скрученные и покрытые чем-то маслянистым. Воздух серый, зернистый.
Калам скакал между ними, и грохот подков словно отскакивал от каждого камня; эхо множилось, пока ему не стало казаться, что сзади мчится целая армия. Он замедлил бег коня, остановившись около одного из кособоких пилонов.
Эти безмолвные стражники казались ему нарушителями, вторгшимися в мир одиночества. Он склонился в седле, изучая груду камней. Она была на вид старой, как и многое в Королевстве Теней, забытой и заблудившейся, навеки позабывшей свое предназначение. Здесь нет ни руин, ни фундаментов, погребов или иных углублений в земле. Каждый пилон стоит поодиночке. Никакой видимой системы.
Взгляд уцепился за железное кольцо в камне около основания; от него отходила утопающая в земле цепь. Калам спешился. Присел, коснувшись цепи рукой. Слегка дернул кверху. Их травы поднялась сухая лапа какого-то невезучего существа. Когти длиной с кинжал, четыре прямых и два отставленных пальца.
Остальная часть пленника сдалась корням, погребена в охряной пыльной почве. Между стеблями травы можно различить желтые волосы.
Лапа вдруг дернулась.
Калам в отвращении отпустил цепь. Лапа упала наземь. От основания пилона послышался тихий, из-под земли идущий скулеж.
Ассасин встал и вернулся в седло.
Пилоны, колонны, пни, платформы, лестницы в никуда… Хотя бы один из дюжины объектов держит в плену некое существо. Ни один из пленников, похоже, не может умереть. Полностью. О да, вот разумы их умерли очень давно. Бред на непонятных языках, бессмысленные причитания, просьбы о прощении, предложения наград. Вот только никто пока не говорил о полной своей невиновности.
Как будто милосердие следует являть злодеям. Он послал коня вперед. Это королевство ему не по нраву. Хотя особого выбора нет. Сделка с богами всегда — для смертного — является упражнением в самообмане. Калам охотно предоставил бы Быстрому Бену играть с хозяевами этого садка. Колдуну такие игры хотя бы нравятся… нет, тут иное. Быстрый Бен оставил много ножей во многих спинах — он никого не убивает, но наносит раны достаточно
Ассасин принялся гадать, где сейчас оказался старый друг. Он сказал о проблемах — ну, в этом нет ничего нового — а потом замолчал. Еще и Скрипач. Старый дурак записался в армию во второй раз. Ради милостей Худа! Ну, они хотя бы чем-то заняты. Но не Калам, о нет, не Калам. Тринадцать сотен детей, воскрешенных по прихоти бога. Сияющие глаза ловят каждое его движение, запоминают каждый шаг, каждый жест — но чему он может их научить? Искусству причинения страданий? Вряд ли детям нужны такие уроки.
Впереди завиднелся хребет. Доскакав до подножия, он медленно поехал вверх.
К тому же Минала хочет всё держать под контролем. Прирожденный тиран — вот кто она такая, и на публике, и в тишине разделяемой ими хижины. Как ни странно, он оказался невеликим противником тирании. В принципе, то есть. Дела идут на лад, когда появляется некто способный и непреклонный, берет командование. Она и апторианская демоница… Дети с ужасающим восторгом учат их уроки, и блеск гордости в глазах Миналы заставляет ассасина чувствовать… дрожь в коленях.
Готовится армия для Темного Трона. Тревожная перспектива, если не сказать больше.
Он въехал на гребень холма. И резко натянул удила.
На соседнем холме виднеются огромные врата из серого камня — два столба и арка. Внутри кружится серая стена. По ближнюю сторону врат земля покрыта бесчисленными ниоткуда взявшимися тенями, как будто что-то вылезает из портала только для того, чтобы потерянными духами блуждать у порога.
— Осторожнее, — произнес голос за спиной.
Он повернулся, увидел высокую худощавую фигуру под капюшоном, в окружении двух Гончих. Котиллион и его излюбленная парочка, Слепая и Руд. Звери уселись на покрытые шрамами зады, уставив тусклые глаза на портал.
— И чего мне опасаться?
— О, теней во вратах. Они потеряли хозяев… но сойдет любой.
— Врата запечатаны?
Скрытая капюшоном голова медленно повернулась. — Дорогой Калам, это попытка к бегству? Как… неблагородно.
— Я ничего такого не сказал…
— Тогда почему твоя тень так жадно тянется к порталу?
Калам глянул вниз и скривил губы: — Откуда мне знать? Может, она думает, что в такой толпе сможет достичь большего.
— Большего?
— Наслаждения.
— А. Шутить изволишь? Вот бы не подумал.
— Лжец, — бросил Калам. — Минала меня прогнала. Но ты уже знаешь, иначе не вышел бы встречать.
— Я Покровитель Ассасинов, — сказал Котиллион. — Я не посредник в супружеских ссорах.
— Разве это не зависит от степени их опасности?
— Так вы уже готовы убить друг дружку?
— Нет. Я только намекаю…
— На что?
— Что ты здесь делаешь, Котиллион?
Бог надолго замолчал. — Я часто удивляюсь, — произнес он наконец, — почему ты, ассасин, не изъявляешь покорности своему покровителю.